к своему стыду, нерадивый отец не соврал, кроме работы, его мало что интересовало. — Значит на уроке рисования, ты… — он подталкивал сына в нужном направлении.

— Нет пап, это был свободный урок, мы же тебе говорили! И мама там была! — в недоумении воскликнул ребенок.

Самолюбие кольнуло Савелкина, но он привычно затолкал его подальше. Тут не вовремя вмешался зимний расцвет на Марсе, именно так звучал голос жены.

— Семен, чистить зубы и спать!

Появившаяся в дверном проеме супруга, демонстративно смотрела только на ребенка, предполагалось, что мужу хватит и голоса.

— Ну мам, всего минуточку, — начал канючить Сёма, забавно подпрыгивая на месте.

— Никаких минуточек, марш в ванну!

Марсианский расцвет, не терпел возражений. Ребенок, обреченно опустив голову поплелся в указанном направлении.

Уже позднее, после ужина в одиночестве, капитан перебирал в голове слова сына.

Открытый урок, значит…

Чувство упущенного, вновь зашевелилось в его голове. Он чувствовал, что здесь есть связь, это явная зацепка, но каким макаром её использовать?

Размышляя, он написал злосчастное слово в поисковике и нажал ввод. Тут же появилось миллион ссылок, сайты знакомств. Помня слова оперов, он не стал их посещать, проверено, перепроверено.

«Красивые магазины… красивые люди… Мир спасет красота!» — гласил цветной мигающий баннер.

Капитан помнил эти слова со школы, сказанные кем-то из классиков, нажимать на картинку не стал, понимая, что это обычный интернет-магазин, нужно другое, но по смыслу близкое. Это слово… капитан уставился на баннер, словно тот что-то подсказывал. Картинки, рисунки, Сёма про то говорил. Детские рисунки, творчество… или лучше… спустя короткую паузу, Савелкин напечатал тупо и прямо:

«Детское творчество, открытый урок».

Поисковик услужливо выдал ещё десять миллионов ссылок.

— Как же тут искать-то? — задал капитан риторический вопрос, и тут же замолчал.

Время первый час, все спят. Ладно. «Терпенье и труд, все перетрут!» — мысленно процитировав с

детства знакомую поговорку, Савелкин принялся за работу.

* * *

— НАШ ПОЕЗД ПРИБЫЛ НА КОНЕЧНУЮ СТАНЦИЮ!

Слова машиниста взорвали сонный мозг, тот начал шевелиться. Савелкин открыл глаза и подслеповато щурясь огляделся. Пассажиры уже высыпали в проход, снимая с верхних полок поклажу.

Ну да, это же «сапсан», четыре часа и в Москве. Капитан и выспаться не успел.

Он сидел за компьютером до утра. Уже в шестом часу, когда детские рисунки стали размываться в воспаленных глазах, он нашёл, то, что искал. Решил сначала — померещилось. Лёня не поленился встать, и ополоснуть лицо холодной водой. Толком не вытираясь поспешил обратно. Нет, не померещилось. За ночь было просмотрено несколько тысяч детских рисунков, но этот несколько отличался.

Опытный взгляд вычленил самое нужное, одна единственная буква «К», та-самая, из " Красоты'.

Подпись гласила:

«Женя Савченко 3 „а“ класс, 2…4 школа, 20 мая, 1991 года, г. Москва».

Интернета тогда особо не было, значит, кто-то их собирал. Кликнув на ссылку источника, попал на сайт Московской ассоциации педагогов.

Около тридцати лет назад, некий Женя, нарисовал свою маму, довольно талантливо, по мнению капитана; волевое красивое лицо, бедра, грудь, короткое платье, все по-взрослому и прическа КАРЕ!

«Моя мама самая Красивая» Ровным каллиграфическим почерком выведена каждая буква, но взгляд сразу зацепился за вычурную с закорючками букву «К».

Казалось бы, чего плохого? Ребенок любит маму, это хорошо, так должно быть. Вот только почему вокруг неё резной заборчик, а за ним лица! Вернее головы, нет ни носов, ни ушей, ни глаз, почему? Пахнет психическим отклонением, к Фрейду не ходи.

Да и по возрасту Женек подходит.

«Может и накрутил я себя, выдал желаемое за действительность, но проверить нужно, причем лично. Заодно проветрюсь…»

С этой мыслью, Савёлкин купил в интернете билет на ближайший поезд. Затем, созвонившись с замом, отправился на московский вокзал.

— Мужчина, вы так самозабвенно храпели, — обратилась к капитану улыбчивая старушка с соседнего кресла.

— Извините, если не дал отдохнуть.

— Нет что вы, ваш храп нисколько мне не мешал. Мой покойный муж во сне, выдавал неповторимые и не повторяющиеся рулады, я привыкла, — отмахнулась та. — Надеюсь выспались, у вас очень уставший вид. До свидания!

— До свидания! — попрощался Савелкин с позитивной старушкой, покинув вагон вслед за ней.

На выходе с Ленинградского вокзала капитана встречали. Зам. выполнил его ц/у, скинув во время поездки номер и марку машины по смс.

— Старший лейтенант Иремашвилли, — представился встречающий, отдавая честь.

Старлей выглядел солидно, цепкий взгляд, орлиный профиль выходца гор, крепкая фигура, возможно, борец.

— Капитан Савелкин, — представился он в ответ.

Честь отдавать не стал, в отличии от старлея, Савелкин был не по форме.

— Леонид, — назвав имя, он протянул руку.

Тут же был вознагражден крепким рукопожатием, и потеплевшим взглядом кавказца.

— Серго, — в ответ представился старлей. — Едем в управление, или?

— Или, — ответил Савелкин. — 2…4 школа знаешь где находится?

— Найдём, — уверенно ответил тот. — По какому делу, если, конечно, не секрет?

— Визажиста помнишь?

— Как этого шакала забыть? Столько женщин погубил, — возмущенно проговорил Серго. — А разве он теперь не у вас в Питере зверствует?

— Да! Последняя жертва была три месяца назад, а пока, слава богу, тишина, — за разговором капитан уселся на пассажирское сидение. — Думаю ты и сам всё знаешь! — Серго лишь кивнул, подтверждая. — Есть ниточка, тянется от вас. Вот и решил проверить.

— Что-то нарыли? — старлей бросил оживленный взгляд, отвлекаясь от дороги.

— Ниточка старлей, ниточка, но предчувствия очень хорошие.

Глава 2

Приземление вышло очень мягким, скорее придиванивание. Плюх… скрипнули старые пружины видавшего и лучшие времена дивана. Это произошло от рывка, потому что Рома не падал, он мирно спал, пока нехорошая программа по имени Глория не впихнула в него взрослую суть, его же самого.

Никакой второй личности не было, ни комнат с витражами, ни каменных мешков, что я привык видеть внутренним зрением, карман тоже молчал, словно и не существовал никогда. Был только мальчик Рома, который знал будущее, а теперь еще и вспомнил прошлое. Память, это злая тетка и добрый дедушка в одном лице. Первая, гадко хихикая подсовывает тебе, то, что помнить необязательно, а второй, пряча улыбку в седой бороде, сглаживает эти моменты, хорошими воспоминаниями.

К счастью, человеческий мозг умеет защищаться, у него есть простой, но эффективный механизм, который прячет ненужное в глухих закоулках памяти. Не знаю, что поспособствовало, возможно слияние будущего, прошлого и настоящего или просто Глория постаралась, но защитный механизм дал сбой. Всплыло то, что затмило собой даже смерть матери. Такое вообще не имеет право на существование, мы ведь были детьми, разве можно так?

Нет! Исчезни!..

Я пытался прогнать из головы жуткие