— Я не убивал Пио.

— Скажи мне, где ты находишься.

— Я ужасно боюсь, что итальянские полицейские убьют меня.

— Гарри. Где? Ты? Находишься?

Молчание.

— Гарри, это ведь ты позвонил мне. Я думаю, потому, что ты мне доверяешь. Ты не знаешь Рима, ты не знаешь Италии, и если я предложу тебе встретиться со мной где-нибудь, тебе придется спрашивать у людей и ты можешь влипнуть в неприятности. Если я буду знать, где ты находишься, то смогу сама прийти к тебе. Согласен?

Тем временем карабинеры подъехали ближе. Оба совсем молодые. На крупных белых лошадях. Оба при пистолетах. И они не были обычным патрулем — они внимательно оглядывали прохожих.

— Ко мне приближаются конные полицейские.

— Гарри, ради Христа, скажи, где ты.

— Я… я не…

Вновь повернувшись, стараясь не смотреть на полицейских, он лихорадочно искал глазами табличку с названием улицы, или номер дома, или название кафе — что угодно, что дало бы ему представление о том, где он находится. И наконец-то увидел. Табличка на доме футах в двадцати от него.

— Какая-то ротонда.

— Пьяцца делла Ротонда. Возле Пантеона?

— Наверное.

— Большое круглое здание с колоннами.

— Да.

Карабинеры были уже совсем рядом, их лошади лениво переступали по мостовой, взгляды полицейских прощупывали толпу на площади, людей, сидевших за столиками кафе на тротуарах. Вдруг один из полицейских слегка потянул за повод, и оба остановились в нескольких футах от телефонной будки.

— Проклятье! — чуть слышно выдохнул Гарри.

— Что случилось?

— Они стоят рядом со мной. Я могу дотянуться до лошади.

— Гарри, они смотрят на тебя?

— Нет.

— Не обращай на них внимания. Через минуту они поедут дальше. Когда они отъедут, перейди через площадь к скверу справа от Пантеона. По любой боковой улице пройди два квартала до пьяцца Навона. Около фонтана посреди площади есть скамейки. На площади будет полно народу. Сядь на любую скамейку, и я тебя там найду.

— Когда?

— Через двадцать минут.

Гарри взглянул на часы.

16.32

— Гарри!

— Что?

— Верь мне.

Адрианна положила трубку. Гарри продолжал стоять в будке, держа телефонную трубку в руке. Полицейские оставались на том же месте. Если он повесит трубку и они это увидят, ему останется лишь уйти. Если он не повесит трубку, то на телефонной станции с минуты на минуту заметят неполадку и доложат куда следует. И кто-нибудь, учитывая всеобщую тревогу, возможно и полицейский, придет посмотреть, в чем дело. Он снова оглянулся. И душа у него ушла в пятки.

К первым двум карабинерам подъехали еще двое, и они все стояли, о чем-то переговариваясь между собой. Четверо полицейских. В паре футов от него. Гарри медленно повесил трубку на рычаг. Остаться в будке он мог лишь в том случае, если наберет еще какой-то номер, а звонить ему было некому. Нужно было что-то сделать, прежде чем один из этой четверки обратит внимание на праздно стоящего в телефонной будке человека. И он сделал. Просто вышел из будки и прошагал мимо всадников, направляясь к Пантеону.

Один из карабинеров взглянул на Гарри, даже присмотрелся, но как раз в это мгновение его лошадь дернула головой, и ему пришлось натянуть поводья. Когда же он вновь поднял голову, Гарри уже влился в кишевшую на площади толпу.

Роскани, читавший срочно переведенное на итальянский язык сообщение, пересланное по факсу из офиса Тальи, рассеянно смял окурок в стоявшей перед ним пепельнице. Это была информация от специального агента Дэвида Харриса из лос-анджелесского управления ФБР о том, что Байрон Уиллис, старший партнер юридической фирмы из Беверли-Хиллз, в которой работал Гарри Аддисон, был минувшей ночью найден застреленным возле собственного дома. Убийца или убийцы неизвестны. Мотивом, вероятно, послужило ограбление. Исчез бумажник, обручальное кольцо и часы «роллекс». Дело расследует полиция Лос-Анджелеса. Вскрытие еще не произведено. Обо всех новых данных будут немедленно сообщать.

Роскани потер ладонью глаза. Что же это за чертовщина! При столь ограниченной информации, какой он располагал, ему оставалось лишь признать новое убийство случайным совпадением. Но согласиться с этим он не мог. Слишком уж тесно оно смыкалось с тем, что происходило здесь. И все же что могло послужить мотивом убийства партнера Гарри Аддисона? Что-то такое, что он знал о Гарри? Или об отце Дэниеле?

Роскани напечатал ответ на своем компьютере и переслал по сети секретарю, чтобы его записку перевели на английский и отправили Харрису из лос-анджелесского ФБР. В письме он благодарил ФБР за сотрудничество и просил сообщать лично ему всю новую информацию, которая будет появляться в этом деле. Еще он просил — хотя ФБР, несомненно, уже занималось этим — выявить всех близких знакомых и деловых партнеров Гарри Аддисона и выяснить, не связывает ли их какая-то общая нить, не знает ли кто-то из них, а то и многие чего-нибудь полезного. И еще чтобы им рекомендовали обратить внимание на свою личную безопасность.

Едва он успел закончить с этим делом, как телефон зазвонил. Говорила Валентина Гори, логопед и чтец по губам, которую он привлек к расшифровке видеозаписи Гарри Аддисона. Да, она несколько раз посмотрела запись. Не найдется ли у него времени заглянуть к ней?

Роскани вошел, взял Валентину за руку и поцеловал в щеку. На большом экране неподвижно застыло лицо Гарри. Валентине Гори было пятьдесят два года, она недавно стала бабушкой, но все еще оставалась рыжей и весьма привлекательной. Диплом логопеда она получила в университете бельгийского города Лувена, в семидесятых годах обучалась мимическому искусству во французском театре, после чего дублировала актрис в иностранных кинофильмах и от случая к случаю консультировала в вопросах, связанных с речью и ее особенностями, карабинеров и итальянскую полицию. Она выросла в том же районе, что и Роскани, и отлично знала всех его родных. Более того, именно она лишила его невинности, когда ей было двадцать два года, а ему пятнадцать — лишь для того, чтобы показать, что он не настолько хорошо умеет владеть собой, как пытается показать. Их дружба успешно пережила все прошедшие годы. Она была единственным на свете человеком, не считая жены Роскани, кто мог с пониманием посмотреть ему в глаза и заставить его посмеяться над собой.

— Я думаю, ты прав. Такое впечатление, что он действительно собирался или пытался что-то сказать как раз перед тем, как съемка закончилась. Но я не уверена — он так и сидел, немного наклонившись вперед.

Направив пульт дистанционного управления на видеомагнитофон, Валентина нажала на кнопку «Пуск/Стоп». Пленка на пониженной скорости поползла вперед, рот Гарри начал медленно открываться, и Роскани услышал вместо его голоса басовитый рокот. Демонстрация началась с завершающей части записи. Вот Гарри договорил, похоже, слегка расслабился, а затем сделал неожиданное и довольно резкое движение головой вперед и приоткрыл рот. На этом-то месте запись и заканчивалась.