Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Основная гадость магических клятв в том, что они не снимаемые. То есть теперь я должна пожизненно беречь семейство Ярых от тех кто меня преследует. Поэтому клятву силой хоть и считают самой надёжной, её не обойти с помощью хитрых формулировок или затыков в ауре, эта клятва не буквальна — по факту она заключается между мной и теми кому я её даю. И если наше понимание озвученного совпадает, то клятва принята.
Аура ощутимо вспыхнула, давая понять окружающим что клятва дана и принята. Значит формулировка выбрана верно.
Златко ощутимо расслабился и через часок, когда я уже сидела переодетая довольной Даной (ещё бы, такую выгодную сделку заключила сходу, это платье стоит примерно столько же как весь товар привезённый в кибитке на ярмарку, если не больше) уже травил байки из походов. А я сидела улыбалась, наблюдая за Даной качающей малыша, и глушила тоску по своему "возможному преследователю". Хотя едва ли Архарон отправился за мной сам, скорее меня ищет Зан.
И что хуже совершено не понятно. Моя тоска не смотря на всю логичность и разумность поступка, глупая надежда вопреки всему, что ОН ищет сам, идёт по следу, найдёт и мы увидимся вновь, что найдёт способ убедить меня, что рядом с ним я буду счастлива, или то что архар Ае ко мне тёплых чувств не питает, убедить его в том, что я буду счастлива там со своими его не получится точно, а приграничье он знает как свои пять пальцев.
В общем затолкав подальше и поглубже глупые сердечные мечты о несбыточном, настроилась спасаться. Даже легче стало немного, неопределённость выматывает.
До границы по моим прикидкам должны были добраться через 3 суток пути в лучшем случае, в итоге на второй день уже въезжали в приграничный городок Ландо. Оказалось Златко знает тайные тропки, что значительно облегчает путешествия до Столицы.
В Ландо планировали провести ночь, позавтракать, и снова в путь.
Но, конечно, судьба внесла свои коррективы…
Глава 30
На главной площади городка через которую мы пробирались до гостиницы меня буквально вышибла одна картина. На мостовой возле фонтанчика с питьевой водой прямо на земле сидел странноватый молоденький даор.
С первого взгляда на него было понятно, что с ним что то не так. Обряженный в какие то лохмотья типичного попрошайки он сидел прямо на земле и улыбался, тараща огромные по детски наивные глаза. На чумазом лице светлые глаза выделялись особенно сильно, буквально вгрызаясь в разум, заставляя разглядывать владельца не отрываясь.
Я так пристально в него вглядывалась, что Дана сидящая рядом со мной в кибитке заинтересованно оглядела окружающее пространство:
— Что ты такое увидела? У вас не делают питьевые фонтаны?
— Фонтаны делают. — задумчиво протянула я, приглядываясь к странному даору. — А что с тем парнем?
— Попрошайка. — пожала плечами Дана. — Никогда не видела?
— Он не обычный попрошайка. Таких я ещё не видела. — покачала головой, переводя взгляд на Дану, прижимающего спящего сына к груди.
— Дак болезный он, понятно же.
Внутренности словно ошпарило.
— Что значит болезный? Чем он болеет? — я подалась вперёд и если бы не крепкая хватка Даны выпала бы из кибитки прямо на мостовую.
— Головой скорбный. — прижав к себе сына покрепче с глубоким сочувствием в голосе отозвалась Дана, и я не задумываясь вылезла из медленно пробирающейся через центральную городскую площадь, кибитки.
Покачнулась мгновенно восстанавливая равновесие после столь нетривиального способа покинуть средство передвижения. И уверенно двинулась к парню. Такие заболевания у нас давно лечат ещё на уровне эмбриона. И взрослого че… разумного встретить с таким недугом это удивительно. Мягко говоря. И большой вопрос можно ли это вылечить когда болезнь росла вместе с разумным всю жизнь.
Я даже не предполагала, что даоры подвержены кровным заболеваниям и уж тем более болезням разума. Хотя с другой стороны, заболевания передающиеся по роду не вылечить с помощью хорошего иммунитета или повышенной регенерации. А мы учились и учимся лечить всё и от всего, потому что для нас, людей, одинаково опасно заболевание по крови и иногда банальная простуда.
Я остановилась напротив парня, пытаясь понять, как его диагностировать. С учётом того, как усиленно он избегает зрительного контакта, сложно представить как он отреагирует на моё прикосновение. С другой стороны, без касания, я ничего особо не пойму. По крайней мере, можно ли это вылечить и сталкивалась ли я в принципе с таким ранее. Он поджал худые конечности под себя, бросая на меня мимолётный взгляд. Грязно серый плюшевый хвост с переломанным и криво сросшимся кончиком обвил голые лодыжки, а торчащие рваными холмиками куцые ушки прижались к голове, вызывая во мне приступ острой жалости.
— Эй, ты его не трогай, бесхвостая. Мануш болезный. Даром что здоровый с виду, ума у него на трехлетку не наскребется. — зычный скрипучий женский голос раздался у меня над плечом, заставляя мгновенно отвернуться, от даора попрошайки низко опустившего голову, только глаза-блюдца продолжали всё также бессмысленно таращиться в пространство куда то к моим ногам.
А за моей спиной было на что обратить внимание. Абсолютно незаметно для меня там образовалась целая делегация во главе с той самой престарелой даоркой в яром одеянии, а уж красный расшитый золотистыми нитками платок на её плечах это вообще отдельная песня. Заметная женщина. Черногривая, с лихо торчащим как то в бок чуть скругленным ушком с белой шерсткой, а второе чёрное в тон волосам затерялось в буйных кудрях едва едва тронутых сединой.
За ней выстроились горожане в основном одетые победнее, да и в общем то сильно блекло на её фоне. В общем, полагаю она тут один из лидеров мнений в городе.
— Я не планировала его обижать. Я лекарь, хотела посмотреть, могу ли чем помочь. — максимально миролюбивым тоном ответила я, планируя вернуться всё таки к пациенту, мне ещё потом неизвестно сколько времени Ярых разыскивать, где конкретно планировалось остановиться на ночлег я понятия не имею.
— Ба, да ты ж с той стороны. Не просто бесхвостая, а прям человека. У нас то поди никаких таких лекарей и нет. А что есть, теперь знают, что ежели у котёнка с головой нелады, тут уж ничего не поделаешь. — с громким восклицанием эта яркая баба цепко ухватила меня за локоть. — Что ж вы, человеки, всё лезете к нам,