близости огня блестела от пота. Ведя ножом по краю зеленого купальника, я наблюдал, как на коже появляются мурашки.

– Если ты уничтожишь купальник, мне придется идти в коттедж голой, – указала она.

– Дельное замечание, – тихо ответил я и провел кончиком лезвия по линии бикини, а затем отодвинул ткань в сторону, позволив металлу коснуться клитора. Лезвие было острым. Я точил его каждый год, но не потому, что оно могло мне понадобится, а потому, что наслаждался процессом.

Еще большее удовлетворение принесло то, что я использовал его сейчас. Металл блестел в лунном свете, когда я неспешно двигал его по животу к топу, а затем раздвинул маленькие треугольники в стороны, оголяя напряженные соски, которые манили пососать и пощипать их.

– Идеально, – пробормотал я, поднося нож к шее Иззи. В карих глазах вспыхнул огонь, когда Иззи посмотрела на меня. – Теперь ты в моей полной власти.

Она улыбнулась, и улыбка достигла ее глаз, словно наслаждалась процессом.

– Тебе нравится то, что ты видишь, Кейд? Не отказывай себе ни в чем. Если кто-то придет сюда, они тоже насладятся видом моей промежности.

Иззи полагала, что мне есть дело до работы или репутации, в ответ на это я прорычал и воткнул нож в грязь рядом с нами. Меня волновало лишь то, что люди увидят ее уязвимость и поймут, что я считаю ее своей.

Проведя руками по красивой груди, я притянул ее ближе, побуждая прижаться ко мне всем телом, и рассматривал женщину, способную заставить меня встать на колени.

– Почему ты поделилась своей историей?

– Историей моей татуировки? – Иззи пожала плечами, словно не хотела говорить об этом… Невербальный признак того, что она снова хочет просто трахнуться. Затем положила руки поверх моих, пока я разминал ее половинки. – Не знаю, Кейд. Какая разница?

Значит, просто не будет.

Пока я шел к костру, услышал ее честный ответ и буквально замер. Поняв, что она сделала татуировку из-за моих жестоких слов, я не смог сдвинуться с места. Разве она не понимала, что я сказал это, чтобы защитить ее? А теперь наверняка знала, что я уважаю ее трудолюбие и силу характера, верно?

Я начал искать место, где было вытатуировано это слово. А потом начал потирать его.

– Иззи, я назвал тебя так не для того, чтобы оскорбить или ранить.

Она вздохнула.

– Именно с этой целью. Ты не хотел, чтобы я стала частью команды. И я понимаю…

– Ты права, я был против твоего участия, потому что переживал о твоей безопасности. Ты была молода и решила связаться с людьми, которые ни хрена не ценили жизнь, – попытался объяснить я.

– Точно. Что ж. – Она вздохнула. – Ты сказал правду: я наркоманка, у меня зависимость. Просто раньше никто не говорил мне такое, а учитывая, что мне пришлось пережить… – Она замолчала, словно ей было чем поделиться, но она не желала этого делать.

– Расскажи мне.

Вместо этого она поерзала.

– Нечего рассказывать. Я напортачила еще будучи подростком и теперь всю оставшуюся жизнь буду расплачиваться за последствия. С тех пор стараюсь держать себя в руках и горжусь тем, что у меня есть.

– Ты попусту тратишь время, сдерживаясь. – Я наклонился и повернул ее так, чтобы провести зубами по татуировке. – Мне стоит вырезать эту татуировку?

– Почему? – Она быстро дышала, пока я ласкал ее спину, поднимаясь по лопаткам и затем к шее. – Мне нравится эта татуировка. Напоминает о том, как далеко удалось продвинуться.

– В чем?

– Кейд, я привыкла потакать своим эмоциям. Поддерживала любую дурацкую затею. Именно так и оказалась в той ситуации. Я зациклилась лишь на собственной боли.

– Боли от чего? – Я скользнул рукой от ее татуировки вниз, к промежности. Мне нужно было касаться Иззи и чувствовать, знать, что она возбуждена не меньше меня, пока открывается мне.

Она помолчала, а потом вымученно произнесла:

– Я кое-кого потеряла.

– Кого? – И почему я не знал об этом?

– Зачем тебе подробности, Кейд? Это не важно.

Только сейчас я начал понимать, что все имеющее отношение к Иззи Харди имело значение.

– Возможно, для меня это важно.

– Забудь, просто я была молодой и глупой. – Ее голос дрогнул, и я оставил эту тему, планируя разузнать все позже, потому что в ближайшее время не планировал отказываться от Иззи Харди.

Ответ был крайне лаконичным, и вдруг мне захотелось разгадать ее. Узнать абсолютно все. Потирая ее клитор и другой рукой разминая грудь, я прошептал:

– Ты что-то скрываешь.

Она прижалась ко мне и захныкала.

– Зачем тебе знать всю правду, если все закончится в этой пое…

Я ввел в нее пальцы и согнул их, заставляя замолчать, потому что больше не желал слышать об этом.

– Так сильно хочешь избавиться от меня, да?

Вместо ответа она схватила меня за запястье, удерживая мою руку. Иззи настолько сильно возбудилась, что становилось понятно, нас связывал не только секс. Именно это я и хотел услышать.

– Встань на колени, куколка. Прямо перед огнем.

Она не смогла отказать мне, быстро сползла на землю и встала на колени. Я поднялся, отодвинув кресло, а затем шагнул ближе, раздвигая ее колени шире по грязи. Вместо того чтобы сказать ей, как хорошо выглядит ее задница, я сделал шаг назад, встал на колени позади нее и прижал ее задницу к своему паху.

Она вскрикнула и подалась вперед, остановившись в нескольких сантиметрах от пламени, ее руки теперь тоже были в грязи.

– Кейд, слишком близко.

Она имела в виду огонь, но я хотел, чтобы ее кожа блестела от пота, чтобы жар снаружи соответствовал огню внутри, и она никогда не забывала, кто дарил ей подобные ощущения. Я потянул вниз свои штаны.

– Тогда не забывай держаться, детка, иначе тебя поглотит огонь.

Но риск был минимальным. Схватив Иззи за волосы, я потянул ее назад и толкнулся в нее. Совершенное тело двигалось в идеальном ритме. Я жестко трахал ее, а она встречала каждый мой толчок. Языки пламени танцевали вокруг нас, будучи единственным источником света в ночи, помимо луны. Дым обвивал ее тело, словно она занималась сексом с дьяволом.

Возможно, я и был дьяволом.

Острые ощущения зашкаливали, пока я быстро и жестко врывался в нее, наслаждаясь чертовски прекрасным зрелищем: зеленый цвет на блестящей коже, ниспадающие на плечи темные волны, и напряжение ее мышцы, когда она отвечала на мои движения.

– Никто не понимает меня, кроме меня самой, – прошептала она в огонь, и я не знал, к кому точно она обращается – к себе или ко мне. Я всегда знал, что Иззи