– Видите ли, Алексей, (я твердо решил не удивляться его всезнайству!), это очень сложные, я бы даже сказал, непростые вопросы. И чтобы дать вам более или менее вразумительную информацию, мне потребуется довольно много времени. Конечно, это при условии обычного общения!

Я задумался. Нет, конечно, после всего того, чему я уже успел стать свидетелем, вариант получения информации каким-нибудь неожиданным способом уже не мог стать чем-то из ряда вон выходящим. Но смущало, что Плужников как-то по-особому выделил этот самый факт необычности! И это навевало смутные подозрения! Вдруг для того чтобы передать мне ответы на вопросы, ему нужно, к примеру, отведать моей крови или вскрыть черепушку?!

– Пожалуй, я пока воздержусь от экспериментов!

– Хорошо, – неожиданно легко принял мой отказ Плужников, – тогда, быть может, отужинаете? Заодно и поговорим?

Хм, а что – мысль хорошая! После нервотрепки последних часов организм настойчиво требовал подпитки.

Приняв мое задумчивое молчание за знак согласия, Плужников легко поднялся с дивана и, подойдя к столу, снял трубку старомодного телефонного аппарата (когда он успел там появиться?!) и негромко отдал несколько распоряжений.

– Вы не будете возражать, Алексей, если к нам присоединятся мои помощники? – спросил он, закончив разговор с невидимым собеседником.

Я насторожился.

– Именно «помощники» или…

– Да помощники, помощники, – всплеснул руками Виктор Павлович, – что за манера подозревать всех и вся? Подумайте сами – если бы мне потребовалось совершить над вами, гм, ну, скажем, некое насильственное действие – неужели я не справился бы с этим самостоятельно? Уж поверьте – ваши способности пока мало сравнимы с тем, чем владею я. Хотя, не скрою, есть пара моментов, которые заставляют относиться к ним с должным уважением. Люблю, знаете ли, учиться! Ну так вот, я хотел бы пригласить своих помощников, чтобы они помогли мне разобраться как раз с этими… неясностями, что ли?

– Да понял, понял, – сконфуженно пробормотал я. – Зовите кого нужно – мне скрывать нечего.

– А вот это вы зря, – посерьезнел Плужников, – всем нам есть что скрывать. Вопрос в нашем случае исключительно в умении это делать!

В этот момент его прервало деликатное покашливание. На пороге стоял Игорь, который, заметив, что начальство обратило на него свое внимание, заговорил:

– Все готово, Виктор Палыч! Мы в соседней… то есть в соседнем отсеке накрыли.

Плужников кивнул ему и вновь повернулся ко мне:

– Пойдемте, Алексей.

Уже направляясь к выходу, поймал себя на мысли – а когда, собственно, я называл ему свое имя?

В бункере по соседству нас ждал стол со скромным ужином: старинная фарфоровая супница, доверху заполненная перловой кашей, щедро приправленной тушенкой. Рядом нарезанная буханка черного хлеба, а как украшение стола – миска с квашеной капустой! И как она умудрилась сохраниться за шестьдесят с лишним лет? Или они и капусту здесь умудряются выращивать? Из напитков было пиво и простая вода.

Возле стола о чем-то оживленно разговаривали уже знакомые мне старички. Игоря не было – видимо, позвав нас, он ушел по каким-то другим делам. Увидев нас, Сергеич и Федор оборвали свою беседу и, как мне показалось, вопросительно уставились на Плужникова. Но Виктор Павлович спокойно прошел во главу стола.

Мы чинно расселись. Я оказался рядом с Федором, а Сергеич расположился напротив. Некоторое время мы молча накладывали на тарелки кашу. Я осторожно попробовал – неплохо! Доисторическая крупа вкупе с доисторической тушенкой легко проскочила в мой желудок. Я на секунду сжался, ожидая реакции. Но все обошлось – желудок благодарно заурчал, начав процесс пищеварения. Я не замедлил подкинуть ему нового материала и вскоре очистил свою миску. Впрочем, от капусты я благоразумно отказался.

«Старички, похоже, тоже оголодали – ишь как трескают – даже по сторонам не смотрят! – благодушно подумал я, утолив первый голод. – Интересно, когда они надо мной эксперименты ставить начнут? A, ладно, нехай развлекаются!» Я налил в граненый стакан пива. Попробовал… То самое, что было утром! Свежее и чрезвычайно вкусное! Сейчас мне было хорошо, спокойно и сытно.

И лишь где-то на периферии сознания маячила какая-то мыслишка, мгновенно ускользавшая, как только я хотел ознакомиться с ней поближе…

Поискав без особого успеха в карманах сигареты (видать, где-то выронил – вот ведь невезуха!), я с надеждой посмотрел на Плужникова. Но он невозмутимо поглощал квашеную капусту, которая, скорее всего, была здесь нешуточным лакомством. На меня он не смотрел, погрузившись в свои мысли. Я перевёл взгляд на Сергеича. Старик, заметив это, понимающе улыбнулся и щелчком отправил ко мне через стол помятую пачку «беломора», в которой оказался пяток папирос, Гадость, конечно, но что делать – на безрыбье, как известно, и сало наркотик!

Я закурил и тотчас закашлялся, глотнув с непривычки слишком глубоко ядреный дым. Отвлекшийся на это Плужников усмехнулся и, отправив в рот очередную порцию, отодвинул от себя миску и вытер руки салфеткой.

– Ладно, пора и честь знать, – сказал он и остро глянул на нас: – Рассказывайте, коллеги.

А вот сейчас не понял – к кому это он обращается? Ко мне? Вряд ли. Значит к старичкам-боровичкам. Так-так – давайте послушаем, что они поведают благородному собранию! Я чуть отодвинул стул назад и повернулся вполоборота, чтобы видеть обоих помощников Плужникова.

Они же некоторое время молчали. Видимо собирались с мыслями. Пару раз глянули друг на друга так, словно неслышно обменивались мыслями. Наконец, откашлявшись, заговорил Федор:

– Знаешь, Виктор (я механически отметил, что они с Плужниковым явно на короткой ноге) этот тип, – кивок на меня, – непростой парнишка, ох какой непростой! С одной стороны обучения явно не проходил, но вот использует кавыки энерговоздействия на реальность вполне на уровне. Самородок? Или «засланный казачок», который неумело притворяется? Времени для оценки его стиля работы с операндами у нас было немного, но лично я, – он проговорил последние слова с нажимом, – думаю, что мы столкнулись со стихийно проснувшимися способностями. Возможно, я подчеркиваю, возможно, наследственными!

– Ну, это ты загнул! – вскинулся Сергеич. – Подумаешь, наследственные способности! И что? Это же как алмаз без огранки – просто блеклый и невзрачный камешек. А вот сделать так, чтобы этот самый камушек засиял во всем своем великолепии – этого только мастер, а в нашем случае наставник сможет добиться.

– Да что ты несешь! – возмутился Федор. – Ты вспомни, как он временные слои продавливал – кто его мог учить так бестолково это делать? Чистой энергией долбить как дубиной! Это ж новичка первый признак, потому как он и не подозревает, что можно иначе операнд построить. Опять же: «кокон» он расплетал тупо, «в лоб», без каких-либо попыток воздействия на ключевые точки базового каркаса…