Есть много свидетельств тому, что города с хартией могут существовать в современном мире. Именно таким городом является находящийся у берегов Малайзии Сингапур. Именно таков Гонконг, до последнего времени бывший британской колонией на берегу Южно-Китайского моря, и именно таков Шэньчжэнь, который правительство КНР объявило «особой экономической зоной». За пределами Юго-Восточной Азии таким городом является Дубай, несмотря на случившийся там строительный кризис. Другими словами, успешный город можно построить где угодно. И все четыре перечисленных города объединяет с Любеком то, что в них действуют законы, отличные от тех, которые применяются на окружающей их территории.

Итак, мы знаем, что города-государства могут выживать и процветать в условиях глобальной экономики. Мы также знаем, что за короткий промежуток времени можно создать впечатляющую инфраструктуру. Мы знаем, что урбанизация выгодна для планеты (потому что призывает к компактному проживанию в небольших жилищах с использованием общественного транспорта) и происходит, хотим мы того или нет. Другими словами, новые города-государства с определенной степенью автономии выгодны и экономически, и архитектурно, и экологически, и социально.

Однако Ромер довел идею городов с хартиями до крайности, высказавшись за то, что такие города могут управляться иностранными государствами. Согласно одному из его экзотических проектов, Куба, США и Канада должны заключить соглашение о передаче залива Гуантанамо в управление канадцам, чтобы те создали в Карибском море новый Гонконг. При этом перед кубинцами откроются ворота в капитализм XXI в., Штаты подправят свой имидж, а канадцы усилят свое влияние и хорошо заработают. Экономически это выглядит привлекательно. Но политически пока что немыслимо.

Ромер – достаточно самоуверенная личность, блестящий и влиятельный ученый, занимающийся вопросами экономического роста. Но он предпочел теоретическим исследованиям предпринимательство в сети Интернет, отказавшись перед этим от должности главного экономиста Всемирного банка, чтобы целиком посвятить себя идее городов с хартиями. Но насколько нужна эта его доведенная до крайности идея? Ромер считает, что нужна: он утверждает, что принадлежащее иностранцам право собственности позволит неустойчивым правительствам получить кредит доверия, примерно так же, как демократически избранные политики иногда позволяют технократам в центральном банке контролировать финансовые ставки или жертвуют частью национального суверенитета в пользу международных организаций.

Однако не исключено, что мы слишком увлеклись идеей доверия. В конце концов, гражданские свободы и торговые привилегии Любека, который Себастьян Маллаби считает первым городом со своей хартией, были сугубо внутренним делом: у Генриха Льва не было необходимости подписывать договор с папой римским или королем Англии Генрихом II, да и вообще с кем-либо. Он лишь дал обещание будущим гражданам, и этого оказалось достаточно.

Города с хартией делает привлекательным совсем другое. Генрих Лев совершенно правильно уловил это в Любеке: такой подход обеспечивает крупномасштабную вариативность и селективность. Вариативность возникает потому, что города с хартией – это зоны, в которых тарифы, законы и налоги отличаются от действующих на остальной территории страны. Это никак не связано с иностранной собственностью. Например, в Шэньчжэне ее нет, однако законы в этом городе отличаются от законов на всей остальной территории КНР.

Рассмотрим Нью-Сонгдо, который строится на насыпном острове примерно в 70 км от столицы Южной Кореи Сеула. Этот город размерами не больше Манхэттена является коммерческим проектом, поддержанным южнокорейскими властями. Но финансируют его и управляют им успешная южнокорейская сталелитейная компания POSCO и американская девелоперская компания Gale. В городе будет возведен самый высокий в Южной Корее небоскреб, разбито поле для гольфа, спроектированное Джеком Николаусом[30], проложены каналы (на это архитекторов вдохновила Венеция), построены роскошные апартаменты, создана цифровая инфраструктура, эксклюзивно поставляемая компанией Cisco. Предполагаются и большие площади озеленения. Строительство города завершится примерно в 2015 г.

Самое привлекательное в Нью-Сонгдо – не то, что город создается с нуля (это уже не раз в прошлом не оправдывало себя), а то, что он существует словно бы в правовом и законодательном вакууме. Это свободная экономическая зона, в которой законы о труде более либеральны, чем в остальной Южной Корее. Очень привлекательны и правила для иностранных корпораций, например, разрешено вести делопроизводство на английском языке. Инфраструктура еще только создается: Нью-Сонгдо либо выживет, либо погибнет в зависимости от того, какие в нем возникнут условия для предпринимательства. В частных беседах государственные чиновники Южной Кореи признаются, что реформирование национального законодательства – это сложный и длительный процесс, тогда как создание небольшого города с упрощенным законодательством оказывается не только более простым делом, но и позволяет оценить работоспособность новых законов. Шэньчжэнь и Нью-Сонгдо можно рассматривать как гигантские «Сканк уоркс». Иногда города должны быть защищены от воздействия закостенелой политики своих стран, как в свое время были защищены от магистральных направлений в науке, чтобы стать авторами инноваций, и Реджинальд Митчелл, и Берт Рутан, и Марио Капеччи. Города с хартиями предоставляют дополнительные возможности для адаптации: с одной стороны, они экспериментальны и не похожи ни на что другое, а с другой – они не столь масштабны, и десятки или даже сотни таких городов могут существовать одновременно. Это своеобразный ответ на дилемму развития, когда слишком большой толчок почти обязательно заканчивается неудачей, а небольшие шажки оказываются недостаточными.

Но в идее городской хартии имеется и второй ключевой компонент: она обеспечивает не только вариативность, но и селективность. Генрих Лев создал свою хартию и открыл двери для всех, кто хотел прийти в Любек (никакого принуждения, такого, как в Магнитогорске почти восемь столетий спустя). Это же можно сказать и о городских хартиях XXI в.: государство создает город и смотрит, хотят ли его жители жить и работать по новым законам. Это совершенный селекционный механизм: если законы города, его институты и инфраструктура будут разработаны с тем расчетом, чтобы обеспечить горожанам достаточно высокий уровень жизни, без страха перед криминалом, но с возможностью хорошо зарабатывать, то такие города будут привлекать к себе людей, стремящихся к процветанию.

Городские хартии – это смелый скачок, но при этом полностью соответствующий условиям адаптации. Они позволяют испытать новые подходы, и при этом их масштабы не столь велики, чтобы неспособность отдельных городов привлечь людей или бизнес обернулась катастрофой. Такое решение позволяет легко отличить успех от неудачи: обычные люди будут голосовать своими ногами. К сожалению, именно этот способ голосования почти полностью отсутствовал в большинстве программ развития, которые реализовывались в последние 60 лет.

Однако объединение сил обычных людей в качестве механизма селекции не ограничивается городскими хартиями. Оно может стать ответом на одну из самых сложных проблем, стоящих перед человечеством – изменение климата.