Ха-ха… Ухмыляюсь, качая головой. Детские манипуляции! Я тоже сам хочу дать сдачи.

— Давай, мы с полканом сами эти проблемы порешаем, а? Ты мне имя просто скажи плохого человека. Ее же обидел кто-то, это очевидно. Мне еще очевидно, что и не ты. Тебя я видел на камерах. А вот она на камеры не попала, когда уходила… А сама бы она туда не ушла, где я ее нашел. Значит, пошла с кем-то, кому доверяет. И ты знаешь с кем, судя по тому как резко сюда нарезал. С кем?

— Понятия не имею о чем ты, — делаю глоток горячего кофе.

— Персонал исключим, там бы Янка не промолчала, — продолжает он. — Остается твоя компания. Как минимум, Янка отказывалась отвечать на ваши звонки. А это обида…

Меня дергает от этого несправедливого обвинения. Отрицательно качаю головой.

— Ты ошибаешься. Неверные выводы.

— Просвети меня. С кем она ушла?

— Я сам разрулю.

— Шагалов, не пыли. Встрянешь же.

— Это мои проблемы!

— Идиот упрямый.

— Поехали в школу.

— Не. У меня приказ. Остывай, давай.

Поморозив меня еще с полчаса, катает по округе.

— Завязывай покатушки, поехали в школу.

— Янка тебе звонит. Ответь.

Пропущенных штук пятнадцать.

— Нет.

— Почему?

— Мне пока нечего ей сказать. Когда будет что, я сам позвоню.

— Она волнуется.

— Уверен, она в курсе, что я с тобой. И еще никого не прикопал.

— Макс, ты глупый еще, эмоциональный. Я тоже глупый. И тоже хочется сломать кого-нибудь за Янку. Полкан — уже умный. Он велел на кол натягивать официально. Не подставляться. Ты же руками помашешь, а тебя под статью подведут. Мать переживать будет, отцу проблем немерено.

— Мм… Я смотрю, полковник за мою семью сильно переживает.

Утомленно цокает.

— Шагалов, ну вот ты же в ситуации не виноват? А отхватишь по итогу больше того, кто виноват. Включи здравомыслие.

— Да, я понял тебя. Я найду способ урыть на ринге. Вези меня в школу.

Смотрю на часы. К отбою я уже опоздал. Миша привозит меня не в школу, а домой.

— Я написал в журнале, что тебя забрали родители по семейным обстоятельствам. Вернешься утром. Ты уж меня не подставь, лады?

Продуманный какой.

— Лады… — смотрю перед собой.

— Янка с утра в школу приедет. Встретишь?

— А что — теперь не возбраняется?

— Смотря что… Общаться — нет. Борзеть — возбраняется. Так — что?

— Встречу, — сглатываю я ком в горле.

— Будет круто, если ты поддержишь ее, а не влетишь в изолятор.

— Да понял я.

— Давай, Макс, — тянет руку. — До завтра.

Дома все уже спят, только мама смотрит какой-то сериал в гостиной.

— Макс? — сонно моргает. — Что случилось?!

— Все нормально, мам. Домой просто захотелось.

— Иди сюда, — кивает мне на диван рядом с собой.

Скидываю куртку, сажусь рядом с ней. Она кладет на колени подушку, я ложусь на не головой. Смотря телек, гладит по волосам.

— У тебя что-то случилось? Ты изменился.

— Нет, все нормально.

— Алла на тебя не жалуется давно.

— Это временно… — бормочу я.

— Но-но! — слегка дергает за волосы меня мама.

Недовольно мыча, мотаю головой. В гостиной жарко, меня вырубает.

— Если ты отказался от машины, может, на лето хочешь на Ибицу?

— Не хочу.

— Ну, чего хочешь то? Мы, же не экстрасенсы.

— Отец знает…

— Он работает над этим, — рассматривая на пальцах кольца с крупными брилликами.

— Прощаешься?

— В смысле?

— Ну, все же конфискуют, если его поймают за задницу.

— Тьфу на тебя! — рассерженно встает. — Я тебя про подарок спросила!

— А смысл его покупать, если все конфискуют? И вообще в бабках этих, если их все отберут.

— Все так зарабатывают, Макс!

— Дагер говорит, что все умные давно легалайз. А мы что — тупые, как бандосы из девяностых? Десять лет зарабатывать, чтобы за день отжали?

Мне прилетает по плечу диванной подушкой. Зажмуриваюсь, закрываясь руками. Прилетает еще раз.

— Весь сон отбило! — причитает сердито мама.

Убегает в спальню, оставляя дверь открытой.

— Валера! — слышу, как тихо и настойчиво будит отца. — Валера…

Его недовольный сонный бубнеж. Усмехаясь, отключаюсь.

Просыпаюсь рано, когда еще все спят. До звонка будильника. Я обещал встретить Янку. Водителя не дожидаюсь, вызываю такси. По дороге заезжаю в круглосуточный цветочный магазин. Тусуюсь возле КПП, в ожидании Мышки. Ее привозит Марат. Открывает ей дверь.

Вау…

В стильных прозрачных очках под «кошка-девочку» в бордовой оправе… С многочисленными бело-бордовыми косички сплетенными в одну толстую до пояса. Без трости. И в своем длинном плаще с чайками.

Сегодня не Мышка, а прекрасный Драконище. Брови вразлет, пытливо прищуренные глаза и строгий взгляд не оставляют ни капли ранимости ее образу.

Останавливается, внимательно осматриваясь. Кусая губы, иду к ней. Делая, петлю, подхожу со спины.

— Вот прямо перед тобой общежитие, — не громко повторяю ей в ушко слова из нашего знакомства, прижимаясь к ее спине. — Первый этаж, левое крыло. Теперь точно не «маленькая». Сама дойдешь, не сомневаюсь.

Вижу, что улыбается.

— Но очень бы хотелось проводить, — добавляю я.

— Ты не отвечал мне. «Добби придется сурово наказать себя за это. Очень сурово. Прищемить уши печной дверцей.» Как минимум.

Хрипло смеюсь ее шутке.

— Добби за все ответит…

— Я рада, что ты не в изоляторе, Макс.

Сжимаю ее пальчики.

Погоди, радоваться. У меня через двадцать минут сеанс по совместной терапии со Стоцким. И я планирую на нем быть. Разворачивается. Мы стоим очень близко, касаясь телами и не сводим взгляда с лиц друг друга. Огромная гербера зажата между нами. Кручу стебель в пальцах. Яркие лепестки гладят нижнюю губку Мышки. Поджимает губы, пытаясь не улыбаться, но у нее не получается. Улыбаясь в ответ, подмигиваю ей.

— Нормально? Не сильно страшненький?

Утыкается лбом в мое плечо, забирает цветок.

— Максим, — проходит мимо Алла, скептически комментируя нашу позу: — Если ты сделаешь шаг назад, Яна не упадет, гарантирую.