– Вы меня не знаете, – огрызнулась я. – Вы не знаете, чего я заслуживаю.

– Что ж, в таком случае я хотел бы это изменить.

Отец – а этот человек им являлся, потому что отрицать сходство было невозможно, особенно теперь, когда я хорошенько его разглядела, – подошел ко мне. Деликатно остановившись в двух шагах от меня, он низко поклонился.

– Кройдон Фрост. Нам следовало встретиться и познакомиться раньше. Гораздо раньше, чем ты можешь себе представить.

– Очень даже могу. Я уже давно живу на этом свете.

Я присела в коротком реверансе, проскочила мимо отца и окинула взглядом его багаж. От его вещей струился аромат сосновой смолы.

– Не ожидайте от меня… ну там… я не знаю… дочерней любви или заботы.

– Я согласен.

Я видела, что Поппи и миссис Хайлам внимательно наблюдают за нами, стоя в дверях кухни и даже не пытаясь скрыть свое любопытство.

– А когда я попрошу вас уехать навсегда, вам лучше со мной не спорить.

– Я понимаю, – ответил он, но я услышала в его голосе грусть.

– У меня здесь много работы, а значит, я не смогу проводить с вами все свое время. Видите ли, я очень занята, поэтому не ожидайте от меня внимания.

Он ничего не ответил, но я истолковала это молчание как согласие. Взяв одну из его сумок, я сделала знак Поппи.

– Миссис Хайлам может выбрать для вас комнату. Добро пожаловать в Холодный Чертополох.

– Ты представляешь? Это… Я не знаю, у меня нет слов. Мэри, это возмутительно! – Я металась по комнате бедняжки Мэри, обрушивая на ее голову жалобы на внезапное появление мистера Кройдона Фроста. – Явиться сюда без моего согласия! Прислать это дурацкое письмо, в котором он просил позволения приехать, а затем полностью проигнорировать мое мнение! И я еще собиралась его пригласить! Разумеется, только для того, чтобы ограбить, но все же… Я его ненавижу, я его уже ненавижу!

Окончив тираду, я плюхнулась рядом с Мэри на кровать, где она сидела у окна, укутавшись в одеяло и прижавшись спиной к стене, с открытой книгой на коленях. Она выглядела гораздо лучше, ее щеки округлились и порозовели. Я так обрадовалась этим признакам здоровья, что почти позабыла о бушующей в сердце ярости.

– Успокойся, – сказала она, беря меня за руку и сжимая мои пальцы. Тем не менее по тому, как светились любопытством зеленые глаза Мэри, я видела, что все это ее чрезвычайно занимает. – Ты знакома с этим человеком целых пять минут. Возможно, еще слишком рано судить о том, чем может окончиться эта история.

Из этого не могло выйти ничего хорошего, не считая состояния, способного избавить нас всех от ужасов и опасностей Холодного Чертополоха. Я не собиралась обчищать отца только ради того, чтобы тратить его деньги в одиночестве, не имея возможности разделить их с друзьями. Я улыбнулась ей и покачала головой.

– Мэри, ты слишком добрая. Никто тебя не заслуживает. За исключением, возможно, Чиджиоке. – Румянец на ее щеках стал ярче, а уголки рта опустились. – Нет, забудь, что я это сказала! Мне правда очень жаль. Я не имею права совать нос не в свое дело…

– Он рассказал тебе о фигурке, – сказала она, отворачиваясь и глядя в окно. – Лучше бы он этого не делал.

– Я понятия не имею, что между вами произошло, и это меня не касается. Единственное, что я скажу, – это то, что все эти месяцы он был мне настоящим другом. Ли решил, что он меня презирает, и это его право. Но без общества Чиджиоке мне было бы ужасно одиноко, – созналась я. – Видишь ли… В общем, ты советуешь мне не спешить с суждениями, и я попрошу тебя о том же.

Мэри кивнула и похлопала меня по руке.

– Тогда я последую собственному мудрому совету.

Я встала с кровати и, подойдя к окну, отвела в сторону полузадернутую портьеру. Во дворе находились Мэйсон и его отец. Они беседовали, и, судя по ожесточенной жестикуляции юноши, разговор был не из приятных. Оконная рама была приотворена, и в комнате витал приятный древесный аромат.

– Похоже, если коснуться дел семейных, тут у всех проблемы, – тихо произнесла я. – Надо сказать ему, чтобы уезжал. Ненавидеть его слишком утомительно.

– Почему бы тебе не простить его? – предложила Мэри.

– Нет, – вздохнула я. – Мне это тоже кажется утомительным. Кроме того, я не верю в прощение. Тебя что-то либо беспокоит, либо нет. Прощение нужно для того, чтобы тот, кто был к тебе жесток, почувствовал себя лучше.

– И все же, я уверена, ты бы хотела, чтобы Ли тебя простил.

Я вздрогнула. Она попала в точку.

– Этого не будет, и это правильно.

Мэри закрыла книгу и сложила руки. Я чувствовала на себе ее пристальный взгляд, но продолжала упорно смотреть на Мэйсона и его отца.

– Почему тебе так хочется страдать?

– Я не знаю, – прошептала я. – Но я хотела бы знать.

Бум.

– Эй!

Я отскочила от окна. Кто-то бросил камень, едва не попав в стекло.

– Что это было? – спросила Мэри, наклоняясь к окну.

Я отдернула штору и открыла окно шире, впустив в комнату порыв влажного ветра с легким ароматом серы от источника.

– Сэр, вы что-то хотели? – крикнула я.

Отец и сын Брины были единственными людьми, которых я видела во дворе. Я решила, что камень бросил один из них.

Мэйсон поднял глаза на окна в поисках источника голоса, заметил меня и, щурясь, прикрыл глаза ладонью.

– Привет. Что ты сказала?

– Вам нужна помощь, сэр? Я услышала стук камня, который вы бросили…

– Камня? – Он покачал головой и перевел взгляд на отца, который выглядел столь же растерянным. – Должно быть, ты ошиблась. Возможно, это дает усадку дом или что-то принес ветер.

Ну да, конечно, дает усадку дом.

– Прошу прощения, сэр, за то, что побеспокоила вас! – крикнула в ответ я, облокотившись на подоконник и внимательно наблюдая за ними. Если бы они снова вздумали надо мной подшутить, я бы тут же это заметила.

– Как странно, – сказала Мэри, глядя на меня широко открытыми глазами. – Ты думаешь, он врет?

– Несомненно, – пробормотала я. – Вот еще парочка, которую я попросила бы убраться отсюда подобру-поздорову.

Через закрытую дверь комнаты Мэри я услышала голос миссис Хайлам. Она звала меня, если точнее, выкрикивала мое имя.

Я в отчаянии отпрянула от окна, прижавшись затылком к стене. Неужели мне нельзя провести с Мэри хотя бы несколько минут? Неужели это так много?

– Долг зовет, – грустно сказала она, прочитав мои мысли.

– Как всегда. Ты не рассердишься, если я пойду? Обещаю скоро снова зайти, подруга. Я так по тебе скучала и счастлива, что ты выздоравливаешь.