Телефон в кармане его пиджака разразился трелью. Дмитрий Юрьевич отошёл к окну, вполголоса отвечая на звонок.

Вера Ефимовна закусила губу, но сохранила достойную осанку. Каким бы он ни был, это её муж, отец её детей. Пусть даже получил её как трофей в войне с родом Орловых.

До неё долетали обрывки разговора:

— Да… Конечно… Нет, не сейчас…

Повисло молчание. Мужчина устало выдохнул.

— Хорошо. Скоро буду, — последнюю фразу он произнёс громче.

Дмитрий Юрьевич убрал телефон, повернулся к жене. Его взгляд скользнул по её фигуре, по идеальной осанке, и он медленно покачал головой.

— Ладно, делай что хочешь, — процедил он сквозь зубы. — У меня дела в Москве.

— Спасибо, дорогой! — Вера Ефимовна поднялась и обняла мужа. Её хрупкая фигура почти потерялась в его медвежьих объятиях.

Вот только на губах Дмитрия Юрьевича играла коварная усмешка.

«Наживка заглочена, — думал он. — Всё идёт по плану. Скоро у Огонь-Догоновского не останется ни единого шанса против меня. Наследство будет моим.»

Дмитрий Юрьевич разорвал объятья с женой и отравился в комнату собирать вещи.

* * *

Владлен Герасимович Мешков, секунд-майор следственного управления по борьбе с организованной преступностью.

— Владлен Герасимович, — вчерашний курсант училища жандармерии, а ныне свежевылупившийся лейтенант сыска, обратился к секунд-майору. — Вы просили собрать все данные по графу Орлову.

— И? — Мешков оторвался от кипы листов в бумажной папке, и, покосившись на гору похожих дел, выжидательно посмотрел на своего помощника.

— Вы должны на это взглянуть, — лейтенант обернулся и развернул монитор на своём столе так, чтобы старший коллега мог видеть, что там происходит. — Это видеозапись из метро на станции вокзала…

— Вижу, — оборвал его Владлен Герасимович.

После встречи с Бестужевым и распоряжения начальства, он осторожно, но методично собирал данные на юного Орлова. До этого момента у него вырисовывалась складная картина примерного аристократа, но сейчас…

— Что он делает? — спросил Владлен ни к кому конкретно не обращаясь.

Лейтенант лишь развёл руками и тоже прикипел взглядом к монитору. Граф Орлов, на видео, схватил за ухо какого-то оборванца и что-то ему втолковывал. Но никто из толпившихся рядом пассажиров этого не замечал.

Глава 15

— Привет, мам, — улыбнулся я в трубку.

— Кирилл, сыночек! — её звонкий голос заставил меня улыбнуться ещё шире. — Мы с Алёнкой остаёмся в городе на недельку. Папа уехал по делам в Москву.

— Отлично! — я прошёлся по комнате. — Где остановились?

— В «Европейской». Алёна в восторге от города. Хочет посмотреть академию…

— Конечно, мам. Я позвоню позже, обсудим, — закончил разговор и вернулся к столу.

Время и возможность появились — осталось убедить мать развестись с этим уродом и вернуться в её законный род. Да и сестре бы не помешало, а то выдадут ее замуж, да так, чтобы папаше выгодно было. Несмотря на то что они мне формально никто, очень хотелось помочь этим двум женщинам обрести свободу.

Взял со стола ещё одну газету. Заголовок заставил брови поползти вверх: «Районный морг превратили в место подпольной продажи органов». Стало интересно, и я вчитался в текст.

Журналисты недоумевали, как такое устроили почти в центре города. Но больше всего их поразило состояние тел преступников. Их буквально разорвали на куски. Странным казалось и то, что кровь нашли только на трупах. В статье предполагали появление некроманта-мстителя. Улыбнулся.

Мысли плавно перетекли к особняку. Матери с сестрой будет проще решиться на перемены, когда увидят, что есть дом, где они могут остановиться.

Достал телефон:

— Коля? Подъезжай после моих пар.

Следующий звонок риелтору:

— Добрый день, Аркадий Васильевич. По поводу последнего дома. Я согласен, готовьте документы.

— Отличное решение! — в его голосе звучало искреннее воодушевление. — У меня есть на примете отличный дизайнер. И насчёт мебели не беспокойтесь — всё быстро вывезем, приведём в порядок…

— Спасибо, я подумаю над вашим предложением, — прервал его поток энтузиазма.

Глянул на часы — пора на пары. Первой стояла история. Хорошая возможность посмотреть, в каком состоянии Виктория, и попробовать с ней поговорить. После газетной статьи стало немного тревожно за неё.

* * *

Я зашёл в аудиторию первым. Остановился в дверях, впитывая перемены. Шторы на окнах задёрнуты, словно Виктория не хотела видеть внешний мир. Она стояла за кафедрой прямая, как струна, и что-то писала в журнале.

Строгий серый костюм с юбкой до колен сидел на ней безупречно. Белая блузка застёгнута на все пуговицы. Тонкая шея стиснута воротничком. Волосы собраны в тугой пучок без единой выбившейся пряди. Ни следа той живой, эмоциональной женщины, с которой мы обсуждали проект.

Она словно закуталась в кокон официальности. Только природную красоту не спрячешь. Строгость наряда лишь подчёркивала изящные линии фигуры и тонкие черты лица.

Студенты протиснулись мимо меня в аудиторию. Я прошёл к своему месту под перешёптывания и любопытные взгляды. Соколова Анна наклонилась к подруге:

— А я слышала, они… — донёсся обрывок шёпота.

Прозвенел звонок и преподаватель встал. Она окинула взглядом аудиторию. Подождала пока все успокоятся и начала:

— История Древней Греции, полис Афины, — голос Виктории звучал механически.

Ни тени прежнего воодушевления. Она методично излагала факты, словно зачитывала учебник.

Её взгляд скользил над головами студентов, старательно избегая моей части аудитории. А вот остальные то и дело поглядывали на меня. Девушки шушукались, прикрывая рот ладошкой. Парни бросали странные взгляды. То ли с завистью, то ли с осуждением.

От этого внимания внутри закипала злость. Кому какое дело до личной жизни двух взрослых людей? И ведь наверняка кто-то специально раздувает сплетни, добавляя пикантные подробности.

— Орлов Кирилл Дмитриевич, — произнесла Виктория

Впервые за лекцию она посмотрела прямо на меня. Но её взгляд был пустым, будто я случайный студент.

— Расскажите об особенностях управления в Афинском полисе, — продолжила Виктория.

Я начал отвечать, пытаясь поймать её глаза.

— Спасибо, садитесь, — оборвала она мой ответ на полуслове.

Женщина вернулась на свое место и села. Её пальцы нервно теребили уголок журнала. Единственный признак того, что под маской официоза скрываются живые эмоции.

Она продолжила опрос. Короткие, чёткие вопросы. Сухие «верно» или «неверно» в ответ. Никаких отступлений, которыми славились её прежние лекции. Исчезла и полемика по тем или иным вопросам.

Не сводил с