Когда у москвичей иссякает фантазия или они не желают напрягать извилины, они встречаются либо у памятника Пушкину, либо на «Чеховской». Именно там и пересеклись на следующий день два «мегабайта» — МБуслаев и МБагров.

Мегабайт Буслаев возвращался из университета после промежуточного зачета по предмету, суть которого на всем факультете понимал один только его преподаватель.

Мегабайт Багров возвращался… а ниоткуда он не возвращался. Он с утра шатался по центру, где пытался гонять суккубов. Но, увы, суккубы совсем его не боялись, безошибочно улавливая слабость натуры и ее падкость на женский пол. Они принимали вид то амурных девиц, то хохочущих студенток, то каких-то мопсов со стрекозиными крыльями, на которых без шизы и не посмотришь. Один из суккубов заставил Багрова долго гоняться за ним между гаражами. У суккуба были стройные девичьи ножки, узкая спина и длинные волосы. На бегу он верещал и, заламывая руки, призывал окружающих спасти его молодую жизнь. Багров, несущийся за ним с палашом, догадывался, что выглядит сейчас как Фредди Крюгер, настигающий очередную жертву. Когда же Матвей все же загнал суккуба в тупик, суккуб повернулся, и Багров увидел старое бородатое лицо и сверкающие на переносице крошечные очочки, похожие на пенсне Берии.

От неожиданности Матвей застыл с занесенным палашом. Суккуб расхохотался и растаял, окутав Багрова облаком поддельных духов. На Матвея потом с ужасом оглядывались в метро, а одна девушка демонстративно перешла в другой вагон.

Последние полчаса, оставшиеся до встречи с Мефом, Багров стоял на краю тоннеля, где был сильный сквозняк и проветривал себя. На душе у него было суккубно. Матвей думал, что вот Ирка любит его, Багрова. Он, Багров, любит Ирку и себя. Будто не измена, но вполне себе такой любовный треугольник.

— Привет! — сказал Мефодий, возникая непонятно откуда. Он был очень стремителен и пластичен в движениях.

— Ты опоздал, — сказал Багров.

Мефодий не поленился дойти до платформы и посмотреть на часы:

— Ну ты прям как Фулона! Я опоздал на тридцать две секунды!

Багров снисходительно кивнул:

— Хорошо хоть, признаешь сам факт опоздания! Hу, чего тебе было нужно?

Мефодий втянул носом воздух.

— Может, поднимемся в город? Не люблю метро… Тут запах какой-то! Меня сейчас вырвет!

Матвей быстро взглянул на него, однако лицо Буслаева не выражало ничего, кроме усталости от зачета.

— А чем воняет то?

— Не знаю. Словно крыса сдохла, а кому-то было лень ее хоронить, и он залил ее мылом с ароматами.

— Умеешь создавать образы! Хвалю! — одобрил Багров, и они поднялись в город.

У турникетов крохотная контролерша с упорством бульдога повисла на подвыпившем двухметровом строителе, который со словами «Да что ж ты свистишь все время, милая ты моя?» легко подхватил ее на руки и понес к эскалатору. Молодая контролерша от неожиданности забыла свистеть и, распахнув глаза, жадно смотрела сверху на открывшиеся ей горизонты.

— Так образовалась еще одна российская семья! — сказал Буслаев. — Кстати, про метро! Интересно, Чехова пустили бы без проездного, перенеси мы его сюда на машине времени? «Вы что, ребята, это станция имени меня!» — «Топай, топай! Пушкин вот на «Пушкинской» по турникету ногой шарахнул — до сих пор в кутузке сидит!»

— Не смешно, — сказал Багров, стараясь держаться к Мефодию с подветренной стороны.

— Я смешу не тебя. Я смешу себя. Это и есть высший пилотаж юмора, когда одна и та же шутка вызывает у одних смех, а у других слезы. — возразил Буслаев. — Вот наконец спокойное место! Расскажи мне про Джафа!

Багров, никак не ожидавший этой просьбы, вздрогнул. Это было настолько очевидно, что не утаилось от Мефодия:

— Ого! Кажется, моя вторая шутка удачнее первой! Ну, кто там кого вызвал на драку в песочнице? Надеюсь, ты не забыл, что лучшая лопатка — саперная?

— Откуда ты знаешь про Джафа?

— Я говорил с призраком.

— Идиот!

— Идти от кого? И куда? Не мог бы ты уточнить направление? И вообще, Багров, не лезь в Бутырку! Когда пьешь перекись — закусывай ваткой! — терпеливо сказал Мефодий.

Они шли по бульвару, незаметно приближаясь к Новому Арбату. Их обогнал гнутый человечек на красном прокатном велосипеде. Услышав шуршание шин, Буслаев шагнул в сторону и тогда только увидел, что это Тухломон. Повернув голову на 180 градусов без ущерба для позвонков, комиссионер мило раскланялся и, заметив, что Мефодий тянется к рюкзаку, так приналег на педали, что во все стороны брызнул мелкий гравий.

— Он за нами следит! — нервно сказал Багров.

— Нет, — возразил Мефодий. — Если бы следил, мы бы об этом никогда не узнали. Он мотает нам нервы. Или обоим сразу, или тому, у кого они лучше мотаются. И еще непонятно, почему так близко от Варвары!

Тут Мефодий вспомнил странные слова Арея про Варвару и заспешил к переходу. Матвей едва успевал за ним. Он бежал, и его ужасно злило, что вот он, Багров, вынужден за кем-то следовать. Куда приятнее было бы, если бы следовали за ним!

Железная дверь с табличкой «Гормост» была закрыта. На ней даже белела пломба с печатью, но это мало что значило. Заклинание самосрастающейся бумажки — азы элементарной магии. Говорят, в детском саду на Лысой горе, чтобы дети сидели тихо, им дают чемодан с деньгами. Они рвут их пополам, а потом сращивают, Кто по ошибке срастит половинки двух разных бумажек, надевает колпак с надписью «Я у мамы альтернативная личность!» и убирает за всей группой игрушки, а также огнестрельное и холодное оружие.

Буслаев подергал дверь, потом энергично постучал в нее кулаком и попинал ногой. Потом отошел па шаг и толкнул дверь плечом.

— «Закрыто!» — догадался Штирлиц. — сказал Багров.

— Может, подождать?

Мефодий отошел метров на пять и присел на перевернутый ящик рядом с продавцом билетов, упитанным субъектом с честной бородкой и глазами многократного плательщика алиментов.

— Это мой ящик! Я его сюда принес! Так что попрошу! — глядя в сторону, сказал субъект.

— Давайте я у вас билет куплю! — предложил Буслаев.

— Пожалуйста! — мгновенно оживился владелец честной бороды. — Беспроигрышная лотерея! Можно выиграть квартиру в Москве, машину или дом на острове!

— А если не выиграю?

— Все проигрыши автоматически идут на благотворительные цели и, таким образом, являются выигрышами! Вам два билета или три?

— Один. Дайте выбрать… Можно и те тоже посмотреть?

— Да тут их штук шестьсот!

— Ничего, я не спешу.

С минуту порывшись в билетах, Мефодий выудил один билет и, положив его на колено, монеткой поскреб фольгу. Посмотрел на свет, что получилось, и еще немного поскреб.