– А если не получится? – робко спросила я.

– Тогда он нас снесет с лица земли…

Обратно мы ехали молча. Отец не стал возражать, чтобы я сидела вместе с Алессандро. Пока мы за городом и нас никто не видит, находиться рядом можно. А ближе к городу потребуется разделиться и выходить уже по одному.

Алессандро сжимал мою руку. Я видела, что он искренне переживает.

– Мне не нравится, что твой отец хочет нас разлучить. Ничего от этого не поменяется, ты— моя жена.

Я попробовала его успокоить, понимая, что все зря:

– Ты же слышал, он просто попытается выиграть время.

– Мне это совсем не нравится… Он совершил невероятную глупость, не ожидал, что из-за наживы можно пренебречь осторожностью.

Что тут возразить? Меня тоже это напрягало. А если представить самый худший вариант? Вдруг денег занять не получится, и отец разорится? Мое будущее тоже под вопросом. Что Валентино сделал с сумкой? А вдруг не смогу ее вернуть?

Я вздыхала, сама этого не замечая. В конце концов, остается последний вариант… Просто жить с Алессандро, если ничего не выйдет. Во всяком случае, под его защитой меня никто не тронет, узы брака тут никто не отменял.

Он словно почувствовал мои мысли:

– Не переживай, в моем доме ты всегда получишь защиту. Я иду на эту уступку лишь временно. Никакой Конти меня не остановит.

– Да, подождем немного, если ничего не получится с деньгами, перееду к тебе.

Даже наш городок в русле такого настроения показался мне не особо приветливым и мрачноватым. Как много зависит от наших чувств… Приезжая сюда в первый раз, я вдыхала ароматы зелени, цветов, и мне казалось, что тут все пропитано чувственностью. Сейчас я уже сама была этому не рада.

Люди на улицах провожали взглядами нашу карету и перешептывались. Надо же, сарафанное радио работает…

Последний взгляд Алессандро, в нем было так много отчаяния. Красноречивое признание в любви, тоска о прошлом и обещание все изменить.

Слабое прикосновение к моим пальцам его руки. Он вышел.

В своей комнате я сразу рухнула на кровать. Перепуганная Катерина забежала и начала тараторить:

– Как я рада, что все хорошо закончилось! Вы поженились, правда?

– Да, – безжизненным голосом отвечала я.

– Тогда почему вы такая грустная и не в доме мужа?

– Это долго объяснять… У отца долги, и он пытается сейчас решить эту проблему.

Катерина всплеснула руками:

– Я подозревала… Но разве смею строить предположения…

Опять это раболепство, лучше бы сразу мне сказала. Ну что за время?

– Катерина, если еще что-то подобное будешь подозревать, лучше расскажи. Если бы я только знала…

– Больше ничего такого… Только…

– Ну?

– Валентино видели в городе…

Я встрепенулась:

– Он вернулся?

– Не знаю, просто слухи. Говорят, он у себя не останавливался, поэтому я просто рассказываю, как вы просили.

Это плохо, похоже, что у отца практически не остается времени. И помочь я никак не могу. Какие глупые планы… Отдать дочку за вложения в бизнес, а я должна расплачиваться.

Валентино пока не появлялся. Знает ли он что-то? Я не сомневалась, что знает. Такой человек, как он, пролезет во все щели и добудет нужную информацию.

Намеки на расплату последовали уже скоро. Я заметила, что отец не выглядит спокойным, хотя пропадает целыми днями. Я спросила прямо:

– Ничего не получается?

– Нет, – он не скрывал, что расстроен.

Я ничем не могла ему помочь, только хотела, чтобы все поскорее закончилось, разрешилось как-то. Так и произошло.

Когда я приехала домой, после очередного посещения церкви, то сразу заметила открытую дверь. Это было необычно, сколько тут хожу, но такого не видела.

– У нас гости, – прошептала я Катерине.

Легко можно было догадаться, какого рода эти гости.

Быстро зайдя в дом, я поняла, что Валентино в гостиной не один, с ним пришли какие-то люди, по всей видимости, выполняющие его указания. Стоило войти туда, как я столкнулась с ним лицом к лицу.

Он прищурился, смерив меня внимательным взглядом, в котором скользило столько обиды… Но, вместе с тем, в глазах читалась и жадность, и любопытство.

– Как вы вовремя, синьорина, – съязвил он.

– Дочь, лучше уходи, – чуть ли не умоляюще произнес отец.

Он выглядел неважно – лицо довольно заметно побледнело, он то и дело вытирал пот на лбу кружевным платком.

– Вы нарушили нашу сделку, Бланка. И не просто нарушили. Я считаю это предательством.

– Я ничего не хотела, тем более так…

– Ваш отец решил иначе. А теперь пытается выкрутиться. Не выйдет! Я требую погашения долга в течение трех дней.

Мне стало страшно от такой самоуверенности:

– А если он не сможет? Три дня слишком мало.

– Есть другие варианты? Вы будете выселены отсюда. Я тогда посмотрю, как мило вы будете коротать убогие вечера с вашим муженьком.

– Все лучше, чем с вами! – фыркнула я.

Отец попытался меня остановить:

– Бланка, прекрати, не провоцируй гостей!

Валентино ухмыльнулся, но улыбка была совсем не доброй.

– Выйдем-ка на минуту, – заявил он мне и буквально вытащил из гостиной.

Отец попытался тоже выйти, но люди Валентино его не выпускали.

Он заломил мне руки за спину и, улыбаясь, наблюдал за реакцией:

– И, каково это, Бланка? Тебе понравилось? Его постель стоила того, чтобы убежать?

– Слишком много вопросов, – прошипела я.

– Говорят, вы не спите сейчас вместе… Что же ты так? Если бросишь своего непутевого мужа надолго, он снова может пуститься в тур по борделям.

– Ты ничего не знаешь! – почти закричала я.

– Что же я не знаю? – вкрадчиво, и почти ласково спросил Валентино.

– Он любит меня, любит по-настоящему! И в постели он самый лучший, самый ласковый, самый нежный! Тебе такая страсть и присниться не может! Ты только угрожаешь, только пугаешь, сколько я пережила из-за тебя, а теперь хочешь еще и будущее мое сломать? Верни мою вещь!

Мне показалось, что его лицо окаменело. Ни одной эмоции, только зрачки резко расширись.

– Значит, будущее? – подозрительно спокойно спросил он.

– Да!

– Это будущее станет твоим прошлым!

Отец бился изо всех сил, чтобы вернуть долги. Он поднимал старые контакты, пропадал надолго, но результаты не радовали. Удивительно было, что те люди, которые считали его другом, теперь избегали встреч. Я видела, что он очень переживает, стучит о невидимую стенку, но найти выход не может.