издалека, но понимали, что паук, таким образом, наказывает жену. Они отвернулись и закурили.

– Вот это наказание, – процедил его правая рука.

– В их мире, наверное, это унижение делать такое при всех, и является наказанием жены повелителя.

Эрганлавдий, как назло, не мог прийти к апогею. Хаотичные мысли то злости, то обиды, то жалости, то безумной любви к ней, не давали возможности расслабиться.

– Соси лучше, не могу кончить. Или ты хочешь пойти домой голой?

Ликорис и Вобин снова вздрогнули. Она уже сосала так неистово, что управляющий невольно почувствовал шевеление члена и, стараясь это скрыть, чуть отошёл назад.

Эрганлавдий схватил её за затылок и, сделав пару резких движений, молотя в самое горло, видя, что она задыхается, выпустив громкий застрявший стон, залил ей рот спермой.

– Надеюсь, это наказание будет тебе уроком.

Она сглотнула и, не поднимая глаз, так и осталась сидеть на коленях. Глаза увлажнились, губы тряслись от напряжения и обиды, в горле саднило.

Он отошёл.

– Вобин, иди, узнай что там, у людей и передай мои слова:

– Жена наказана, а её служанка получит десять плетей по нашему прибытию домой.

Паук спустился в виде человека к мэру.

– Повелитель передал, что его жена наказана, а служанка получит десять плетей по прибытию домой.

– Мы видели это унизительное наказание.

Вобин нахмурился.

– Такова воля повелителя, так как госпожа беременна и другое наказание в виде плетей, в её положении применять нельзя.

– Как для нас людей, и этого вполне достаточно. Эта машина привезла то, что просил Эрганлавдий. Можете забирать и уходить, – подвёл к вновь прибывшему грузовику и открыл брезент.

Там стояли клетки с кроликами, хомяками и декоративными крысами.

Вобин сразу взял пару клеток и пошёл в гору.

– Повелитель, мэр сдержал слово, там много клеток с грызунами.

– Отлично, заберите всё и домой. Устал я уже от этого места, – с сожалением взглянул на притаившуюся под деревом жену. Вобин заметил его взгляд и догадался о мыслях повелителя. «Он очень любит госпожу и жалеет, что так унизил, но у повелителя не было выхода. Она опозорила его и нарушила мирный договор», – аккуратно дотронулся до плеча Эрганлавдия. – тот вопросительно посмотрел на него.

– Госпожа простит вас, потому что любит также сильно, как и вы её, – прошептал, участливо принося тепло глазами.

– Надеюсь, но…

– Не надо, я знаю, у вас не было иного выхода. Так было нужно для людей и всех нас. Пауки расскажут дома об этом остальным.

Они забрали клетки с живностью, обратились и направились к озеру.

– Держите крепче в воде грызунов.

Переместились быстро и удачно, что животные не успели захлебнуться.

В замке к ним сразу подскочили Маргач и Мордвин, с волнением смотря в лица повелителя, госпожи и его жены.

– Вобин, собери всех пауков в долине у шеста казни. После привяжи Мордвина и мудрую паучиху, раздень до половины: ему двадцать плетей, ей десять, и не щади. Пауки должны знать, что своеволие и неисполнение своих обязанностей карается наказанием.

Мордвина сместить с должности, на его место встанет Маргач.

Мордвин уныло опустил голову, а бывший управляющий гаремом совсем не обрадовался новой должности, так как она требовала намного больше усилий и ответственности.

Эрганлавдий обратился в человека, взял жену за руку и повёл в замок. Привёл в покои. Она присела на постель. Он разделся и молча залез в холодную мыльную воду, стоящую ещё с того вечера. Закрыл глаза и откинул голову назад. Вороница сидела, как изваяние, и смотрела в одну точку. Паук полежал в ванне примерно час. В комнате стояла тишина. Встал, набросил халат, подошёл к ней. Также молча помог раздеться и, взяв на руки, опустил в ванну. Она не смотрела на него. Он сам, не вызывая служанок, вымыл её мягким мхом, вытащил, как безмолвную куклу, уложил на постель, и встал на руки над ней. Халат распахнулся, обнажая его совершенное тело, наклонился к груди, покрыл лёгкими поцелуями, расставил ей ноги и сразу вошёл, совершая плавные толчки.

– Посмотри на меня.

Жена перевела взгляд на него.

Он сделал несколько глубоких толчков, и она вздохнула. Его руки переместились на тонкую талию, а сам присел и, приподняв её бёдра, снова вошёл, увеличивая амплитуду движений и входя глубже. Вороница застонала, не в силах противодействовать любимому мужу. Они пришли к взрыву вместе. Их стоны наполнили комнату.

– Прости…

– Ты поступил правильно и я это принимаю.

– Я унизил тебя.

– Ты не мог оставить мой проступок без наказания здесь и сейчас. Я не рядовая паучиха, а жена повелителя.

– Что тобой двигало? Почему ты пошла на такой шаг?

– Не знаю, я как с ума сошла.

Он встал и начал ходить по комнате.

– Ты всегда такая мудрая и покорная. Это странно. Очень. Я должен разобраться в этом, – оделся и вышел во двор.

– Маргач!

Тот сразу оказался рядом.

– Где все?

– В долине. Вобин совершает наказание виновных.

– Хорошо. Вспомни, что госпожа ела или пила накануне её ухода? Где была?

Маргач задумался.

– Она… она… да ничего особенного тех же землероек, пила берёзовый сок.

– Думай, это важно.

– Вспомнил!

Эрганлавдий напрягся.

– В замке в ваше отсутствие происходили странные вещи. Я ещё подумал, что мне снится. По стенам, будто кто–то несколько раз стукнул, потом позвал. Я спустился в погреб и ничего не найдя, отправился обратно в гарем. Там на стене была тень.

– Тень? Что это ещё за бред?

– Вот и я так подумал, но когда присмотрелся это тень покойной безумной Ласки, – его голос сел от напряжения. – Я сбрызнул всё заговоренной водой от нашего бывшего колдуна. Всё успокоилось и у меня вылетело это из головы.

– Значит, призрак Ласки. Она мстит Ликорис с того света. Что же нам делать?

– Не знаю. Всеми этими делами занимался колдун, а теперь его нет.

– Да, колдуна нет, – на миг задумался. – Срочно ко мне Вобина, пошли за ним кого–нибудь. Пусть наказание проводят без него.

Спустя некоторое время управляющий молодняком уже стоял перед ним.

– Вобин, у нас неприятности. Маргач видел вчера призрак Ласки, и я подозреваю, что это она теперь мстит Ликорис и подталкивает её на безумные поступки.

В этот момент кто–то из слуг во дворе вскрикнул и они перевели взгляды туда, куда тот показывал. На одной из башен, держась за шпиль, стояла Ликорис в обнажённом виде и, похоже, собиралась прыгать в человеческой ипостаси, чтобы разбиться.

– Ликорис! – Эрганлавдий обратился в ворона и взлетел.

Она прыгнула, длинные распущенные волосы развевались как крылья.

Слуги в страхе замерли.

– Госпожа! – Вобин обратился в паука