– Ой, извините, сэр.

Хантер взглянул на Сонни нетерпеливо и насмешливо.

– Все в порядке, – сказал Хантер, – но я бы попросил тебя об одолжении – слезь с моей ноги прямо сейчас.

Сонни посмотрел вниз, увидел, что стоит на большой ноге Хантера, и торопливо отскочил.

– Ой, простите. Правда.

Хантер вздохнул.

Сонни положил свеклу в раковину, а укроп на стол. Споткнулся несколько раз, не в силах оторвать глаз от Элиссы.

– А как огурцы? – спросила Элисса.

– Пока три бушеля, – энергично ответил Сонни. – Может, будет четыре. Но они все маленькие.

– Хорошо, – сказала Элисса. Она улыбнулась, как бы желая заглянуть в будущее. – Что ж, все любят соленые огурчики.

Сонни улыбнулся, будто ему выдали зарплату за месяц. Парень стоял и просто смотрел на Элиссу, а она занялась тыквой.

– Сонни, – окликнул Хантер.

Он подпрыгнул и выскочил из кухни с такой поспешностью, будто под ним загорелся пол.

Элисса вспарывала тыквы, собирала мякоть с семенами, пытаясь не думать о Хантере. И ей неплохо удавалось, пока он не подошел сзади и не встал у раковины. Быстро и сильно он стал расправляться с мякотью, укладывая ее вместе с семенами холмиками.

Уголком глаза Элисса наблюдала, как легко и умело он отделяет семена.

– У тебя здорово получается, – похвалила она.

– А что удивительного?

– Да у нас и так полно семян на следующий год. Зачем еще собирать? Что с ними делать?

– Не пропадать же добру, – пожал плечами Хантер. – Сгодятся для еды.

Элисса заморгала.

– Что, что? – Пенни повернулась к Хантеру с любопытством.

– В Техасе я попробовал пепитос. И очень полюбил.

– А что это? – Элисса недоверчиво свела брови.

– Соленые тыквенные семечки, – объяснил Хантер. – Мои ковбои их очень любили.

Элисса посмотрела на желтоватое месиво в раковине несколько иначе. Пожалуй, с интересом.

– Правда? – она посмотрела на Хантера. Он кивнул. Потом улыбнулся.

– Конечно, – добавил он. – Правда, перца и соли они кладут столько, что кастрюля может загореться без огня.

– А у нас есть перец, – сообщила Элисса.

– Я видел.

– Ты не собрал его?

– Ты не любишь перец? – спросила Пенни.

– Люблю.

Элисса посмотрела на Хантера, уловив смех в голосе. Он улыбался. Лицо стало мягче и такое красивое с этой белозубой улыбкой, что Элисса не могла отвести глаза.

– Так почему же ты его не собрал? – удивилась Пенни.

– Только одна пара перчаток, – он развел руками.

– А, да, этот сок, – нахмурилась Элисса. – Он обжигает, как пламя.

– Сильнее, чем дыхание дьявола, – согласился Хантер. – И чертовски жаль, что Микки выгнал мексиканцев-ковбоев, а братья Эрреро очень заняты на огороде.

– У меня полно перчаток. Сейчас принесу.

– Не надо, – весело отмахнулся Хантер.

– Не хочу, чтобы добро зря пропадало.

– А оно не пропадет. Этих чертенят собирает Микки. Он справится, не сомневаюсь.

Элисса попыталась скрыть улыбку. Она поняла – Хантер наказывает парня за отношение к ковбоям.

– Ты хоть предупредил, чтобы он не тер глаза? – засмеялась она.

– Дважды. Первый раз, когда поручил работу, а во второй – когда он заныл, что жжет глаза.

– Ну, может, со второго раза послушается.

Хантер пожал плечами.

– Сомневаюсь. Рядом с этим парнем даже пень кажется умным.

Гора очищенных тыкв росла.

– Боже мой, – всплеснула руками Пенни. – А хватит ли у нас специй, чтобы всю эту кучу законсервировать?

– Я думаю, можно сделать чатни из тыквы, закуску из тыквы и немного посушить, – пробормотала Элисса. – И еще сварить суп.

– Чатни, – печально улыбнулась Пенни, ударившись в воспоминания. – Глория любила чатни.

– Я тоже люблю, но никогда не делала с тыквой.

– Я думаю, получится, – сказал Хантер.

– А ты откуда знаешь? – удивилась Элисса.

– Повар придумывает большинство рецептов, когда одного много, а другого не хватает. Так что чатни из тыквы не станет исключением. Уверен.

Элисса задумалась.

– Может, и так.

Хантер искоса взглянул на девушку.

– Он прав, Элисса, – вступила в спор Пенни. – Глория всегда говорила – то, что под рукой, рано или поздно понравится.

– Хорошая еда, как красота, – заметил Хантер, отведя взгляд от Элиссы. – Дело вкуса.

– Ха, – выдохнула Пенни, резко опустив огромный нож на тыкву. Та послушно раскололась надвое.

– У всех мужчин мира вкус один, – добавила Пенни колючим голосом.

– Правда? И кого же они любят?

– Блондинок, – коротко отрезала Пенни.

– Ну это не все-е мужчины, не все-е, – протянул Хантер.

– Назови хоть одного, – с вызовом потребовала Пенни.

– Да вот я. Предпочитаю хороших крепких женщин с улыбкой, способной осветить комнату. Как у тебя.

Пенни удивилась, потом, в подтверждение слов Хантера, улыбнулась.

– Как и еду, – не глядя на Элиссу, объяснил Хантер, – красоту лучше иметь, чем беспокоиться, что ее нет. Так легче жить.

На этот раз Элисса с силой расколола тыкву.

– Ты хорошая женщина, – сказал Хантер, глядя на Пенни. – Тебе стоило принять какое-то из предложений и выйти замуж.

Пенни снова удивилась.

– Откуда ты знаешь? – спросила она. Хантер бросил взгляд на Элиссу.

– Не все же мужчины ослеплены, как солнцем, светлыми волосами.

Пенни перестала улыбаться.

– Но тот, именно тот, ослеплен, – сказала она. – А только он один что-то значит.

* * *

После полудня все, кроме Пенни, кто еще держался на ногах, выбежали из кухни, из сада, из огорода и понеслись за ворота. Лефти сообщил новость – большое стадо мустангов появилось у южной части болота. Слишком редкий случай, чтобы упустить, лошадей под седлом мало, и это посерьезнее консервирования овощей. На каждого работника приходилось по одной или в лучшем случае по две лошади под седлом, а надо по крайней мере по шесть для столь тяжелой работы – согнать скот на землях Лэддер-Эс. В такие дни, как сегодня, каждому необходимо лошадей по восемь. Но их нет.

Морган, Хантер и Элисса поскакали верхом туда, где должны быть мустанги. Если Хантер хотел что-то сказать, он обращался к Моргану, а остальное время все трое молчали, обшаривая взглядами разгоряченную землю, направляя коней по краю болота. Так где же эти мустанги?