его взгляд оценивающий, когда он отмечает всех посетителей вечеринки. Интересно, что он видит. Они все одинаковые? Он думает, что они овцы? Арес поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня, улыбаясь своей порочной улыбкой, когда обнаруживает, что я уже изучаю его.

— Ты хочешь знать правду? Или отшлифованную версию? — Я поднимаю бровь.

Арес садится немного прямее. Бровь со шрамом, пересекающим ее, та, что выглядит точно так же, как у меня, заинтригованно приподнимается. Я получила свой шрам, когда патрулировала в качестве Темной руки. Интересно, как Арес получил свой.

— Правду, конечно.

Я взвешиваю свои слова, раздумывая, стоит ли мне действительно высказывать то, что у меня на уме. Почему, черт возьми, нет. — Я зла.

Брови Ареса приподнимаются. Он не ожидал такого ответа.

— Меня подобрали на улице, когда я шла домой с работы, и заставили участвовать в этих играх. Двое моих конкурентов погибли, и еще несколько человек были тяжело ранены. Одна из которых теперь была обращена в рабство, потому что у нее хватило наглости быть отравленной в поединке, который невозможно было выиграть. — Моя Фурия проникает шевелится под кожей. Я расстроена больше, чем когда — либо, и мне надоело прятаться в тени.

— Тебе нравятся Олимпийские игры, Арес? — Я не отвожу от него взгляда.

Арес сдвигается, наклоняясь вперед и сцепляя руки вместе. Его предплечья лежат на бедрах, а голова повернута ко мне.

— Я конфликтное существо. Мне нравится смотреть, как люди дерутся. Это питает меня. — Он хлопает себя по груди, его глаза искрятся потусторонним светом. Мое сердце замирает от его слов. Я не осознавала, насколько сильно хотела, чтобы он отличался от Зевса. Чтобы он был лучше.

— Вот в чем дело, Рен, эти игры — не настоящая битва. Мы втянули людей в соревнование, к которому они не испытывают энтузиазма. В этих играх нет сердца.

У меня перехватывает дыхание в груди, но я не хочу волноваться.

— Знаешь, чемпион, какие мои любимые сражения всех времен и народов? — В темных глазах Ареса вспыхивает огонь.

Я качаю головой. Вечеринка вокруг нас продолжается, прерывистый смех и звон бокалов — фоновый шум, который едва проникает в наш угол.

Хитрая улыбка появляется на опасном и красивом лице Ареса. — Восстания. Революции. Никогда не сбрасывай со счетов маленьких людей. Те, кого так долго угнетали, что они, наконец, сломались. Их битвы подпитываются необходимостью исправить несправедливость. — Арес закрывает глаза, словно наслаждаясь восхитительным вкусом. — И это именно те бои, которые вдохновляют меня.

Мой выдох прерывистый, и мысли путаются. Арес подмигивает мне, прежде чем его лицо становится серьезным.

Он указывает на группу жрецов в углу комнаты. — Эти дураки совершали набеги на все крупные города на этой территории в течение последних нескольких дней. Они убивают людей в качестве примера, чтобы доказать свою точку зрения. Они думают, что у них преимущество, но я чувствую, что что — то закипает. — Арес трет грудь и глубоко вдыхает.

— И ты не против сидеть сложа руки и наблюдать за бойней? — Огрызаюсь я. Как раз в тот момент, когда мне начинает нравиться Бог, он говорит такую чушь, что кажется, будто все эти смерти не имеют значения.

Темные глаза Ареса сверлят меня, но я не отвожу взгляд.

— Кто сказал, что я сижу сложа руки?

Я растерянно моргаю. Означает ли это, что он помогает жрецам? Или планирует что — то еще?

По всей комнате разносится пронзительный звон. Что это? Арес хмурится и достает свой телефон, который издает пронзительный звук. Не только его телефон, но и всех в комнате, у кого есть телефоны. Я оставила свой в комплексе. Арес проводит пальцем по экрану и нажимает на ссылку. Появляется видео, и все, что я вижу, — это лицо Кэт Новы.

Что происходит?

— Граждане территории Зевса и Геры. Слишком долго мы подчинялись прихотям Богов. Мы позволили жрецам управлять нашими жизнями и случайным образом решать, когда мы делаем что — то не так. Богам на нас наплевать. Они используют своих собственных детей как расходных кукол в Олимпийских Играх. Наносят им увечья и убивают ради развлечения.

Изображение исчезает с экрана. На экране мелькают фотографии и видеозаписи жрецов, их красные одежды выдают их с головой. Они вытаскивают людей из их домов, бросают их на грязную землю. Мелькают образы мужчин, избивающих женщин и детей, беспомощных людей, закрывающих головы руками. Матери бросаются на своих детей, а жрецы удерживают людей, в то время как их близкие подвергаются жестокому обращению. Дома горят. Имущество уничтожается.

Это мерзко, тошнотворно. Фурия клокочет во мне. По коже бегут мурашки от желания закричать и расправить крылья. Уничтожить всех до единого ублюдков, которые за эти годы причинили вред бесчисленному количеству невинных людей.

Кэт что — то говорит сквозь мелькающие образы, но на мгновение я не слышу ее слов. Мое сердце колотится так сильно, что заглушает все звуки. Затем до меня доходят ее слова.

— Нам надоело дрожать и позволять им обращаться с нами так, словно мы не люди. Пришло время восстать. Настало время дать отпор. Мы больше не беспомощны. У нас есть оружие. Мы можем снова погрузить Богов в сон. Будьте готовы. Будьте готовы. Приближается война.

Сообщение отключается, и в бальном зале воцаряется абсолютная тишина. Вся кровь отливает у меня от головы, и я раскачиваюсь на своем месте. Она только что объявила миру, что у нее в заднем кармане припрятана Фурия? Фурия, которая не знает, как усыпить Богов. Мои глаза находят Атласа в другом конце комнаты. На этот раз его лицо не холодное. На меня смотрит настоящий страх.

Билли бежит сквозь толпу ошеломленных гостей, хватает чемпионов, когда находит их, и поднимает нас. Ошеломленная тишина в комнате медленно переходит в неистовый шепот, который становится громче по мере того, как проходит больше секунд.

Мы с Аресом оба встаем с дивана. Я чувствую себя уязвимой и незащищенной, и я не хочу, чтобы меня застали сидящей. Прежде чем Билли подходит ко мне, Арес хватает меня за плечо, в его глазах появляется блеск, когда он наклоняется, чтобы посмотреть на меня. Его слова, сказанные всего несколько минут назад, звучат в моей голове. Предвидел ли он каким — то образом, что это произойдет?

— Это настоящее испытание, Рен. Не разочаруй меня, чемпион. — Между его словами и тем, что Кэт захватила новостные каналы, чтобы объявить войну, я слишком ошеломлена, чтобы думать.

ГЛАВА 23

АТЛАС

Рен смотрит на