сделать выбор, – продолжает Старец.

– Какой ещё выбор? – удивилась. Я-то подумала, что здесь без вариантов.

– Ну, для начала: остаться в этом мире или нет, – продолжил жрец.

– Правда, что если я вернусь в мир, в котором выросла, то принцы потеряют магию и умрут? – мой голос дрожит, но правду я знать должна.

– Да, их магический потенциал – это и есть их жизнь. Вся их магия уйдёт безвозвратно, как только ты покинешь этот мир, – подтвердил мои самые жуткие опасения Старец.

– Тогда о каком выборе идёт речь? Конечно, я останусь! Я не позволю, чтобы из-за меня погибли люди. Даже если я не могу простить их подлые поступки в отношении меня, – отвечаю и понимаю, что правильно делаю. Не простила  бы себе другого выбора.

– Я знал, что у тебя большое сердце, оно сможет простить и полюбить всех мужей, – расплываясь в довольной улыбке, продолжает жрец.

– Пять? Но я знаю только о четырёх. У четырех была брачная татуировка, – только дошло до меня, что арифметика не сходится.

– Пятый ищет тебя. И пока не найдёт, не успокоится, – продолжая улыбаться, отвечает Старец.

– Тогда нужно найти Стального и «огонька», – обращаюсь с просьбой я к жрецу.

– «Огонька»? Хе-хе-хе, Лекс и Эдмунд уже в храме. Они не смогли найти тебя по магическому следу и прибыли сюда за советом, – рассказывает жрец.

– Откуда вы узнали о том, что я приду? – странно, этот вопрос надо было задавать одним из первых. – И ещё, в моем мире меня нашёл какой-то маг. Он-то меня и перенёс сюда, это ваших рук дело?

– Отвечу по порядку. Мы не знали, что ты придешь. Могли только предполагать, но рано или поздно ты бы пришла сюда за ответами. Маг, что нашёл тебя, чужд этому миру, но очень хочет им управлять. Он хотел взять тебя в жены и при помощи тебя забирать магическую силу, а при слиянии с тобой ее получать. Он тёмный маг и хочет пробудить все тёмное в этом мире, –  такого поворота рассказа я не ожидала, неприятно осознавать, что ты должна была быть разменной монетой в чьих-то играх за власть.

– А как же вторая сущность? Снежный кот Даниэля, – всё, вопросы сыплются из меня, как горох из порванного пакета.

– Даниэль своими магическими опытами открыл свою вторую ипостась. Не волнуйся, она не темная у него. Она открывается при столкновении с темной магией. Именно потому за столько веков о второй сущности и забыли, так как не использовали тёмную магию, – объяснил мне Старец.

– А у нас у всех есть вторая ипостась? – первый шок отошёл, и вот оно, мое природное любопытство.

– Есть, Марианна, и даже у тебя. Она тебя удивит в своё время, а пока тебе нужно отдыхать, – как только были произнесены эти слова, я поняла, до какой же степени я устала.  Просто валюсь с ног, и как я раньше не замечала.

Старший жрец распрощался со мной, пообещав завтра продолжить разговор, ведь есть какое-то пророчество, и о нем мы не поговорили.

Я, выпив одно лекарство и намазав другое, надеваю сорочку и заваливаюсь спать.

43. Веселое пробуждение

Проснулась я бодрой и отдохнувшей. Вот только такого красочного пробуждения у меня ещё ни разу не было. По бокам от меня спали два принца: Эдмунд и Лекс собственной персоной.

Признаться, я сначала подумала, что продолжаю спать, и повернулась на другой бок. Но принц не исчез, и я практически подлетела на кровати. Слава богу, нога и бедро уже не болели, а то это бодрое пробуждение не прошло бы без последствий. Стоя в изножье кровати, я переводила возмущённый взгляд с одного на другого.

– Вы как здесь оказались? Эй, просыпайтесь, – уже кричу во все горло я.

– Да тише ты. Сначала дралась полночи, теперь кричишь спозаранку, – говорит Лекс, прикрывая глаза рукой.

Замечу, что спали они в широких тонких штанах, вроде пижамных, вот только сверху не было рубах. Лекс прикрывал рукой глаза, и я обратила внимание на брачную татуировку, она была еле различима, будто выгорела.

– Уже утро? – подал голос Эдмунд.

– Да, уже  утро. Повторяю свой вопрос: как вы здесь оказались? – требую ответа от принцев, но они, видимо, не особо спешат отвечать.

– Ты можешь не кричать так? – жалобно просит Эдмунд.

Я присмотрелась к ним. Что Лекс, что Эдмунд выглядели как после тяжёлой и продолжительной болезни. Бледные, осунувшиеся, с заострившимися чертами лица, и у обеих татуировки представляли собой тусклый безжизненный рисунок.

Я решила немного сбавить обороты, сначала выслушаю. В конце концов, они вон даже встать не могут, вряд ли  им хватит сил меня обидеть.

– Я не буду кричать, если вы мне объясните, что с вами произошло, – примирительно говорю, но сажусь на приличном расстоянии. Так, на всякий случай, как говорится: береженого Бог бережёт.

– Как только вы сбежали с Даниэлем, мы с Лексом начали ваши поиски. Пытались отследить по магическому следу, но он привёл нас к водопаду и там терялся. Наши магические силы быстро иссякали, и мы не понимали, что происходит и как это остановить. Отправили магического вестника жрецам, а они велели нам прибыть в храм. Нас задержал сезон дождей, и мы прибыли только два дня назад, но к этому моменту в нас практически не осталось магии. Жрецы сказали, что магия исчезнет окончательно примерно через неделю, а мы протянем ещё пару-тройку месяцев, не больше. Главный жрец пояснил, что это магическое истощением связано с тем, что ты нас не приняла и ты вдалеке от нас. Вчера же ночью нас разбудил главный жрец и велел идти спать к тебе в комнату. Пояснил, что так наша магическая связь начнёт крепнуть и магия перестанет покидать наши тела, – спокойным, тихим голосом рассказал Эдмунд, он говорил как старичок на смертном одре, и у меня невольно пошёл мороз по коже. Б-р-р-р.

– И что, вы теперь все время здесь спать будете? – спрашиваю я у еле живых принцев.

– Если ты позволишь, – так же тихо говорит Лекс, а взгляд-то такой жалобный, но в конце ловлю искрящуюся хитринку.

– Мне надо подумать. И потом, вы не единственные с брачной татуировкой, – говорю я. Задираю рукав своей ночной сорочки, демонстрирую руку со своей татуировкой, которая по сравнению с их – яркая, красивая, чёткая.

Я сначала испугалась, подумала, их обоих сердечный приступ хватит. И так белые, а после моих слов они оба стали как простыня.

– Кто? Даниэль? – прохрипел Эдмунд.

– Так, так, так, прекратили умирать, я сейчас кого-нибудь позову, – не на шутку запаниковала я.