— Мы близко знакомы несколько лет. А откуда ты узнал про это?

— Джордж рассказал.

— Надо же. Не думала, что кто-то знает об этом.

В его взгляде проступила нежность.

— Все знают.

Он отпустил ее руку, но Хатч не убрала запястье с ручки кресла. У нее было правило касательно отношений с пассажирами. Даже с теми, с кем ее связывало что-то личное. Но в эту минуту ей хотелось быть как можно ближе к Тору. Она проваливалась в темноту и нуждалась хотя бы в чьем-нибудь обществе.

А он, уже стоя в проеме воздушного шлюза, по-прежнему что-то говорил, но только какая-то ее часть прислушивалась к нему. Он объяснял, как уверенно себя чувствует, зная, что она командует «Мемфисом», и как рад, что он здесь, несмотря на все случившееся. Хатч смотрела на него снизу вверх и вдруг к собственному испугу, да, несомненно, и Тора тоже — потянула его вниз, на ручку кресла.

Его руки обняли ее и удержали, мягко покачивая.

Утром группа расположилась вокруг посадочного модуля и слушала: Хатч объясняла и показывала, как действуют защитные костюмы. Это гибкие силовые оболочки, поясняла она, которые сами принимают форму тела и ощущаются скорее как просторная хлопчатобумажная одежда. Исключение составлял эффект жесткой оболочки в области лица, обеспечивающей пространство для дыхания. Пассажиры закрепляли оборудование, активировали поле Фликингера и издавали восхищенные возгласы, наблюдая, как оно вспыхивало, когда свет ламп падал на силовые оболочки под определенным углом. Хатч показала им, как отключать поле, объяснила, что для этого требуется одновременно задействовать обе руки — во избежание случайностей. Она подчеркнула, что поле не создает никакой защиты при падении с высоты, столкновении с острым предметом и попадании лазерного луча.

Когда Хатч сочла инструктаж достаточно полным, они в последний раз проверили свое снаряжение, куда входили скребки, резаки и сотни метров кабеля, загрузились в модуль и стартовали.

Они два раза облетели луну, пока Хатч изучала район повышенной опасности. Ничего не обнаружив, она наконец (при возрастающем энтузиазме пассажиров) начала спуск к поверхности. Они приземлились рядом с серебристо-серыми куполами, по соседству с космическим аппаратом на пусковой установке, который видели днем раньше.

Как и ожидалось, ничего не произошло. Из их приемников не грянул рев заработавшего вовсю радио. Не зажглись прожектора, не откинулись люки и никакие сухопутные транспортные средства с десантом не двинулись по отвердевшему грунту. Космический аппарат оставался все таким же неподвижным и темным. Лишь с неба упало несколько снежинок.

Куполообразные сооружения соединялись обводными трубами, укрытыми песком и сыпучей землей. Хатч заметила радиоантенны, блоки сенсоров и множество панелей солнечных батарей. Полоса была засыпана нанесенным ветрами грунтом.

— Сотни лет, — сказал Пит.

Аликс кивнула.

— Я тоже так думаю.

Хатч же сомневалась. На ее взгляд, любой комплекс казался старым, когда отсутствовали признаки жизни, а ветер безжалостно продувал все вокруг. Она понизила давление и откинула люк, готовая первой прокладывать путь, но тут у всех возникло общее стремление ринуться к выходу из шлюза.

— Спокойней, спокойней, — запротестовала Хатч.

Тор усмехнулся.

— Каждый хочет сделать первый шаг.

— Первый шаг?

— Конечно. Ты же понимаешь. Это новый мир. «Один маленький шаг…»

Джордж полагал, что такую честь следует предоставить Герману. Тот с готовностью принял это и спустился на землю.

— Как замечательно быть здесь, — сказал он.

— Замечательно быть здесь? — ухмыльнулся Ник. — И это лучшее, на что ты способен?

Космический аппарат на взлетной полосе был примитивным подъемным устройством на реактивной тяге. Хатч не обнаружила даже ферромагнетиков — главного признака транспорта второго поколения, как не нашла признаков и антигравитационных технических средств — технологии, освоенной совсем недавно.

Шесть куполов выстроились в ряд по размеру, начиная с того, что вместил бы хоккейное поле и несколько тысяч болельщиков, заканчивая самым маленьким, который был не больше частного коттеджа.

Они спустились и присоединились к Герману. Тор начал прикидывать, откуда наилучший вид, остальные разбрелись в поисках входа.

Хатч и Аликс поднялись к ракете и стали разглядывать ее. Все проржавело. На дюзах наросла куча глинозема.

— Ты права, Аликс, — сказала Хатч. — Этому много лет.

— Столетий?

— Вероятно, да.

Вслед за ними подошел Тор.

— Именно здесь фокальная точка, — заявил он.

— Для картины?

Он кивнул.

— Погибшая империя, — продолжил он. — Писать следует при заходящем солнце.

Аликс оглянулась, чтобы посмотреть, говорит ли он всерьез.

— Самым сложным будет приколотить его в нужном месте гвоздиком, — заметила она.

— О, неплохо бы. Здесь все просто просится под длинные тени.

Герман, возглавлявший поиски входа, нашел люк. Встроенный в стену ближайшего купола, он был на три четверти засыпан грунтом, так что его пришлось откапывать, чтобы получить доступ внутрь.

Хатч спокойно наблюдала, как Герман с Джорджем работали. В разгар раскопок к ним «ворвался» Билл:

— «Аутпост» сообщает, что экспедиция поддержки уже в пути .

— Хорошо.

— Они отправили несколько медиков и исследовательский отряд, чтобы попытаться выяснить, что случилось. До их появления нам советуют не предпринимать никаких действий, которые подвергали бы опасности «Мемфис». Расчетное время прибытия одна неделя .

— Что-нибудь еще?

— Им бы хотелось, чтобы мы записали позиции и вектора любых обломков, которые еще будут попадаться нам. Прилагается набор инструкций, как обращаться с подобными вещественными доказательствами и как их сохранять. Должен добавить следующее: пока не сделаны никакие особые ссылки по поводу обязанностей. Похоже, что там спешат снять с себя всякую юридическую ответственность. Между прочим, нам также дано указание не высаживаться на Тихой Гавани .

Хатч бросила взгляд на планету. Приливные силы выправили вращение луны так, что Тихая Гавань постоянно занимала одну и ту же позицию у них над головой.

Атмосфера была разреженной, и ночь стояла очень тихая. Гравитация составляла около четверти стандартной.

Внутри своих силовых оболочек они были одеты самым обычным, даже небрежным образом, в шорты, или комбинезоны, или в мешковатую одежду свободного покроя, которую обычно надевали для выхода в кают-компанию.

— Трудно привыкнуть, — сказал Ник.