потом на меня, но, заметив гневный блеск в глазах, очевидно, решила, что смысла лгать мне никакого нет, потому примирительно улыбнулась.

— Я надеюсь, ты не пострадала?

— Нет, — холодно проронила она. — Но я уверена, что случайно мышеловка прийти на третий этаж, разложиться прямо у меня под дверью и ждать меня не могла. Её там кто-то установил.

Судя по тому, как скривила губы Анжелика Пантелеевна, плевать она хотела и на мышеловку, и на мою ногу, и на всё вместе взятое, но сказать об этом прямо не могла — сама же просила меня об услуге, иначе я вроде как давно могла бы уволиться или просто игнорировать Кирилла, скажем, прямо его послать… Я, конечно, так и сделала, не моя проблема, что Воронцов не до конца понимает человеческую речь, но его мать ведь всё пока что устраивает!

— Ты кого-нибудь подозреваешь? — постаралась как можно мягче поинтересоваться женщина. — Надеюсь, ты понимаешь, что ни мне, ни Кириллу, ни тем более Асе…

— И в голову не пришло бы ставить мышеловки, — подтвердила я коротким кивком. — Я подозреваю, вы даже не до конца понимаете, как именно она устанавливается, не так ли? — отрицать очевидное Анжелика Пантелеевна не стала, и я вздохнула. — Да, я прекрасно это понимаю. Но, тем не менее, мышеловка под дверью была. И… — я задержала дыхание. — Мне кажется, это Василиса Михайловна.

— Вот как.

— Она меня недолюбливает, — пояснила я. — Старательно пытается подчеркнуть, что я в этом доме никто, а Ася — будущая хозяйка. Я ничего не имею против, я действительно всего лишь наемный работник, и я могу стерпеть, когда мне в тарелку кладут гречку со старыми сосисками вместо нормальной еды. Но это не значит, что я заслужила попыток убить меня или отгрызть мне пальцы. Надеюсь, вы понимаете, что в таких условиях нормального сотрудничества у нас с вами, скорее всего, не получится.

Анжелика Пантелеевна нахмурилась. Это её явно не обрадовало. Она сердито оглянулась, как будто пыталась взглядом разыскать Василису Михайловну и уже представляла себе, что потом ей выскажет, а потом протянула руку.

— Я думаю, я разберусь с этим вопросом. Ты ведь помнишь, Ксения, что мы с тобой на одной стороне, не так ли?

Я лучезарно улыбнулась.

— Конечно же, — и всунула в руку Анжелики Пантелеевны мышеловку. — Я буду очень вам благодарна, если вы сможете меня защитить и не дадите Василисе Михайловне развалить наш план!

Женщина ответила мне вымученной улыбкой и тяжело вздохнула. Было видно, что особенного желания разговаривать со мной она не испытывает, а сейчас предпочла бы поскорее избавиться, а не выслушивать этот бред сумасшедшего относительно мышеловок, но я уже и не рассчитывала ни на какую защиту с её стороны. Сейчас бы просто уйти, притворившись дурочкой, которая ни слова не слышала, а там уже, у себя в комнате, подумать, что можно сделать.

— Конечно, — Анжелика Пантелеевна похлопала меня по плечу. — Я со всем разберусь. А больше у тебя нет никаких вопросов, непоняток… Ничего такого, Ксения?

— Нет, — ответила я. — Всё просто отлично! Стараюсь… Стараюсь оправдать ваши ожидания, — мне наконец-то удалось подобрать нужное слово, которое правильно бы характеризовало мою позицию. — Спасибо за понимание, Анжелика Пантелеевна.

— Пожалуйста, — улыбнулась она. — Рада, что мы с тобой понимаем друг друга…

Я кивнула и, надеясь, что всё-таки не выдала себя ничем, уверенно зашагала прочь. Анжелика Пантелеевна же скрылась в своем кабинете, очевидно, собиралась продолжить разговор с Валерчиком. Мне б подойти поближе да диктофон включить, вот только я не сомневалась, что на сей раз женщина плотно закроет дверь и не даст ни единого шанса кому-то постороннему узнать подробности разговора.

Судя по всему, она тоже не в восторге от возможности быть услышанной.

Я, впрочем, тоже смогла выдохнуть с облегчением, только когда оказалась в своей комнате. Да уж, вляпалась, Ксюшенька, по самое "не хочу"! Теперь наслаждайся перспективой стать соучастницей преступления!

Месть зато будет что надо!

Я представила себе Воронцова, которого оставлю без единого гроша, бедного, несчастного, ещё и в долгах. Асин отец, до сих пор казавшийся Воронцову пусть страшной, но далекой величиной, теперь подкрался как нельзя ближе. Он же, наверное, сделает всё, чтобы вытрясти свои денежки с незадачливого родственника, если Ася и Кирилл всё-таки поженятся. А если нет? Кому будет нужен Воронцов без копейки денег?

Точно не своей мамочке…

— Какой ужас, — вслух промолвила я. — Какой ужас…

Нет, так мстить Воронцову я точно не собиралась. Я хотела немного его проучить, хвост ему прижать, как-то на место поставить, что ли. Не ограбить, оставить без гроша на растерзание какого-нибудь в лучшем случае влиятельного бизнесмена. А если там вообще бандит? Нет уж, извините, я в судьи не нанималась, чтобы смертельный приговор Кириллу выносить. А Анжелика Пантелеевна, очевидно, такая женщина, что потом я ещё и в виноватых останусь, а она сбежит и будет где-то на Мальдивах посмеиваться над дурочкой, которую так просто развела, ещё и заставила сына её подставить.

Спасибо, обойдусь!

Я лучше…

В дверь постучали, и я аж подскочила от неожиданности на месте. Если б держала что-то в руках, обязательно выронила бы, но руки у меня оказались пустыми, так что и выпускать из них оказалось нечего. Я только ошеломленно завертела головой в попытках обнаружить источник звука и лишь через минуту, когда стук повторился, осознала, что именно от меня требуется.

— Открыто! — отозвалась я, плюхаясь на стул и пытаясь принять какую-то более-менее расслабленную позу. Получилось плохо, потому что я, по привычке закинув ногу на ногу, теперь этой ногой дергала. Со стороны, наверное, сие движение напоминало нервный тик, а не невинное покачивание.

Воронцов — а скребся в дверь именно он, — заглянул в комнату и расплылся в совершенно глупой и неуместной улыбке.

— Привет! — поздоровался он со мной. — Как спалось?

— Суперски, — буркнула я.

— А как мне спалось, не спросишь?

— Не спрошу, — я скривилась. — Потому что я и так знаю, что ты в три часа ночи всё-таки рискнул разбудить Василису Михайловну, и она долго и нудно искала запасной ключик от твоей комнаты.

Кирилл скривился. Напоминание о вчерашнем приключении его расстроило. Очевидно, Василиса Михайловна, или к кому он там прицепился, не погладила по голове за попытки выбраться из своей комнаты каким-то другим способом, кроме как выйти через дверь, прихватив с собой ключ и не потеряв его где-то по пути от спальни к туалету и обратно.

Вот только, к сожалению, мне было о чем поговорить с Воронцовым и без всяких попыток убедить его в собственной несостоятельности.

— Слушай, — я взглянула