— Ты помнишь? Помнишь, как оно было? — Сигрлинн резко развела руки в стороны, словно распахивая незримые створки.

…Я помнил. Вернувшиеся звуки и краски, вернувшиеся восторг и робость перед неведомым. Юное Поколение, готовое вступить под своды исполинского дворца миров, Упорядоченного. Остался позади первый источник, удел Мимира. Впереди лежали прекрасный Урд и Обетованное, а вторым мы проходили обряд у второго из трёх ключей, Кипящего Котла, ужасного, как и всё тёмное, — именно это нам пытались внушить верховные владыки сущего, Молодые Боги.

Не сомневаюсь теперь, к Кипящему Котлу они подводили нас с величайшей неохотой, открывая нам лишь самое необходимое — иначе всё Поколение с полным правом могло бы зваться «познавшими Тьму». Едва ли этот источник мрака пребывал целиком под властью Ямерта и его родни — иначе Ракот не смог бы, как вышло на деле, подчинить его себе без особой борьбы.

Что я тогда думал о них, о Молодых Богах? Были ли они для меня законными правителями, истинными сюзеренами, а мне, как верному их вассалу, надлежало в точности выполнять ими указанное? Был ли я бунтарём по рождению или только сделался им «благодаря любопытству и свободолюбию»? Конечно, последнее льстит. Ракот всегда шёл поперёк, подвергая сомнению все и всяческие правила, я… я поступал по-иному. «Мир казался цветущим лугом меж чёрной и белой крепостями, и я твёрдо знал, на чьей я стороне и кто я сам». Так было до встречи со Старым Хрофтом — или, во всяком случае, так мне думалось.

Среди Молодых Богов, возглавляемых Ямертом, владыкой солнечного света, не нашлось никого, властвующего над Тьмой, Смертью или обителями Мёртвых. Хозяева Упорядоченного словно сами предлагали сильному и дерзкому испытать себя, взяв под собственную руку «ничейные» как будто бы океаны силы. Кипящий Котёл давал огромное могущество. И Ракот, Ракот Восставший использовал его до конца.

У Молодых Богов не было выхода, понимал я сейчас. Тьма не могла оставаться бесхозной. Они не могли «отдать» Её кому-то из своих, наверное, урок Яргохора не пропал даром. Они страшились раскола в собственных рядах.

Поколение не могло не проходить обряда у жуткого Котла. Только тогда оно станет поистине могущественным, способным воспринимать все источники и все стороны магии. Да, существование Котла можно было и скрыть… на какое-то время. Можно было выстроить вокруг «несокрушимые твердыни». Но запретное для Истинного Мага — лишь повод искать обходные пути; законы Древних, например, запрещали прямое убийство смертных, однако подчиняющиеся тебе армии вполне были на это способны. Другое дело, что потом Совет Поколения всё равно бы явился к тебе с неприятными вопросами…

И потому Молодые Боги не стали играть с нами в прятки, не стали скрывать Котёл. Они всё рассчитали правильно: лучше один мятежник, чем множество, рвущееся к таинственному, запретному и недоступному Котлу.

И Молодые Боги сделали именно это. Наше Поколение побывало у всех трёх источников, получило полную власть. Мы вышли в мир, в большой мир, в грандиозное Упорядоченное, убеждёнными, но и способными менять свои убеждения. Некий Хедин, Познавший Тьму, — тому наилучший пример.

Правда, таких, как я, оказалось куда меньше, чем могло быть. Я, Ракот да Сигрлинн…

Незримые стены вокруг Кипящего Котла медленно раздвигались, створки врат отворялись. Пылающие облака уступали нам дорогу, и глубоко, в самом сердце бездны, мало-помалу становилась видна крошечная точка, багровая, окружённая непроглядной тьмой, — заветный источник.

— И первый корень идёт в глубь земли, через Вифльхейм и Круги Адовы к Унголианту. И грызёт его снизу дракон именем Нидхёгг. Второй же корень идёт в Мир, и оплетает его, и уходит в Мировую Бездну, что ныне инеем скрыта. А третий в Мир идёт и ввысь затем. Пронзает он твердь небесную и стремится к свету изначальному. И питают то древо три источника. Мутна вода в первом и черна цветом. Имя ему Кипящий Котёл. И питает он первый корень. Второму имя Источник Мимира. И исполнится мудрости всякий, кто изопьёт из него, и питает он второй корень. Тот же корень, что на небе, питает источник, почитаемый самым священным. Имя ему Урд. И Боги пьют воду его. И каждый испивший исполнится святости…

Я медленно произносил давние, додревние строчки. Написанные ещё при прежних Поколениях, когда — верил кто-то — великое Мировое Древо и в самом деле пронзало всё Упорядоченное, поднимаясь от Дна Миров до Обетованного. Питаемое тремя великими источниками, оно удерживало на своих ветвях всё сущее, до самых границ великого Хаоса.

Когда моё Поколение обрело себя, многие из нас искали Древо. Захваченные мрачной поэзией древних строчек, мы пытались понять, было ли написанное всего лишь аллегорией — или реальностью? И если аллегорией — то аллегорией чего? Три источника существовали на деле, а вот Корни, Древо, тот же дракон Нидхёгг — где они?

Ракот, в пору наивысших успехов своего восстания, владея двумя третями ведомого Упорядоченного, подступая к самым границам Обетованного, искал загадочное Древо особенно настойчиво; интересовался он и драконом. Но все поиски ни к чему не привели. Само собой, думал я тогда. Ведь яснее ясного, казалось мне, что Древо — всего лишь символ магии, всей её совокупности, во всех проявлениях. Тёмная магия, магия светлая, магия священная, сиречь сила Богов — так думалось мне тогда, во времена простые, ясные и почти не допускающие сомнений.

Сейчас, когда нам с Ракотом пришлось собственноручно вплетать в творящие пустоту заклятия все три Источника, предание о Древе обретало совсем иное звучание.

— И питает он первый корень… — эхом повторила Сигрлинн. — Корень, который никто никогда не видел воочию.

— Мутна вода в первом и черна цветом…

— А мы видим огонь.

Огонь и тьма. Клубящиеся облака, прорезанные чёрными крыльями, — казалось, здесь ничего не изменилось с дней Ракотова восстания.

Мы с Сигрлинн отворили врата Кипящего Котла, простоявшие запертыми невесть сколько тысячелетий. В последний раз к его мощи я и Ракот напрямую обратились сразу после победы, сплетая заклятие, создающее и посейчас новосотворённую пустоту на прокорм Неназываемому. Богу Равновесия нет нужды черпать силу напрямик у источника, как, скажем, Истинному Магу. Казалось бы, благословение — оборачивающееся, однако, настоящими путами.

— Идём, Си.

— С тобой и за тобой, Познавший Тьму, — откликнулась она.

Под ногами исчезла опора. Две человеческие фигуры на краю бездны исчезли тоже, вместо них через пропасть рванулась пара вихрей, туго свитых торнадо; перед ними в ужасе разлетались остатки облаков.

Урд пребывал таким, как и всегда; от источника мудрости исчез его извечный хранитель, Мимир; что ждёт Нового Бога и его спутницу подле Кипящего Котла?

Клара, Сфайрат, Ирма

Стыдно признаться, но Клара совсем выбилась из сил. Эх, эх, корила она себя, разленилась, расклеилась от сытой да спокойной жизни. Детей рожала, игрушки делала, дом вела — а теперь, эвон, дышу тяжело и всё присесть охота.