— И в итоге они решили убить его — ты это хочешь сказать?

— Да, может, и они… эти его связи на воле. — Я подняла палец. — Или, может, это было решение какого-то одного человека.

Бэнкси кивнул. Он уже знал, кого я имею в виду, естественно, потому что я не стала терять времени и сразу сказала ему, кто именно убил Кевина.

— А что, если Кевин специально сделал запас наркотиков? Придержал их чисто для подстраховки или еще чего?

И тут мне в голову пришла еще одна идея, которая вдруг обрела полнейший смысл.

— Может, он использовал эти наркотики, чтобы шантажировать ее!

— Серьезно?

— А почему бы нет? Или, по крайней мере, планировал в дальнейшем. — Я испытала некоторое раздражение от того, что не додумалась до этого раньше, но не собиралась винить себя за то, что была малость не в форме после всего произошедшего. — По мне, так вполне достойный мотив.

— А как же вышло, что она не забрала эти наркотики, тогда? Сразу после того, как убила его?

Я пожала плечами.

— Наверное, просто не смогла найти. — Я до сих пор точно не знала, где именно в комнате Кевин их прятал. — У нее явно не было слишком много времени, чтобы их искать, переворачивать его комнату вверх дном и все такое. Пара минут — вот и все, что имелось у нее в распоряжении. Вошла, подушку на лицо, вышла.

Гадина, подумала я. Холодная, бездушная гадина.

Щелком выбросив окурок, увидела, что Бэнкси кивает, словно размышляя над всем этим. Конечно, на самом-то деле он просто пытался решить, как лучше всего сказать мне, что действительно по поводу всего этого думает, но на тот момент я ведь этого не знала? Прямо тогда я все еще пребывала на седьмом небе от счастья, поскольку расколола это дело, как орешек, — сидела там рядом с ним, как идиотка, и ожидала, когда же он скажет мне, какие шаги нам следует предпринять дальше.

— Я все еще не просекаю всю эту историю с сердечным дружком Кевина.

— Шоном, — поправила я. — Я уже сто раз говорила, как его зовут.

— Ну да, с Шоном.

Я еще раз рассказала ему о том, что произошло в тот вечер в телевизионной комнате, когда Шон вдруг съехал с катушек — что именно ему было сказано и в каком он с тех пор пребывает состоянии.

— Так что она знала, к чему это приведет, выходит?

Я кивнула, припоминая ее точные слова. Холодная бездушная…

— Она знала, что после этого Шон будет неспособен говорить?

— Это ведь ее работа, согласен?

Я предпочла не посвящать его в то, что Малайка тогда сказала мне в субботу. Во всю эту херню насчет попытки якобы «шокировать» Шона, чтобы привести его в чувство, и то, что доктор Бакши предположительно одобрила подобные действия. Не стала этим заморачиваться, поскольку было совершенно ясно, что Малайка столь же встревожена происшествием в телевизионной комнате, как и я. Что она сообщила мне все это только потому, что коллектив у них спаянный и она просто пыталась вступиться за коллегу. Как это принято и у наших с Бэнкси коллег — любой из нас поступил бы на ее месте точно так же.

Так что это было совершенно несущественно.

Я сказала:

— Послушай, Шон пытался мне все рассказать в тот вечер. Отчаянно пытался дать мне знать, что это кто-то из медперсонала… так? Это-то его и подкосило, поскольку он был жутко перепуган. Потому что знал, на что способна женщина, убившая Кевина… — Мне не хотелось говорить Тиму, что он полный тормоз, но я все равно не могла понять, почему он не врубается. — Ей надо было его как-то заткнуть.

— Ну да, я слышу, что ты говоришь, — произнес он.

Мы посмотрели, как ко входу под ручку подгребает хорошо одетая пожилая пара. Родители Люси. Я помахала им, и папаша Люси выдавил ледяную улыбку.

— Могу сказать тебе и кое-что еще, — добавила я. — Женщина, которая убила Шона, подвергала меня сексуальному насилию.

— Что?!

— Когда я только поступила.

Бэнкси явно не знал, куда деваться.

— Почему ты только сейчас мне про это рассказываешь?

— Просто хочу, чтобы ты знал, с каким человеком мы имеем дело.

— И что она сделала?

— Не хочу об этом говорить.

— Вполне понятно, но, знаешь… Подай заявление, Лис. В смысле, это то, на основании чего мы реально можем ее арестовать.

Я помотала головой.

Бэнкси вздохнул и откинулся на спинку скамейки. Пробурчал:

— Хрен знает что…

Я заметила, как он украдкой поглядывает на часы, и предположила, что времени у нас мало.

— Так собираешься ты пообщаться с Седдоном, или как?

Опять вздох.

— Это дело не в моей компетенции, Лис. И ты прекрасно это знаешь.

— Но ты все равно же коп! Это твой долг — поделиться с ним новой информацией, по крайней мере!

— Я не думаю, что тут есть какая-то новая информация. — Он повернулся и посмотрел на меня с таким выражением на лице, с каким врач сообщает плохие вести. — Я просто не думаю, что тут все сходится.

— Погоди-ка… — Я почувствовала, что могу в любую секунду сорваться, и крепко вцепилась обеими руками в край скамейки. — Сколько мы уже работаем вместе, Бэнкси? Господи, ты же знал Джонно… ты знаешь меня!

Он был не в силах посмотреть на меня.

— Было дело, — проговорил Бэнкси. — Но, знаешь, все это…

Когда он наконец поднял взгляд, я уже успела вскочить и быстро уходила прочь.

— Спасибо за треп и сигаретку! — крикнула я ему через плечо. — Не парься, братан, обратно я сама дойду.

Когда, громко топая, я ворвалась в вестибюль, то увидела в лифте родителей Люси, которые ожидали, когда он закроется. Крикнув: «Придержите двери!», я бросилась к ним. Сделала вид, будто не обратила внимания, как они отпрянули к задней стенке, когда двери начали закрываться.

Но это им не помогло.

Я не использую тот факт, что была в бешенстве и только и искала повода выпустить пар, чтобы оправдать сказанное в тот момент. Не помню, когда мне в последний раз вообще требовалось оправдание чему угодно, но это все-таки хоть какое-то объяснение, согласны? Я явно знала, кто они такие, так что понимаю, что поступила плохо. Я знала, кого они пришли навестить, и знала, почему их дочь здесь.

Когда лифт с содроганием тронулся наверх, я развернулась на каблуках и ухмыльнулась им. Небрежно бросила:

— Я только что шмыгнулась на улице. — Постонала чутка и потерла руку. — Ширево просто класс, не находите?

Во вторник утром я была решительно настроена ввязаться в бой, так что сразу после завтрака и лекарств покопалась в списке контактов в своем телефоне и сделала несколько звонков, пытаясь добыть номер рабочего кабинета Седдона. Прямой номер, в смысле. Я хотела сделать это еще вчера, как только ушел Бэнкси, но знала, что на тот момент большинство людей, с которыми мне требовалось переговорить, наверняка уже разошлись по домам. Под конец это уже не имело особого значения, поскольку, когда я вернулась в отделение, здесь на меня навалилось слишком много всяких отвлекающих факторов: Джордж пытался отговорить Грэма от проделывания новой вмятины в стене головой, а Лорен орала на Феми — что-то насчет того, будто кто-то заходил к ней в комнату и рылся в ее вещах, — так что мне было трудно сосредоточиться на чем угодно, а уж тем более на работе.