Он вышел на небольшую лужайку, окруженную огромными валунами, из-под которых пробивался тоненький ручеек. Это было то самое место, где он провел первые три дня в лесу.

Подвесив кролика за задние лапы на ветку ели, он надрезал ножом шкурку на лапках и содрал ее до самых ушей. Потом тщательно промыл тушку в ручье и разделил на части: спинку, грудь, печень, сердце и кострец. Все это он прикрыл папоротником. Голову, шкуру, лапы и легкие положил в ямку, временно приспособленную под отбросы, и завалил камнем.

Затем с помощью сухого хвороста развел огонь, сверху положил дрова. Они были настолько сухие, что практически не дымили. Когда угли раскалились, он поджарил несколько кусочков мяса на гриле, сплетенном из колючей проволоки. Сердце и печень пошли сразу же на завтрак. Остальное он пристроил на хранение в тюлевый мешок с днищем в виде решетки из обструганных веток, подвешенный на одной из елей.

Урс Бланк жил в лесу без малого месяц. Хотя на второй день чуть было не вернулся домой.

Он подъехал на автостоянку незадолго до полуночи и немного поспал. Он давно знал о Грюндельзее и по карте определил, что оттуда за два-три дня можно добраться до дикого елово-соснового леса, где находилась знакомая ему лужайка. Туда вела тропинка, большей частью лесами и через практически не заселенные земли.

Едва забрезжил рассвет, Бланк тронулся в путь. В рюкзаке было все, что могло потребоваться, исходя из его опыта последних месяцев. Другой рюкзак с полной коллекцией туристского снаряжения и всякой чепухой «для выживания», какую ему, пользуясь его неопытностью, всучили еще прежде в магазине, он оставил в машине.

Примерно к обеду разыгралась непогода. Бланк разместился под большой елкой так, чтобы не замочило его и рюкзак, и стал ждать, пока буря не утихнет. Промежутки между громом и молниями становились все короче, ветер рвал небо на части. Тогда Бланк подстелил непромокаемую подстилку, а из входившей в спасательный комплект полиэтиленовой пленки устроил над головой крышу на манер клетки Фарадея. Потом начался ливень. Давно установлено, что в лесу гроза выматывает человека гораздо сильнее, чем на открытой местности. Со всех сторон трещат сучья, ветки, падают сломленные кроны. Бланк выпрямился и как можно плотнее прижался к стволу своей елки. Так он простоял почти два часа.

Гроза миновала. Ветер стих, и вместе с ним прекратился ливень, больше похожий на потоп. Бланк стал искать убежище.

Все, что ему удалось найти до наступления темноты, так это две стоявшие рядом скалы, между которыми можно было на худой конец спрятаться от ветра. Но даже для его маленькой палатки этого узкого пространства было недостаточно, к тому же почва была неровной. Пришлось провести ночь полусидя, в бивуачном мешке. Время от времени он проваливался в сон, но не дольше чем на десять минут.

Рано утром, еще до рассвета, ему почудилось, что рядом бурлит-журчит вода. Раньше этого не было. Чуть ли не под ногами из щели в камне забил родник и устремился вниз ручейком. Рюкзак уже оказался в воде. Бланк перенес вещи под ель в безопасное сухое место и, дрожа от холода, сидел, пока не взошло солнце.

На рассвете он открыл банку сардин, припасенную, в общем-то, на крайний случай. Об огне нечего было и думать. Лес промок от дождя, который хлестал во все стороны, направляемый непредсказуемыми порывами шквального ветра.

Позавтракав, Бланк отправился в путь. Размякшая почва затрудняла движение, и ему все чаще приходилось останавливаться для отдыха. Во время таких остановок он, прикрывшись пончо, изучал карту. Скоро он вынужден был признать, что перестал ориентироваться. Давно на пути не попадались места, которые он мог бы сопоставить с картой. Кое-где лес расступался, но низко нависшие тучи заслоняли обзор, так что по ландшафтным признакам определить местоположение тоже было невозможно.

Бланку ничего не оставалось, как положиться на компас. Сказывалась усталость от бессонной ночи, его бил озноб, на плечи давили ремни рюкзака, отчего онемела правая рука, дорогие водонепроницаемые, с гарантией, сапоги насквозь промокли.

Он уже готов был поставить точку на приключении. Для этого, правда, нужно было узнать, где он находится.

Так, под моросящим дождиком, он уходил все дальше и дальше. В пончо, наброшенном поверх рюкзака, он был похож на горбатого лешего.

Наконец лес кончился. Густой туман позволял видеть вперед не больше чем на несколько метров. Под ногами был свежескошенный луг.

Метров через сто Бланк вышел на проселочную дорогу. Он остановился, сверился с компасом и зашагал по ней в западном направлении. Неожиданно перед ним возник сеновал.

Бланк обошел сооружение. С обратной стороны перед входом был устроен пандус. Дверь оказалась незапертой. Он вошел. В нос ударил запах скошенной травы.

Внутри Бланк переоделся в сухие вещи, а мокрую одежду разложил на сене. Затем перекусил крекерами и прессованными мюсли, запив водой из фляги, и нырнул в спальный мешок. Если его тут найдут, то он капитулирует. Если нет — там видно будет.

Дождь барабанил по черепице. Пахло летними каникулами тридцатипятилетней давности, когда у него все еще было впереди.

Свой уход Бланк заранее не планировал. Но часто в лесу он днями и ночами проигрывал в голове, как поступил бы, если бы решил, все бросив, переселиться в лес. Поэтому его поступки, на первый взгляд спонтанные, были хорошо продуманы. Грюндельзее, про которое ходила молва, что оно, мол, не отдает утопленников; оставленное им снаряжение для выживания; документы, деньги и кредитные карточки, без которых человеку не прожить… И прощальное письмо с его неполным признанием и просьбой о прощении.

На случай, если же потребуется дополнительное подтверждение тому, что он погиб, а не просто исчез или сбежал, был счет: кто в такой ситуации не заберет из банка свои деньги, а это ни много ни мало более трех миллионов франков?

Разумеется, Бланк оставил себе лазейку: кроме трех тысяч франков в мелких купюрах у него имелась кредитная карточка, с помощью которой можно было снять деньги со счета в Ирландии. На нем накопились гонорары на сумму свыше ста тысяч франков. Налоговые службы о счете ничего не знали, и Бланк не вел по нему никакой корреспонденции. Кроме того, он прихватил свой запасной ключ от конторы. Правда, сам не понял зачем.

Утром на третий день после исчезновения Бланка разбудил шум мотора небольшого трактора. Он выполз из спального мешка, собрал вещи и вместе с ними зарылся в сено. Звук мотора смолк. Послышались голоса. Говорили двое мужчин на неторопливом местном диалекте. Они приближались. Скрипнула дверь. В лицо ударил солнечный свет. Бланк затаил дыхание.

— Я ничего не вижу, а ты?

— Ничего.

Скрипнула дверь, и вновь сгустилась темнота. Вскоре трактор стал медленно удаляться. Когда шум мотора стих окончательно, Бланк поразился стоявшей кругом тишине. Дождь прекратился.

Только теперь он внезапно вспомнил про свое намерение признать себя побежденным, если его кто-нибудь найдет.