Но Тайлер лишь почему-то провел большим пальцем по нижней губе, оставляя на ней жжение. А затем этим же пальцем скользнул в мой рот, проводя по языку. Делая это как-то ненормально. Слишком неоднозначно и грязно. Так, что у меня под кожей рябью пронеслось жжение.

— Не фафофыфай… — я дернулась и поскольку альфа в этот момент меня особо не удерживал, тут же отстранилась, по траве отползая подальше от Хариса. – Не засовывай мне пальцы в рот!

— Как еще по твоему я должен вырвать тебе язык? – Тайлер задумчиво посмотрел на свою ладонь.

— Никак, — буркнула, на четвереньках отползая еще дальше. – И я вообще не понимаю, как ты пальцами собрался это делать. Язык скользкий. У тебя бы ничего не получилось.

— Мы можем попробовать, — Тайлер поднял руку и поманил меня к себе пальцами. – Иди сюда, Олсен и открой рот.

— Тебе нужно, ты и иди, — огрызнулась.

— Хорошо, — альфы поднялся на ноги. Почуяв неладное, я тоже подскочила.

— Стой на месте, — произнесла, напрягаясь всем телом. Вот только, Тайлер не послушался и, уловив то, как он, подобно хищнику бросился в мою сторону, я, словно ошалелая, побежала прочь.

Сердце пропустило удар, но я изо всех сил понеслась прочь по пляжу. В какой-то момент понадеялась, что альфа решил оставить меня в покое, но, лихорадочно оглянувшись, увидела Тайлера практически за своей спиной. Вскрикнула и ускорилась, так, будто за мной сам дьявол гнался.

— Отвали, Харис. Оставь мой язык в покое! – закричала перепрыгивая через упавшее дерево, ветви которого частично находились в воде.

— Что мне, блядь, еще сделать?

— Просто умри, пожалуйста, — прозвучало почти, как мольба.

Ощутив, что пальцы Тайлера практически коснулись моей кофты, я побледнела и резко ринулась вбок. Все же мне повезло, что после падения, его правая рука до сих пор была полностью обездвиженная. Благодаря этому я кое-как сумела ускользнуть.

Правда, не понимала надолго ли. Сколько еще я смогу убегать?

Сердце билось быстро и гулко. Словно еще немного и оно разорвется на части. Здравый разум вопил о том, что мне не следовало злить Хариса, но я почему-то ни о чем не сожалела. Наоборот, когда дело касалось Тайлера, мне хотелось еще сильнее потрепать его нервы.

— И… И что ты мне сделаешь, если догонишь? – я забежала за ствол дерева. Попыталась спрятаться за ним.

— Почему ты говоришь «если»? – Тайлер остановился перед деревом. Скалясь и немного наклоняя голову, чтобы лучше меня увидеть. – Я обязательно тебя догоню, бесячая омега.

— Знай, что я так просто не дамся и, пока ты будешь гоняться за мной, у тебя, возможно, опять откроется кровотечение, — я ладонями оперлась о шершавую кору дерева. Мне требовалось хотя бы немного времени, чтобы перевести дыхание.

— Это будет охренеть насколько никчемная цена за то, чтобы наконец-то свернуть тебе шею.

Тайлер пошел вбок, намереваясь обойти дерево. Я поступила точно так же, чтобы сохранить между нами дистанцию. Уже думала о том, чтобы бежать дальше и, возможно даже попробовать самой выбраться из леса.

Как при следующем моем шаге тело обдало нещадной болью, исходящей от метки.

Запястье запульсировало и нитями под кожей распустило кислоту, которая тут же начала разъедать тело и мысли. Доводить до такого состояния, при котором хотелось кричать и сдирать собственную кожу.

— Харис… Что-то с меткой… — произнесла дрожащим, прерывистым голосом, еле выговаривая слова.

Но, когда я подняла взгляд на альфу, поняла, что и метка Тайлера начала его истязать. Кожа альфы мгновенно побледнела. Стала серой и под ней проступили темные вены. Харис ладонью сжал запястье с такой силой, словно желал сломать кость и будто не в состоянии нормально стоять, плечом оперся о дерево.

Альфы все чувствуют в разы сильнее, чем омеги. Значит, его боль намного мощнее, чем та, которую испытывала. Правда, я не понимала, как она может быть еще сильнее. Мне казалось, что она и так на вершине любого максимума.

— Харис, что… с нашими метками? – у меня ноги подкосились и я упала в траву. Корчась, задрала рукав и ногтями начала царапать метку. Было настолько плохо, что я была готова содрать кожу.

Лишь краем глаза, я заметила, что Харис тоже опустился на землю. Сделал несколько шумных вдохов, а затем схватил меня за шиворот и притянул к себе. Буквально проволок по траве.

— Отвали… Ты все равно не сможешь сделать мне больнее, чем это делает метка, — я судорожно, надрывно простонала и зажмурилась, даже не пытаясь сопротивляться, когда Тайлер притянул меня еще ближе.

Но я замерла в тот момент, когда наши ладони соприкоснулись – боль немного отступила. Я хотя бы смогла сделать вдох.

Первое мгновение я думала, что мне лишь показалось, но еще одно соприкосновение пальцами и вновь немного легче. Вот только, стоит физическому контакту исчезнуть, как боль становится даже хуже.

— Почему не так больно, когда мы касаемся друг друга? – спросила, теряя равновесие и падая на Тайлера, из-за чего мы вдвоем рухнули в траву.

— Сама не догадываешься? – голос Хариса был хриплым. Тяжелым. Практически неузнаваемым.

Поскольку я лежала на альфе, ладонями опершись о торс Тайлера я немного приподнялась, видя, что он закрыл глаза. Надеясь, что боль уже сама по себе утихомирилась, я завозилась, но добилась лишь того, что стоило исчезнуть прямого соприкосновения кожи к коже, как меня словно кипятком ошпарило и, прежде чем поняла, что делаю, опять упала на альфу. Прижалась к нему.

— Хватит топтаться по мне, Олсен, — произнес Харис делая глубокие, медленные вдохи.

— Я и не хочу этого делать, — губы с трудом шевелились, но, собрав все свои силы, пальцами сжала кофту Тайлера. – Я не понимаю, почему метка хочет наших прикосновений. Мне вот хочется, больше никогда не видеть тебя, ублюдка такого. Почему желание метки превыше моего?

— Я желал вырвать твой грязный язык, но, как видишь, Олсен, с нашими желаниями, блядь, нужно немного повременить.

34

Я зажмурилась и с трудом открыла глаза, с агрессией взглянув на Хариса. Его лицо было измученным, а глаза выражали неподдельный гнев. Мы оба страдали от этой метки, которая, как оказалось, связывала наши судьбы намного глубже, чем хотелось признавать.

Мы вздохнули вместе, словно сознательно настраиваясь на одинаковую волну. Наше тело откликалось на прикосновения друг друга, будто