– Да, это потому, что отсюда нельзя выбраться на крышу.

– Да, это так…

Справа от окна был выход в коридор, а слева – камин, гораздо меньшего размера, чем камин в холле первого этажа.

– Отсюда отлично виден камфорный лавр. Смотрите-ка, некоторые ветки прямо напротив окна… Ах, да! Пианино!

Митараи осмотрелся и нашел пианино. Инструмент стоял вплотную к стене с левой стороны, общей с комнатой, где висел механизм для петуха.

– Пыли совсем нет.

– Да, я иногда здесь убираю.

– Какая вы молодец! Завидная невеста, – небрежно сказал Митараи и поднял крышку пианино. Петли слегка поскрипывали, но гладкие, выстроившиеся в ряд клавиши выглядели очень красиво.

Митараи пробежал пальцами по клавишам слева направо – от низких басовых до высоких звуков, выстроив красивую гамму. Я был приятно удивлен.

– Митараи-кун, ты умеешь играть на пианино?

– А что тебя удивляет? Я умею играть на всех инструментах. Оно, конечно, расстроено, но для наших целей подойдет!

Внезапно Митараи начал играть мелодию, похожую на буги-вуги, топая в такт правой ногой в тапочке. Комната сразу превратилась в место действия фильма о Диком Западе.

– Ого, господин детектив, вы так здорово играете! – вскрикнула Миюки, когда Митараи остановился.

– Музыка – моя самая сильная сторона. И только потом – расследования преступлений. Итак… – Митараи закрыл крышку инструмента, подошел к окну и прикоснулся к нему, дабы убедиться в том, что оно не глухое. Затем он вышел на середину комнаты и, запрокинув голову, уставился на покатый потолок.

– Миюки-тян, я, пожалуй, приступлю к работе. К тому же, боюсь, вас еще ждет домашнее задание. Есть ли в доме свободная комната для этого человека? – Митараи, как обычно, хотел побыстрее избавиться от меня и взяться за дело.

– Комната на втором этаже по центру как раз отведена для гостей. Раньше она принадлежала Таку, но теперь свободна…

«Комната мертвеца», – сразу подумал я.

– Большое спасибо.

– В ней как раз две кровати… Пойду всё приготовлю.

– Извините, присоединюсь позже.

Выключив свет, мы вышли в коридор. Миюки поспешила вниз, а мы вернулись в соседнюю комнату к механизму. На удивление пол третьего этажа почти не скрипел.

– Милая девочка, не то что ее отец, – сказал Митараи, зайдя в комнату и нажав на выключатель. – Кстати, если будет возможность, постарайся выяснить, что случилось с ее матерью, и чем раньше занимался ее отец, Тэруо.

– Зачем?

– С ним явно что-то не так. Он родился и вырос здесь? Как он связан с семьей Фудзинами и школой Пэйна? – продолжил Митараи, подойдя к стулу и начав разбирать механизм бронзового петуха.

– Что, разломаешь его? – спросил я.

– Не ругайся раньше времени. Я хочу убрать только эту часть – музыкальную шкатулку. Она все равно уже сломана и не отвечает за движения петуха, – слова Митараи прозвучали крайне безответственно. – Как я уже говорил, это надолго. Я справлюсь в одиночку. Может, пойдешь пока на второй этаж и вздремнешь? – сказал он, не глядя на меня.

– Но мы не собирались оставаться, поэтому я даже пижаму не взял.

– Спать можно и без пижамы.

Я колебался. Представил выражение лица Тэруо, отца Миюки, – он точно не приглашал нас остаться на ночь. И тут раздался стук в дверь.

– Да! – ответили мы хором и повернулись к двери, ожидая, что это Миюки. Но в комнату вошел Юдзуру.

– О, господин детектив, чем это вы заняты?

– Я думал починить здесь все, чтобы петух, вернувшись, мог махать крыльями, – холодно ответил Митараи.

– Да бросьте вы, он все равно проржавел! А где Миюки?

– Кажется, в своей комнате, ведет борьбу с домашним заданием. Кстати, Юдзуру-сан, в начальных классах вы ходили в школу Пэйна?

– Верно. Я никогда не опаздывал, было весело, – и мужчина снова разразился своим странным смехом.

– И Таку с Леоной тоже?

– Леона – нет. К этому моменту школа уже перестала существовать. Ее отправили в миссионерскую школу в Яматэ.

– Не помните, когда вы ходили в школу Пэйна, играла ли мелодия, под которую двигался петух?

– Мелодия?.. А! Точно! Но я ее слабо помню… это было давно, и механизм быстро сломался.

– Вы помните эту мелодию?

– Нет, совсем нет.

– А не осталось ли кого-нибудь, кто помнит?

– Не думаю, слишком много времени прошло…

– Не осталось ли записи или, может быть, нот?

– Точно нет. По крайней мере, я не слышал об этом. Сейчас уже и не найти людей, которые помнят, какая там была мелодия. И правда, она ведь играла всего несколько месяцев… Я попросту забыл, а вспомнил об этом только сейчас, когда вы сказали. Всегда думал, что петух просто размахивал крыльями.

– Выходит, Исиока-кун, – заметил Митараи, – этого помощника можно списать со счетов…

– Вы, кажется, хотели посмотреть фотографии Темного холма времен Эдо, когда здесь еще была тюрьма, – напомнил Юдзуру. – Хотел показать вам мои исследования, раз вы здесь, но, похоже, я только мешаю…

– К сожалению, я занят расследованием. Но вместо меня пойдет Исиока-кун, он очень заинтересован, – не отрываясь от работы, сказал Митараи.

– Исиока-сан, вы согласны? – спросил меня Юдзуру.

– Да, если можно, я с удовольствием, – ответил я.

Мне просто не оставили выбора.

– Госпожа Тинацу в порядке? – спросил я, когда мы остались вдвоем.

– Она в квартире, уже спит, – спокойно ответил Юдзуру. – С ней всегда так. Я давно перестал переживать из-за этого.

Комната Юдзуру находилась в северной части дома на втором этаже, прямо под комнатой с пианино.

В коридоре по пути в его комнату я столкнулся с Миюки, выходившей из спальни для гостей.

– Кровати готовы! – радостно сообщила она.

– Большое спасибо, – поблагодарил я, склонив голову.

Девушка быстро поднялась по лестнице на третий этаж. Юдзуру указал на дверь комнаты, из которой она только что вышла.

– Комната посередине была моей, когда я был ребенком, а нынешняя принадлежала брату. Но после постройки многоквартирного дома Фудзинами Хэйм брата по моей просьбе переселили. Комната куда больше подходит для кабинета или лаборатории, ведь в ней есть камин… Проходите, пожалуйста! – Юдзуру толкнул дверь и пропустил меня вперед. Свет уже был включен.

– Какой прекрасный интерьер! – невольно вырвалось у меня.

Эта комната действительно отличалась от других в этом доме. Обои были не белыми, а темно-красными, с золотыми линиями и мелким узором, – возможно, именно из-за темного цвета пятна от влаги на них были незаметны; гардины на окнах из тяжелой ткани того же цвета, с золотой бахромой. Размер комнаты был намного больше, чем у любой на третьем этаже.