— Мышка, — скулил Карачун, — что опять не так?

«В этой комнате ты с ней спал?» — подумала и выпучила глаза на растерявшегося Кристофора, у которого слетела белая искусственная борода и осталась своя-чёрная.

Так обычно девушки и уничтожают своё счастье.

Карачун смотрел мне в глаза, пытаясь прочитать меня. Он чутко чувствовал моё настроение, как и я его.

— Не договорили, — решил он. — Хочешь узнать подробности?

— Нет, нет, — да, именно этого я и хотела. Но так надеялась, что Крис… он же умён и старше, он же должен был меня хоть как-то успокоить.

— В этом доме я никогда никого не трогал. У Дрёмы везде камеры. Одно дело, ему сказали, что Алёна меня с ним спутала. Другое дело, если бы он это увидел. Меня бы уже не было в живых. Я оступился, Алёнку обманул. Мог бы ей признаться, но не захотел. Она не знала, нас с братом не различала. Да, я подлая скотина, и нет мне прощения, за это я наказан. Отсутствием собственного ребёнка.

Кристофор прижал меня к стене, надавив на плечи. Смотрел прямо и строго.

— Не помню ничего, как это происходило, — продолжил он. — Вся моя жизнь до встречи с тобой похожа на скомканный лист бумаги, который поэт выкинул в урну или вообще сжёг. Стихи не получились, всё раздражало, нужно было уничтожить эту попытку. А потом взял новый лист, чистый, — Крис провёл пальцами по моему лицу, остановился на губах и смотрел теперь на них, — белый лист бумаги, где слово к слову, фраза к фразе, потекла рифма, и сложился настоящий шедевр, то, что останется на века. Между мной и тобой.

— Крис, — выдохнула я, — как же красиво!

Сама потянулась за поцелуем. Наши губы слились, и я с неистовой страстью стала целовать его, насильно вталкивая свой язык ему в рот, исследуя всё там. Трахала моего дорогого ртом, делала так, как он однажды, выпускала половину оборота, и язык становился волчьим, и мой бедный муж, понял, каково это иметь что-то в горле.

Он был в восторге, оторвался от меня:

— Игривая, это я так сейчас сделаю.

Он намотал мои волосы на свой кулак и насильно опустил на колени. У меня в глазах помутнело от возбуждения. Торопливо, я стала откидывать подолы его халата, щёлкнула пряжкой на кожаном ремне и, облизываясь, извлекла его орган. Как голодная, накинулась на член, всасывая и впуская в рот. Застонала и Кристофор тоже застонал.

Я улетала от этого вкуса, от этого запаха, прикрывала глаза от удовольствия. Кто бы мне сказал, что можно так хотеть мужчину, что без его прикосновений решиться на минет. Но долго перевозбуждённый Крис не выдержал, поднял меня обратно на ноги и, подхватив руками за ягодицы, подкинул вверх, усадив на себя. Он нёс меня гордо и довольно, уронил на мягкую кровать. И стал быстро раздевать, но не полностью, а вытаскивал грудь, стаскивал колготки, оставляя часть одежды на мне.

Его жаркие губы на моих сосках заставили вскрикнуть. Борода колола кожу, как наждачная бумага, проезжалась по грудям. Руки его прохладные блуждали по телу, лаская талию и переходя на спину. Я переполнялась страстью. Уже бесстыже текла, чувствуя свой сок, что стекал по складочкам на внутреннюю часть бёдер. Хотела его внутрь, хотела секса.

— Крис, — остановила я мужа, когда тот уже направил свой член мне в лоно. — У нас всегда одна поза.

— Я хочу видеть твоё лицо, — выдохнул он с рыком. — Хотя.

Он грубо перевернул меня, так неожиданно, что я вскрикнула. Поставил меня на четвереньки. Необычно и так неприлично открылось сзади моё лоно, обожгло мои щёки стыдом. Звериная поза, а мне стыдно. Так я раскрыта полностью. Крис закинул мне голову вверх, прогнув в пояснице. Целовал задом наперёд, и я сильнее стала выгибаться, виляя бёдрами. Он вошёл. Входил, входил и не было конца этому концу. Я почувствовала боль, так глубоко он оказался. Стала хватать воздух ртом, а мой мучитель с улыбкой наполненной хищным удовольствием наблюдал за моими эмоциями на лице.

— Чщ-щ-щ, — зашипел Кристофор, наслаждаясь мной.

Я зажала мышцы внутри, стараясь глубже его не пустить, и тут же ахнула от резкой судороги по всему телу. Болезненный оргазм укрыл меня с головой, я закрыла глаза, из них брызнули слёзы. На время перестала дышать, дёргаясь на члене самостоятельно пробиваясь вглубь себя, до самого сердца, что горело от любви и вожделения. А потом закричала во всё горло от немыслимого, неведомого удовольствие, которое было таким тяжёлым, таким упругим, и чувство наполненности меня с ума сводило. Я летала где-то очень далеко, не чувствовала этого мира, потом замкнулась на внутренних ощущениях, а сознание в отдельной вселенной сосредоточилось на происходящем. Я хотела уловить каждый миг своего состояния.

Всё, я обречена любить секс всю оставшуюся жизнь.

Мягкие губы целовали мои горящие щёки, язык проехался по уху и поиграл мочкой.

— Как я же ты страстная, — при этих словах Крис вбивался в меня со всей силы, и я, охнув, упала лицом в одеяло.

Он стал вбиваться в моё многострадальное лоно, так глубоко, что я орала в постель, пытаясь заглушить крик, цеплялась за одеяла. А потом член внутри ещё и расти начал, и я чувствовала это каждой клеточкой стеночек внутри. И горячий поток, и неуёмную пульсацию. Рык зверя надо мной, мой чёрный волк тоже себя сильно не сдерживал.

Член внутри начал покидать меня, оставляя пустоту, и я недовольная зашипела, перевернулась. Стала снимать свои одежды, откидывая их в сторону.

— Не покидай меня, — обнажившись полностью, принялась раздевать Криса. Как волчица, кидалась на его мощное тело, вылизывая и покусывая. Страсть накатывала по новой, желание сжигало всё внутри. Ещё минуту я чувствовала боль от глубокого проникновения, а потом уже не могла себя остановить. Диким зверем опрокинула под себя счастливого Кристофора. Водила по его бесподобному торсу ладонями, рассматривая наколки.

— Я хочу знать историю каждой твоей татуировки, — прошептала я, потрогала его член и ввела в себя, самостоятельно насаживаясь. — Я хочу знать о тебе всё.

Наконец-то он во мне. Как-будто не было у нас только что секса. Его руки легли на мои груди. Он зажал соски пальцами и тянул к себе, а я вырывалась, делая себе больно. Но эта боль была такой сладостно-мучительной, что я принялась скакать сверху мужа, закрывая глаза от наслаждения. Испытывала жажду по своему волку и не могла утолить её. Крис перестал терзать мою грудь, зажал ягодицы и снизу вверх стал входить в меня резкими толчками. Это было невыносимо приятно, это было неописуемо. Я кончила ещё раз, оргазмом не похожим на предыдущий. Потная и липкая рухнула лицом на его плечо. Прикусила от чувств его кожу.

— Как ты меня сегодня безжалостно, — усмехнулся Крис, поглаживая по спине. — Так я сутки просплю.

— Уже собрался спать? — жалобно проскулила я, и услышала приглушённый смех.

Мы лежали и отдыхали. Кристофор закрыл глаза и вроде задремал, а я пальчиком выводила узоры по его ключицам, сильной шее, потом по рисункам на теле и груди.