Однако хан Узбек приказал убить Дмитрия Тверского. Великим князем владимирским стал Иван Данилович Калита. Понятно, что первым делом Калита послал сказать новгородцам: «ребята, делиться надо» (дань получали с закамских земель, «закамское серебро»). Новгородцы отказали, и Калита захватил Торжок и Бежецкий Верх. Новгородское вече разделилось на две партии: одна предлагала заключить мир с Москвой и уступить великому князю московскому, а другая предлагала обратиться за помощью к Литве.

Новгородцы послали к Калите архимандрита Лаврентия с двумя боярами с приглашением князя в Новгород, но Калита не поехал. Тогда новгородцы попытались еще раз заключить мировую. Сам владыка Василий поехал к Калите, который в это время находился в Переяславле. Владыка и сопровождавшие его бояре от имени Великого Новгорода предложили князю 500 рублей с тем, чтобы он отказался от захваченных на Новгородской земле слобод. Но Иван Данилыч их не стал слушать.

Известие об этом вызвало взрыв негодования в Новгороде. Вече постановило звать в князья новгородские литовского князя Нариманта, сына Гедемина. Он был православным и имел христианское имя Глеб. В октябре 1333 г. Наримант-Глеб прибыл в Новгород и был встречен колокольным звоном. Как писал Костомаров: «Весь Новгород присягнул ему как один человек». Новому князю дали в кормленье, в отчину и в дедину с правом передачи этого кормленья по наследству, Ладогу, Ореховский городок, Карельский город с Карельской землей и половину Копорья.

Иван Данилович Калита, узнав о приходе литовского князя с дружиной в Новгород, на время утих. Мало того, он предпринял «ответный ход», и зимой 1333/34 гг. женил наследника престола 17-летнего Семена Ивановича на Айгусте, дочери великого князя Гедемина. В 1334 г. по каким-то причинам Наримант уехал в Литву, но при этом формально остался новгородским князем и получал «кормление».

Но «закамское серебро» не давало спать спокойно московскому князю, и в 1337 г. он тайно послал рать в Заволочье, чтобы на месте захватить столь желанное серебро. Новгородцы срочно послали в Литву за Наримантом, но тот отказался ехать, а вместо этого велел своему сыну Александру, сидевшему в Орешке и охранявшему Новгородскую землю от шведов, идти с дружиной в Заволочье. Однако новгородцы разделались с московской ратью еще до подхода Александра Наримантовича.

Ссоры с московским князем не прекращались. В 1339 г. новгородцы привезли ему обыкновенный ханский выход (дань), но Калита потребовал двойной дани, сославшись на требование хана Узбека. Новгородские власти отвечали: «Изначала не бывало того: по старой пошлине новгородской и по грамотам прадеда твоего, Ярослава Володимировича».

Калита начал готовиться к новому походу на вольный город, но 31 марта 1340 г. скончался.

Наследником Калиты стал его старший сын Симеон (1316–1353 гг.). По семейной традиции Симеон с братьями уже летом 1340 г. съездил с богатыми дарами в Орду. Туда же направились еще три князя-конкурента: Константин Михайлович Тверской, Василий Давыдович Ярославский и Константин Васильевич Суздальский. Но, как и следовало ожидать, Москва заплатила больше, и Симеон получил от Узбека ярлыки на Московское и Великое Владимирское княжества. Ну а поистратившиеся в Орде Симеон с братьями отправились «за зипунами» в Новгород.

Новгородцы уплатили дань и соблюли все договоры с Москвой. Тогда Симеон устроил провокацию, его бояре начали грабить жителей Торжка. Доведенные до отчаяния жители послали просить помощи у Новгорода. Новгородцы выслали отряд, который внезапно овладел Торжком, новгородцы схватили великокняжеских наместников и сборщиков дани вместе и их женами и детьми, начали укреплять город и послали в Москву сказать Симеону: «Ты еще не сел у нас на княжении, а уже бояре твои насильничают».

Так нашелся повод. Симеон собрал союзников князей и отправился в поход на Новгород, взяв с собой митрополита Феогноста. Как будет сказано позже, грек к тому времени стал если не ручным, то очень послушным.

Новгородцы, узнав, что Симеон стал собирать войско, попытались кончить дело миром и послали владыку Василия бить челом к митрополиту, а тысяцкого — к великому князю. Симеон согласился на мир по старым новгородским грамотам, но взял за это «черный сбор» по всей волости и тысячу рублей с Торжка, после чего отпустил наместника в Новгород.

К неправым поборам новгородцы уже давно привыкли, но на сей раз великий князь потребовал, чтобы новгородские послы тысяцкий и бояре пришли к нему босыми и просили мира, стоя на коленях. Понятно, какое оскорбление было нанесено лучшим людям Господина Великого Новгорода, но они смирились, предпочтя бесчестие разорению родного города. С тех пор Симеон получил прозвище Гордый. Замечу, что слово «гордый» в те времена звучало почти как ругательство, недаром попы часто цитировали Апостола Петра: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать».

Новгородцы капитулировали и стали платить. Зимой 1346 г. Новгород-посетил сам Симеон Гордый — высматривал, что еще можно взять.

Видимо, усиление власти московских князей в Новгороде послужило причиной ухудшения отношений с Литвой. Согласно Новгородской летописи, великий князь литовский Ольгерд со своим братом Кейстутом явился в новгородских пределах на устье реки Пшаги, впадающей в Шелонь, и послал сказать новгородцам: «Я хочу с вами разделаться, меня лаял ваш посадник Евстафий Дворянинцев: назвал меня псом!» Затем Ольгерд разослал свои отряды разорять новгородские волости по рекам Шелони и Луге. Несколько мест литовцы разорили, а с Порхова взяли откуп — 300 новгородских рублей.

Новгородское ополчение вышло было против литовцев на Лугу, но без битвы повернуло назад. Вернувшись в Новгород, воеводы созвали вече и вызвали на суд Евстафия Дворянинцева. «Ты наделал войны! — кричали ему новгородцы, — Ты лаял короля, а через тебя теперь взяли волости наши!» И убили его прямо на вече. Если верить летописи, Ольгерд был удовлетворен казнью Дворянинцева и вышел из новгородских пределов.

В 1362 г. великим князем владимирским стал Дмитрий Иванович, будущий Донской, которому от роду было всего 12 лет. Не прошло и трех лет, а 15-летний мальчик обратил взор на Господина Великий Новгород. Причем, его бояре нашли новый повод, о котором стоит рассказать поподробнее.

Уже говорилось об огромных территориях на севере и северо-востоке, колонизированных Великим Новгородом, а также ватагами его добрых молодцев, прототипом которых стал былинный герой Васька Буслаев. Ходили добры молодцы в походы и на шведов, и на норвежцев.

С начала XIV века лихих молодцев стали называть ушкуйниками по названию морского или речного парусно-гребного судна — ушкуя. Ушкуи использовались как военные и торговые суда. Но в историю они вошли как военные корабли новгородской вольницы — ушкуйников.

Впервые о походах ушкуйников летописцы упоминают в 1320 г. В тот год Новгородская республика оказалась в критическом положении. С юго-запада напали литовцы, с запада — немецкие рыцари вели толпы грабителей-чухонцев. За Карельский перешеек — древнюю отчину Господина Великого Новгорода — шла длительная война со шведами, и вдобавок, на северные владения республики напали норвежцы.