Шубин широко развел руки, как иллюзионист, показывающий публике, что в руках у него ничего нет.

— Спасибо, Миша! — Хантер был совершенно сбит с толку и одновременно потрясен. — Не знаю, что бы я без вас делал…

— Мы же друзья, верно? А значит, должны помогать друг другу. Иначе цена нам — медный грош в базарный день!..

Переночевав у гостеприимного спецкора, в девять утра Хантер прибыл на аэродром, погрузился в вертушку и уже вскоре был в своей бригаде.

Прибыв в родное соединение, Хантер испытал двойственное чувство. Сердце радостно забилось, ощутив ритм жизни мощного военного организма: рев бронетехники, гул вертолетных движков в небе, рубленый шаг десантников, марширующих с песней. Вместе с тем он неожиданно понял, что отвык от всего этого; вдобавок отсутствие какой-либо военной формы (он все еще пребывал в цивильном) и оружия оказалось для него настолько необычным, что старлей чувствовал себя чужеродным телом и каким-то… незащищенным.

Вспомнив, что его вещи должны находиться в каптерке у Оселедца, Хантер напрямик зашагал в четвертую роту, которая, увы, больше не была ему родной. Дневальным оказался незнакомый боец, который тут же вызвал дежурного по роте. Тот также оказался незнакомцем — и старший лейтенант вспылил. Он отчаянно хотел встретиться сейчас с теми, кто прошел вместе с ним огонь и воду.

Рявкнув на дневального и дежурного, Петренко потребовал немедля вызвать кого-нибудь из офицеров или прапорщиков. На невменяемый крик из каптерки стремглав вылетел старшина Рыба. Крепко обнялись, старший прапорщик даже прослезился. Рыба тотчас переодел старшего лейтенанта в новенькую «эксперименталку»[44]со всеми знаками отличия, нашлись и добротные берцы, и панама. Теперь только оттенок нездешнего загара давал знать, что гость только что прибыл из северных краев.

К этому времени закончились занятия, и четвертая рота строем прибыла в модуль. Вместе с десантниками явились Лесовой, Денисенко, Воронов и еще трое офицеров, которых Хантер ранее не встречал: старший лейтенант Анциферов — замкомроты по воздушно-десантной подготовке, старший лейтенант Димин — именно он сменил на должности Петренко, и молоденький прапорщик Бросимов, старший техник роты. Лейтенант Редькин все еще находился в госпитале.

Встреча была достойна эпических кадров из военно-исторических кинолент. Единственное отличие состояло в том, что старшего лейтенанта Петренко не стали качать. Обнялись и со срочниками — с теми, кто еще оставался в строю. Таких нашлось не много: Зверобой и Ерема, спасшие ему жизнь, Шаман, недавно возвратившийся из госпиталя, Кузнечик, медбрат Бинтик, Колун и Доберман (он же — экс-Кувалда, пока «духи» не «купировали» ему пулею ухо), вот и все, кто был рядом с ним на афгано-пакистанской границе.

Ни одного из тех, кто получил тяжелые ранения и контузии, здесь не было. Лом, Хоакин Мурьета, Христофор Бонифатьевич, Соболь, Болгарин, Ара, Будяк, Шишка, Васька-да-Гама, Соколиный Глаз и многие другие остались дослуживать в Союзе после сложных операций или комиссовались вчистую. Хантер догадывался, что некоторые из них вполне могли бы вернуться, как поступил он, но, видно, приняли решение больше не ставить собственную жизнь на карту. Он жалел, что уже не увидит их лиц, но в глубине души надеялся — может, судьба еще где-то сведет…

— Старший лейтенант Петренко! — раздался знакомый голос за спиной. — А вы что здесь делаете?

Обернувшись, увидел командование батальона практически в полном составе. Все трое стояли на крыльце модуля[45]. Впереди — майор Пост, за ним маячил Пол-Пот, сбоку отирался Почтальон Печкин. Именно он и озвучил идиотский вопрос.

— Вы в курсе, что уже не служите в нашем батальоне? — как-то неуверенно продолжил бывший начальник.

— Здравия желаю! — Невозмутимо, в упор не замечая Почтальона, Хантер приблизился к комбату и поднес руку к панаме, отдавая честь. — Прибыл из Союза по излечении в госпитале, решил проведать родную роту. — Он старался не смотреть на оторопелые физиономии его заместителей.

— Здорово, старлей, — с улыбкой пожал его руку комбат. — Как ты, в норме? Ох и задал ты нам задачку своим внезапным исчезновением с территории Афганистана! Но я к тебе претензий не имею, — майор покосился на замов, — и служить ты умеешь, и воевать. Так что, Александр, — впервые майор Пост назвал его по имени, — не обижайся, если что не так! — Он все еще не выпускал руки старшего лейтенанта. — Мне в Афгане еще год служить, — как бы невзначай заметил комбат, — буду рад видеть тебя своим заместителем…

Он развернулся и зашагал к штабу, едва не сбив с ног перепуганного капитана Бовсикова.

Пол-Пот с Почтальоном потащились за комбатом под сдержанные смешки четвертой роты. Ротный и взводные не хотели отпускать Хантера, всем хотелось поговорить, услышать из первых рук подробности его одиссеи. Из их реплик старлей заключил, что его исчезновение и статья о нем, внезапно появившаяся в «Комсомолке», успели обрасти всевозможными слухами и легендами: вплоть до того, что якобы сам генсек распорядился помочь «никому не нужному старлею».

«Никому не нужный» не стал особо распространяться и, пообещав хлопцам обязательно явиться на ночлег, направился в штаб соединения.

Перед штабом навстречу ему попались комсомоленок Маклаков в компании с двумя замполитами рот — Дубягой и Пещенко. Все трое куда-то спешили, на ходу что-то оживленно обсуждая. В другое время Хантер счел бы встречу с этой компанией негодяев и стукачей дурной приметой, но сейчас ему было не до того, чтобы считаться с приметами. К тому же он был настроен весьма решительно.

— Привет сводному оркестру барабанщиков! — приветствовал он троицу. — Вам бы сюда еще Гену Щупа — и сборная юниоров-сексотов в полном составе!

Те, ошалев от внезапной насмешки над их первоочередными задачами, неуверенно косились на Хантера, свалившегося как снег на голову, но помалкивали. Первым пришел в себя боевой помощник партии — комсомол.

— Ага, а вот и наш Хантер! — ехидно протянул Маклаков блеющим тенорком. — То есть, прошу прощения, «Никому не нужный старший лейтенант»! В штаб? Ну, иди-иди, там тебя уже ждут. — Он гнусно усмехнулся и указал на окна кабинета начальника политотдела. — И не только там. На «точке» обдолбанные дембеля тоже заждались, без тебя им ну никак! А то давненько ты у нас без взысканий по партийной линии гуляешь…

Троица зашлась каким-то шакальим смехом, с подвизгиванием.