Прямо из зала имелся выход на балкон длиной никак не меньше двадцати локтей. Он был огорожен кирпичным парапетом, украшенным богатым ажурным орнаментом, а под балконом простирался огромный сад, сочная зелень которого приятно контрастировала с млечной белизной летнего неба. Но даже ночная гроза не сумела справиться с удушающим зноем.

Неор сидел за столом, покрытым белоснежной скатертью. На столе стояла корзина с фруктами, два огромных куска сыра, только что испеченный хлеб, наполнявший воздух дивным ароматом, и две тарелки.

Паж низко поклонился принцу и вышел, а Адхара осталась стоять у внешнего края балкона, вся в лучах солнечного света.

— Подойди поближе, — позвал принц девушку.

Она с опаской шагнула вперед. Где же Амхал? И лишь оказавшись всего в нескольких шагах от принца, Адхара вспомнила о придворном этикете и опустилась на колени.

Но Неор остановил ее:

— Не стоит. Мы ведь одни.

Смущенная девушка встала на ноги. Ее взгляд остановился на сидевшем перед ней человеке. На вид ему было лет тридцать, хотя его лицо было совсем юным, но высохшее тело, похоже, с трудом держалось в кресле. Ноги мужчины, едва проступавшие сквозь длинную тунику, имели особенно жалкий вид.

Принц улыбнулся:

— Так, значит, это правда, что ты ничего не помнишь…

Адхара посмотрела на него рассеянным взглядом.

В ответ принц указал девушке на стул:

— Садись. Ты наверняка голодна.

Адхара послушно села, она не имела ни малейшего представления о том, правильно ли она себя ведет и уместно ли сидеть с принцем за одним столом. Неор взял хлеб бледными худыми руками и разломил его на куски. У него были длинные и изящные пальцы. Принц положил в рот маленький кусочек хлеба.

— За все тринадцать лет, что я сижу в этом кресле, ты — первый человек, кто так на меня смотрит.

Адхара покраснела. Она не сомневалось в том, что совершила оплошность.

— Но в этом нет ничего плохого, — поспешил добавить Неор. — Вообще-то все стараются не смотреть на меня, считая, что если они будут разглядывать меня с любопытством, то нанесут мне оскорбление. Вот так я и привык быть невидимым. Люди, если того требует крайняя необходимость, с некоторым смущением смотрят мне прямо в лицо, а во время церемоний предпочитают сосредоточивать свое внимание либо на одежде королевы, либо на улыбке моей дочери, нежели на моем больном теле.

Адхара опустила глаза. Прямо перед ней стояла миска с теплым молоком. От его запаха, смешанного с ароматом хлеба, у нее сильно заурчало в желудке.

— А ты запросто смотришь на мои ноги и думаешь, что же это за кресло. И даже вчера ты не побоялась устремить на меня свой взгляд.

— Я очень сожалею, что вела себя так невежливо. Я в самом деле не хотела…

Принц поднял руку:

— Мне это нравится, то есть я хочу сказать, мне нравится быть объектом любопытства. Я люблю, когда на меня смотрят не с жалостью, а с обычным интересом, словно я такой, как все остальные. Вот поэтому я и обратил на тебя внимание. — Принц положил в рот еще один кусок хлеба. — Ешь, пожалуйста.

Адхара медленно обхватила руками миску и сделала один глоток. Теплое и такое сладостное молоко оказалось отменным на вкус.

— Вчера вечером я расспросил Миру о тебе, и он рассказал, что ты пытаешься разузнать о своем прошлом и нуждаешься в работе.

Девушка продолжала молча разглядывать принца. У него были прекрасные темно-зеленые глаза, обрамленные длинными ресницами, и неизменная полуулыбка на губах, в его лице великолепным образом слились черты его отца и матери.

— Я испытываю огромный интерес к людям, которые пренебрегают условностями, существующими в обществе. Они — другие, они — сами по себе, так же как и я, — продолжал Неор уверенным тоном.

Адхара взяла нож, отрезала кусок сыра, отправила его в рот и с удовольствием прожевала.

— Поэтому я сам решил поручить тебе одно задание, которое, по моему мнению, окажется весьма подходящим для такой девушки, как ты.

Удар в самую точку.

— Спасибо… — Адхара зажмурила глаза, надеясь, что это было единственно верным поступком в данной ситуации.

— Полагаю, что ты вчера успела заметить Амину, мою дочь.

«Невоздержанная» девочка, как назвала ее мать. Адхара согласно кивнула.

— Знаешь, она тоже особенная. Быть может, она слишком много унаследовала от своей бабушки, либо такова ее реакция на мой миролюбивый характер и мою вынужденную неподвижность, но она не в состоянии приспособиться к порядкам придворной жизни. Она бьется, словно рыба на песке, ощущая свою непонятость окружающими, а порой дело доходит до неповиновения в самом худшем его проявлении.

Адхара никак не могла взять в толк, а какое отношение все это имеет лично к ней.

— Она очень одинока, Адхара, а быть одиноким в двенадцать лет очень плохо. Ее мать… ну, ее мать женщина очаровательная, но она слишком скована рамками этикета… А я всегда очень занят. Ни я, ни Феа, мы не можем дать ей того, в чем она нуждается.

Адхара проглотила еще один кусок сыра.

— Может, тебе это удастся.

Кусок встал у нее поперек горла.

— Мой господин, — девушка не была уверена, было ли такое обращение уместным, — я совсем не разбираюсь в придворной жизни, сказать по правде, я вообще ничего не знаю и не вижу, как…

— Ты ведь ненамного старше ее. Ты ничего не знаешь о светском обществе как раз потому, что не принадлежишь к нему. Ты такая же, как и она.

— Мой господин, сказать по правде…

— Я не требую от тебя ничего невозможного. Ты просто будешь ее фрейлиной.

Адхара положила нож на стол.

— Я даже не знаю, что значит быть фрейлиной!

Неор улыбнулся:

— Вот именно.

Адхара посмотрела на принца как на сумасшедшего. Он был самым необычным человеком, когда-либо увиденным ею в жизни с момента ее пробуждения на лугу. Другие, даже Амхал, были до некоторой степени предсказуемы, понятны, но он…

— Будь с ней рядом, — уже вполне серьезно добавил принц. — Играй с ней, разговаривай, а еще изучай ее. Я не прошу ничего другого.

Со стороны все казалось предельно просто. Но…

— Я ведь не принцесса. По крайней мере, насколько я в этом разбираюсь.

— Именно поэтому.

— Я одеваюсь как мужчина.

— Она находит это восхитительным.

Адхара не сдавалась:

— Но вы даже не знаете меня. Вы впервые видели меня только вчера, а сейчас приглашаете сюда, предлагаете еду и поручаете мне вашу дочь.

Неор лукаво улыбнулся: