— Это не металлолом, товарищ начальник, — твердо сказал Зотов. — Это специальные конструкции для важного государственного объекта.

— Знаю я эти объекты, — поморщился представитель НКПС. — У всех важные. А у меня план перевозок горит.

Зотов молча достал из планшета бумагу с грифом «Совершенно секретно» и подписью начальника штаба РККА. Савельев пробежал глазами текст, заметно меняясь в лице.

— Что же вы сразу не сказали? — забормотал он. — Надо было предупредить…

Но Зотов его уже не слушал. Он торопливо набирал номер на станционном телефоне:

— Товарищ Извольский? Василий Петрович беспокоит. Тут у нас с транспортом проблема… Да, именно так. Сможете помочь с военными платформами?

Через полчаса на станцию прибыл военный эшелон. Десяток крытых платформ под охраной красноармейцев.

— Ну вот, совсем другое дело, — удовлетворенно произнес Зотов, наблюдая, как бригада грузчиков споро перемещает секции башни на платформы. — К вечеру все будет на месте.

Савельев, наблюдавший за погрузкой, тихо спросил у Трофимова:

— А что это за объект такой секретный?

— Не нашего ума дело, товарищ начальник, — философски ответил тот, разглаживая пышные усы. — Раз военные заинтересовались, значит, так надо.

К ночи эшелон ушел на строительную площадку. А утром на стол Краснову лег короткий рапорт: «Транспортная проблема решена. Груз отправлен по назначению. Зотов».

* * *

В деревню Переярово я приехал к полудню. Осенняя распутица превратила дорогу в сплошное месиво, «Полет-Д» то и дело буксовал в глубоких колеях.

Председатель сельсовета Кузьма Степанович Лапшин ждал меня в небольшом бревенчатом доме с выцветшей вывеской «Сельский Совет». Высокий жилистый мужик лет пятидесяти, с окладистой русой бородой, он встретил меня настороженно.

— Вот что, товарищ начальник, — начал он без предисловий, как только мы устроились за обшарпанным столом. — Народ у нас волнуется. Башню эту вашу строите, а толку нам какой?

— А в чем конкретно проблема, Кузьма Степанович?

— Да во всем! — он сердито постучал пальцем по столу. — Дорогу разбили вконец — ни пройти, ни проехать. Лес валите для стройки. Как раз там, где наши бабы по грибы-ягоды ходили. Да еще и слухи разные ходят…

— Какие слухи? — насторожился я.

— Да разное болтают. Будто башня эта вашу вредные лучи испускает. Скотина, мол, болеть будет, урожай пропадет.

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ввалилось несколько крестьян. Я узнал кузнеца Прохора Симакова — могучего бородача в прожженном фартуке, и Тимофея Гурьянова — сухонького старика с цепким взглядом.

— Вот, — Лапшин кивнул на вошедших. — Сами послушайте, что народ говорит.

— Работы нет! — сразу начал Симаков. — На стройку своих привезли, а нам что делать?

— И платят им втрое против нашего, — поддержал Гурьянов. — Несправедливо это.

Я внимательно посмотрел на крестьян. Крепкие мужики, привыкшие к тяжелому труду. А у меня как раз не хватает рабочих рук.

— Значит так, товарищи, — я достал блокнот. — Нам нужны грузчики, землекопы, плотники. Работа тяжелая, но и платим хорошо. Вот тебе, Прохор, — я повернулся к кузнецу, — отдельное предложение. У нас походная кузница есть, а толкового мастера нет.

Симаков заинтересованно подался вперед:

— А оплата какая?

— Сдельная. Сколько сделал, столько получил. Плюс премии за срочные заказы.

— А мне что? — подал голос Гурьянов.

— Тимофей Ильич, вы же лес хорошо знаете? Нам проводник нужен, показать, где делянки лучше разместить, чтобы грибные места не попортить.

Старик довольно крякнул.

— И вот еще что, — я повернулся к председателю. — Дорогу мы отремонтируем. Не просто подсыплем, а сделаем по всем правилам, с дренажем. Заодно и до деревни нормальный проезд будет.

Лапшин задумчиво теребил бороду:

— А насчет этих… вредных лучей?

— Пойдемте, покажу кое-что.

Мы вышли на улицу. Я достал из машины схемы и технические описания.

— Смотрите: это обычная радиостанция. Такие же сейчас по всей стране работают, в Москве, в Ленинграде, везде. Никакого вреда ни людям, ни скотине, ни посевам. А польза будет, скоро у вас в избах радио появится.

— Ну, раз так… — протянул председатель. — А когда работу начинать можно?

— Да хоть завтра. Кузьма Степанович, давайте список желающих составим. Только людей надежных выбирайте, объект все-таки режимный.

Через час список был готов. Тридцать крепких мужиков, почти все трудоспособное население Переярова.

Когда я уезжал, Лапшин вышел проводить:

— Вот что, товарищ Краснов… Насчет дороги, это вы хорошо придумали. А то ведь скоро и на телеге не проедешь.

— Сделаем, Кузьма Степанович. Работы много, всем хватит.

«Полет-Д» медленно выбирался из деревни. В зеркале заднего вида я видел, как крестьяне что-то оживленно обсуждают, собравшись у дома сельсовета. Кажется, лед тронулся.

* * *

В тесной лаборатории КБ Зотов в который раз перепроверял показания амперметра и вольтметра. Радиостанция работала, но уверенного приема добиться не удавалось. Рядом инженер Костромин, склонившись над приемником, пытался разобрать сигнал сквозь треск помех.

— Опять то же самое, — вздохнул Зотов, делая пометки в журнале. — Стоит усилить мощность, сразу начинается перегрев ламп. А на малой мощности сигнал теряется.

На соседнем столе Аркадий Ветлугин возился с катушками антенного контура, пытаясь добиться лучшего согласования.

— Василий Петрович, может в Нижний Леониду Ивановичу позвонить? — предложил Костромин. — Все-таки он…

— Нет, — покачал головой Зотов. — У него там свои важные дела с производством двигателей и обеспечением топливом. Не будем отвлекать. Надо самим решать. Я запросил разговор с военными, может, они помогут.

В этот момент в лабораторию заглянул дежурный:

— Товарищ Зотов, вас к телефону. Товарищ Извольский из штаба.

Через полчаса после разговора с Извольским в лабораторию прибыл немолодой человек в потертом пиджаке, представившийся Павлом Николаевичем. По его манере держаться и глубоким техническим знаниям было понятно, что это специалист из военной разведки.

— Так-так, — он внимательно изучал схему передатчика. — А вы пробовали использовать противовес? Второй луч диаграммы направленности можно развернуть в сторону от источника помех.

— Каким образом? — заинтересовался Ветлугин.

Павел Николаевич достал потрепанный блокнот:

— Смотрите. Добавляем второй вибратор, настраиваем фазировку… — он быстро чертил схему. — Это старый армейский прием еще с германской войны.

Следующие несколько часов они провели за доработкой антенной системы. Павел Николаевич показал, как правильно располагать противовесы, как настраивать режимы работы передатчика, как выбирать оптимальное время для