ума. А пока наш андроповский кинозал в ожидании, вот тебе другое задание — как раз на пятницу, для вечерки. Обзор зарубежных фильмов, которые идут в городских видеосалонах. Контакты я тебе дам, подойди ко мне после планерки.

— Я понял, Евгений Семенович, спасибо, — просиял Никита. И… как будто бы расслабился. Может, мне все-таки кажется, и я сейчас необъективен?

— Идем дальше, — продолжил я. — Что у нас по ресторанной критике? О «Рыбе» читал, неплохо. Именно такую подачу я и ждал. Теперь вопрос, Анфиса, к тебе. И опять же к тебе, Никита. Готовы ли вы сходить в следующий ресторан?

— Вам понравилось, правда? — наша спортивная обозревательница раскраснелась почти как Зоя.

— Немножко зажато, — все-таки я добавил щепотку соли. — Пишите смелее, не надо жалеть. Не ругайте прямо, но и не замазывайте. Есть за что хвалить — хвалите. Есть за что поругать — поругайте. В качестве следующего объекта внимания предлагаю кафе «Сказка». Сходите туда, поешьте мороженого. Кстати, в заведениях нашего районного треста должны были поставить первый выпуск аудиогазеты. Кто-нибудь это проконтролировал?

Черт, вот все полетело кувырком из-за этой диверсии. А точнее, из-за обеих — я сейчас говорю как о дымной атаке на клуб, так и о запое Бульбаша. Понятно, что на него много чего свалилось, но как мой полноценный зам он как раз и должен был проконтролировать старт, связаться с Алией Нигматуллиной. И в этом номере по-хорошему должна была быть реакция… Но Виталий Николаевич даже бюллетени не вставил — я специально проверил сегодняшний номер в первую очередь. Были у меня и другие вопросы к макету, однако я пожалел Бродова. Когда Бульбаш запил и пропал, ему одному пришлось вариться в этом соку, он просто не мог всего предусмотреть. Да, он тоже мой зам, но тут все вообще наперекосяк пошло, хорошо еще в принципе номер выпустили…

— Евгений Семенович, простите, — Арсений Степанович все же принял удар на себя.

— Не вините себя, — я покачал головой. — Моя недоработка здесь тоже есть. Много чего забрал себе и не подумал наперед. В итоге сам выпал из рабочего процесса, и старт нового формата фактически я завалил…

— Позвольте заняться? — решительно попросил Бродов, чем несказанно меня порадовал.

— Весьма обяжете, Арсений Степанович, — я благодарно посмотрел на толстяка. — И Дорофея Псоевича в напарники возьмите, он же у нас запись курирует. Свяжитесь с ним через Валечку. А мы пока идем дальше. Что у нас по выставке Тюлькина?

— Большое количество писем, — подала голос Марта Рудольфовна Мирбах. — Из-за скандала с кладбищем мы все как-то упустили из виду эту тему…

— Согласен с вами, — я улыбнулся. — Но нет худа без добра. Подготовьте, пожалуйста, полосу интересных историй от наших читателей.

— Сделаю, — глаза Мирбах загорелись.

— И еще… — я нашел взглядом Соню Кантор. — Давно у нас не было журналистских расследований. Свяжитесь со следователем Апшилавой, он ведет дело о диверсии в ДК. Подготовьте материал, София Адамовна, как вы умеете. А параллельно, — я хитро прищурился, — на всякий, как говорится, пожарный случай продолжите тему иностранцев в Андроповске.

— Принято, Евгений Семенович, — ответила Соня, делая пометки в блокноте. — Сельский физрук-кубинец у нас уже был, предлагаю Франсиса Робертовича, чернокожего педиатра.

— Действуйте! — сказал я.

Когда мы раскидали все оставшиеся материалы, журналисты заметно повеселели. Вечерку забили полностью, закрыли и основную газету, оставив место лишь для партийных материалов. С ними я разберусь уже завтра, когда будет понимание, как прошел Пленум.

А сейчас, пока вся редакция отправилась выполнять задания, мне нужно кое-куда съездить. Проведать одного нехорошего человека.

Глава 16

Пока я ехал к своему первому заместителю, настроение гуляло, как рыбацкая шхуна во время шторма. Во мне боролись одновременно злость и сочувствие по отношению к человеку, который меня не раз выручал, поддерживал все мои начинания, порой даже не требуя объяснений, но который снова меня подвел. На сей раз катастрофически.

— Сева, что там с записью передач? — спросил я у водителя, чтобы хоть немного отвлечься. Проблемы проблемами, а работать надо.

— Задачка, Евгений Семенович, та еще, — засмеялся он. — Скажу честно, ребята удивились… Но готовы попробовать. Вот только…

— Да говори уже, — поморщился я, понимая, почему мнется Сева. — Сколько?

— Кассету запишут рублей за тридцать, — ответил водитель. — Сама коробочка уже входит в эту сумму. Причем они нормальные используют, немецкие BASF. Качество отменное.

— Не так уж и дорого, — я покачал головой. — С чего вдруг такая щедрость?

Я представил, что неизвестный мне парень, а может и девушка, из приграничного района СССР будет днями или даже неделями сидеть у телевизора, готовясь записать нужную мне передачу. И это правда так дешево?

— Это без перевода и озвучки, — развеял мои сомнения Сева. — Там уже надо будет договариваться отдельно. Сами понимаете, финский язык — не самый распространенный. А уж норвежский тем более.

— О как, — только и смог выдать я.

Действительно, я ведь не до конца продумал этот момент. СССР сейчас граничит в основном с союзниками по Варшавскому договору, если говорить о Европе. А из «тлетворного Запада» и впрямь только Финляндия и Норвегия. Да уж, действительно, не слишком популярные направления для переводов. Может, все-таки поискать у союзников? Польша и Чехословакия — вполне себе продвинутые страны соцлагеря. А с другой стороны, языки тоже не самые распространенные.

— Так что, отменять? — в голосе водителя проскользнула едва заметная грусть. И неудивительно, у него ведь наверняка своя доля есть в этом всем.

— Не надо, — я решительно покачал головой. — Пусть ищут. И узнай насчет перевода с озвучкой.

— Еще аванс нужен, — словно бы оправдываясь, добавил Сева.

— Сколько?

— Четвертак.

— Неплохо, — я усмехнулся, — с учетом