Клинцевичу с виду лет пятьдесят пять. Плотный коренастый мужчина. Высокий лоб с залысинами, крупный хрящеватый нос. Одет в темные брюки и простеганный свитер цвета хаки. Глаза внимательные, смотрит на нового человечка с прищуром, с эдакой долей хитрецы...

Клинцевич, во всяком случае, внешне, мало походил на книжный или экранный образ знаменитого Алана Пинкертона, основателя первого в США крупного детективного агентства. А на его реальный образ, известный по фотоснимкам и рисункам, тем более, в отличие от Пинкертона, у Клинцевича не было густой пышной бороды, он был гладко выбрит и не носил сюртук. Во-вторых, этого человека, определенно, ему уже доводилось прежде видеть в коридорах здания по адресу Петровка, 38.

– Рад знакомству, Роман Витальевич, – сказал Краснов. – Кажется, я вас видел уже прежде... Хотя нас и не знакомили.

Клинцевич, несмотря на довольно массивную фактуру, передвигался легко, почти что с балетной грацией. Во всяком случае, перемещаясь от окна к двери, он не наступил ни на один из предметов, разбросанных на полу, ни в лужицу непонятного происхождения, ни на осколки посуды... Хотя, как показалось, при этом не смотрел под ноги.

– Приветствую, Сергей Михайлович! – сказал эксперт своим звучным голосом. – Как говорится, «с корабля на бал»?

– Да уж, – хмуро произнес Краснов. – На «Бал мажоров»...

– Мне ваше лицо тоже показалось знакомым. Вы раньше работали в МУРе?

– Одно время служил.

– Я тоже... Правда, уже лет десять как служу в другом месте. – Клинцевич заговорщицки подмигнул. – Но в здании на Петровке бываю. Там находится, как вы знаете, экспертно-криминалистический центр московского главка. Я частенько наведываюсь к коллегам, чтобы быть в курсе всех дел и новостей.

Не снимая перчаток, обменялись крепким рукопожатием. Краснов по опыту прежней службы хорошо знал специфику оперативно-следственной работы. По своему значению эксперт-криминалист – второй человек в СОГ после следователя. А зачастую, особенно по своим специфическим вопросам, – первый. Кто бы ни присутствовал на месте преступления из начальства – начальник ли райотдела, или областного УВД, или даже сам министр внутренних дел, – эксперт имеет полное право приказать им не топтаться в комнатах, не мешать ему делать свою работу, не следить и ни к чему не прикасаться, пока все потенциально доступные злоумышленнику предметы и поверхности не будут проверены на отпечатки пальцев.

Трудно сказать почему, но Краснов сразу же почувствовал полное доверие к этому человеку – именно в плане его профессиональной квалификации. Ровно так, как это произошло с медиком, о котором уже в первые минуты после знакомства у него сложилось позитивное впечатление.

– Докладываю, – сказал своим зычным голосом криминалист. – Это уже четвертое по счету помещение флигеля, которое я обследовал на предмет наличия отпечатков одного из потерпевших и поисков вещдоков. Начал я с вестибюля, но там ничего особенно интересного не обнаружилось. Затем обследовал малый банкетный зал и смежное помещение. И вот буквально только что закончил работать здесь, в будуаре. Планирую осмотреть еще два помещения. Затем займусь идентификацией по отпечаткам и составлением «карточек» по помещениям.

– Вы считаете, что это нам поможет в расследовании?

– А как же иначе! Уже есть интересные моменты, я о них тоже доложу. Но вначале несколько слов о нашей спящей красавице.

– Я могу пройти в будуар?

– Да, конечно. Я же говорю, что свою работу в этом помещении уже завершил. – Клинцевич показал пальцем на разноцветную подсохшую лужицу на полу. – Не наступите, это остатки трапезы юбиляра.

В этот момент из коридора донесся хрипловатый голос.

– Пинкертон, набери для меня пакетик этой субстанции!

– Через пару минут будет спецтранспорт, – сказал появившийся в дверном проеме медик. – Пробу крови я взял, но будет нелишним также проанализировать содержимое желудка юбиляра.

– Можешь забирать всю эту блевотину, – сказал Клинцевич. – Мне не жалко, особенно для такого хорошего человека, как ты.

Ворча что-то под нос, криминалист все же выполнил просьбу медика. Присев на корточки, набросал чем-то вроде щипчиков несколько мелких кусочков и фрагментов «субстанции» в пакетик. Выпрямился, провел двумя пальцами по верхнему краю пакета и передал его медику:

– Держи... Вечно, Леонтьич, я делаю твою работу!

– А я – твою, – добродушно парировал медик, пряча пакетик в кофр. – Ну, я в морг, товарищи, потрошить тело.

– Ждем от вас известий, Петр Леонтьевич, – сказал Краснов. – И помните, что у нас по этому делу «дэдлайн»[15]ровно в полдень!

Около минуты Сергей разглядывал вторую жертву. Это была девушка лет двадцати трех. Она лежала на боку, головой чуть ниже подушки, выпростав из-под простыни, укрывавшей ее до пояса, левую руку с тонкими ухоженными пальцами. Копна светлых волос частично закрывала ее лицо. Но и так видно, что девушка весьма красива, что у нее великолепная фигура. Роскошная женская особь. В ложащемся ровными густыми слоями медово-янтарного оттенка свете люстры и настенных светильников она казалась живой... Хочется коснуться ее голого плечика рукой, встряхнуть, сказать:

«Эй, красавица, ну-ка проснись!..»

Но она уже не проснется. Никогда.

Чтобы не пропустить ничего важного – хотя и не хотелось этого делать, – Краснов на какое-то время снял с нее простыню, ранее укрывавшую ее до талии. Затем, вернув простыню на место, слегка изменил положение тела и ощупал пальцами голову. Лицо у девушки было заметно бледнее прочих частей тела. Губы потрескались, глаза ввалились. В таком вот положении она больше уже не казалась «спящей красавицей»...

– От чего она умерла? – поинтересовался Краснов у криминалиста (хотя этот вопрос было уместней задать медэксперту). – Не вижу следов насилия на теле. Во всяком случае, внешних следов.

– А разве Леонтьич вам не сказал? – удивленно произнес криминалист.

Краснов пожал плечами:

– Я, признаться, пока и не спрашивал.

– Так это понятно же, – сказал Клинцевич. – Если не на все сто, так на девяносто девять. Чай, не бином Ньютона.

– Ох, уж этот наш Леонтьич, – усмехнулся Тихомиров. – Любит темнить и не открывать до последнего пару-тройку карт.

– Не знал, что у нас здесь покерный клуб. – Краснов почувствовал очередной приступ раздражительности. – Я думал, вы... мы тут делом занимаемся, а не в картишки перекидываем.

– Мы не каталы, а скорее фокусники, гадалки и эквилибристы... Случается, что на кофейной гуще гадаем. Или вглядываемся, как древние авгуры, в потроха жертвенных существ, пытаясь понять, что к чему в наших раскладах. – Тихомиров кивнул на «спящую красавицу». – Ну а сам-то что думаешь?