двухэтажный дом венчают такого же размера металлические сетки, защищавшие людей от камней и самодельных бомб. Активных боевых действий здесь давно нет, но даже спустя два десятилетия после Белфастского соглашения, известного как Соглашения Страстной пятницы, все чувствуют себя безопаснее за этими ограждениями.

На улицах этого города можно увидеть множество израильских и палестинских флагов, По всему рабочему протестантскому району Шанкилл виднеются голубые звезды Давида. Если пройти сквозь ворота в стене мира, которые до сих запираются каждый вечер, у домов и магазинчиков вдоль Фоллз-роуд – центра католического Белфаста – развеваются палестинские знамена. Помню, как в моей голове мелькнула мысль: как нелегко, наверное, этим людям смотреть на заклятых врагов и думать: «Давайте отметим наше с ними сходство».

Непросто определить, когда начался один из тяжелейших конфликтов в Западной Европе со времен Второй мировой войны. Одни считают, что начало ему положило английское завоевание Ирландии почти тысячу лет назад. Другие связывают его с событиями Первой мировой войны, когда преимущественно католики-ирландцы требовали независимости от британских правителей, в основном протестантов, В 1916 году Британия решила подавить это республиканское движение, спровоцировав длительное восстание, которое завершилось в 1922 году созданием независимой Ирландии на большей части территории острова. Лишь небольшая группа графств с преимущественно протестантским населением осталась в союзе с Британией, Они сформировали новую страну, которую назвали Северной Ирландией, со столицей в Белфасте,

Северная Ирландия

Свою историю смуты я начну с 1969 года, когда августовским вечером на обычно тихой Бомбей-стрит католического района Фоллз вдоль длинного ряда небольших жилых домов из красного кирпича двигалась вперед толпа негодующих протестантов, швырявших бутылки с зажигательной смесью в дома рабочих-католиков.

Брендан Хьюз стоял на крыше и наблюдал, как бесчинствующие «лоялисты» устраивали пожары на улице. Молодой смуглый, с густыми черными волосами и усами, рабочий с британского торгового корабля Хьюз находился в краткосрочном отпуске. Рядом с ним на крыше стоял его друг, молодой человек, принадлежащий к Ирландской республиканской армии (ИРА) – католической военизированной и политизированной организации, созданной во время Первой мировой войны.

Несколько лет назад ИРА перешла к политике мира. К августу 1969 года их местный арсенал оскудел до пары старых винтовок, двух пистолетов и одного автомата, которые выглядели так, будто пережили эпоху банковских ограблений 1920-х годов. Через некоторое время Хьюз станет одним из лидеров организации, но в тот день он еще не был членом ИРА, так что автомат держал его друг. «Я призывал стрелять в толпу», – позже писал Хьюз, долго не раскрывавший имя своего подельника. Но солдатам ИРА в тот день строго запретили убивать. «Поэтому, – пояснял он, – мой друг разрядил магазин поверх голов», заставив толпу разбежаться. «Они вернулись в Шанкилл, а мы спустились с крыши». Вечером около сотни разъяренных мужчин, среди которых был и Хьюз, попыталась войти в Шанкилл, чтобы отомстить. Солдаты ИРА остановили их, потому что открытый конфликт мог обойтись слишком дорого.

Хьюз вырос в районе Фоллз, в квартале с преимущественно протестантским населением, и не понаслышке знал, что такое ненависть лоялистов. В частности, он вспоминал: «Неподалеку от нас жила женщина под фамилии Маккиссик, которой было, наверное, под 90 лет. Каждый раз, когда я проходил мимо ее дома, она плевала в мою сторону, а каждое воскресенье кричала: “Ты уже принял причастие поповской мочой нынче утром?!”» Другие соседи, отмечая лоялистские праздники, вывешивали украшения прямо перед домом Хьюзов – единственных католиков на улице. Кроме того, семью постоянно донимала полиция. «Мы всегда были объектами особого внимания, – вспоминал Хьюз. – Даже не сосчитать, сколько раз меня арестовывали, судили, приговаривали к штрафу в 5 или 10 шиллингов за то, что у меня не горит фара или не работает тормоз на велосипеде, за игру в карты или футбол на улице».

Несмотря на это, насильственные действия, подобные поджогам на Бомбей-стрит, оказались для Белфаста чем-то новым. В течение всего 1969 года вооруженные группы лоялистов регулярно нападали на католиков. Много лет спустя один из лидеров лоялистов написал, что их главным аргументом было: «Лучшая защита – это нападение» [18].

Прежде протестанты составляли большинство в Северной Ирландии. Но у католиков появлялось больше детей, так что их численность возрастала. С точки зрения лоялистов, католики наглели, требуя равных прав, в том числе всеобщего избирательного права. Католики никак не могли принять этого, соглашаясь со старой североирландской поговоркой: «Протестантская страна – для протестантов» [19]– Некоторые лоялисты смотрели на движение за гражданские права, охватывающее всю страну, как на прикрытие для другой, более коварной цели ИРА: отделение от Британии и объединение с Католической республикой Ирландия, в котором протестанты видели экзистенциальную угрозу [20].

Как представители правящих классов, они были неспособны посмотреть на ситуацию с точки зрения своих противников. Не каждый католик поддерживал ИРА или объединение с Ирландией. Однако лоялисты продолжали дискриминацию, провокационные марши, риторику превосходства и насильственные акции. Постепенно католики, которые не были республиканцами или бунтовщиками, стали больше симпатизировать этому движению. Очень много империй, колоний и этнических большинств попадали в эту ловушку.

В 1969 году, по мере роста количества насилия, Британия приняла решение направить в Белфаст армию для восстановления мира. Сначала войска занимались тем, что разделяли демонстрации католиков и протестантов. Но вскоре католики поняли, что тяготы комендантского часа, пропускные пункты, обыски жилищ, массовые задержания и аресты выпадают преимущественно на их долю. В результате возникло новое, более радикальное крыло ИРА – так называемая «временная» Ирландская республиканская армия. Отвергая мирный подход ИРА, она начала нападать на английских солдат и полицейских.

Государство, пытаясь подавить восстание, ответило на эти действия силой. Позже один из членов организации назвал полицию и армию самыми эффективными вербовщиками в их ряды: «ИРА совершала какое-то действие. Британская армия отвечала на это чем-то еще более тяжким. Все понимали, что британское правительство нам не друг, и при каждом удобном случае они подтверждали наши слова, поступая ровно так, как мы о них говорили» [21].

Запугивание и подавление – стандартные инструменты любого государства. Иногда они работают – например, как в случае с комендантским часом, арестами и задержаниями во время и после Второй мировой войны. Но специалисты, изучающее насилие, выяснили, что применение этих инструментов может привести государство как к успеху, так и к провалу [22].

Иными словами, трудно предсказать, запугают ли репрессии население, но известно, что они вполне могут закончиться для власти плохо. Если бы правительства Северной Ирландии и Британии обратились к недавней истории, они увидели бы, как их неудачные решения в 1916 году привели