У некоторых птиц и голоса-то для пения нет, но и они тоже от других не отстают, стараются кто как умеет.

Длинноносый кулик-бекас взлетел над болотистой низиной, а оттуда – стрелою вниз. Несётся к земле, сам хвост веером растопырил. Перья в хвосте у него жёсткие, колеблет их ветер, будто на струнах играет. Здорово получается, словно барашек в небе заблеял: бе-э-э-э!.. Так бекас на собственном хвосте и разыгрывает в воздухе свою весеннюю песенку.

А пёстрый дятел уселся на самый верх сухой, сломанной ёлки да как начнёт колотить клювом по дереву: трррр, трррр! Далеко разносится по лесу частая барабанная дробь.

Так разные птицы, каждая по-своему, но все одинаково радостно приветствовали весну.

Но, радуясь приходу весны, птицы не забывали и о другом, о самом главном: что настала пора вить гнёзда, нести в них яйца и выводить птенцов.

Разлетелись птицы по рощам, садам и лесам, каждая присмотрела себе для гнезда подходящее место.

Одни кукушки совсем и не думали об устройстве гнёзд. Прилетели они в наши края довольно поздно, уж почки на берёзах полопались. Но, возвратившись в родные леса, кукушки не торопились заняться делом. С утра до вечера они только и знали, что играть друг с другом в прятки. Одна спрячется в самую чащу и кричит оттуда: «Ку-ку, ку-ку!» А другая летает по лесу, ищет её.

В таких играх и не заметили, как весна почти уж прошла; скоро пора детей выводить, а у них и гнёзд ещё нет. Как быть?

Посоветовались кукушки между собой и решили: «К чему нам зря трудиться, гнёзда вить? Попросим лучше других птиц, чтобы те разрешили подложить яйца в их гнёзда. Не всё ли птицам равно, сколько яиц насиживать? Одним больше, одним меньше, никакой разницы нет».

Вот одна из кукушек и полетела чужие гнёзда разыскивать. Подлетела к старой берёзе, глядит – на толстом суку возле ствола что-то темнеет, будто древесный нарост. Начала кукушка его разглядывать – да это вовсе и не нарост, а птичье гнездо. Ловко оно устроено: свито из тонких прутиков, из сухих прошлогодних стеблей. А чтобы кто-нибудь из врагов гнездо не заметил, в стенки его вплетены лишайники разные, те самые, что на деревьях растут; и ленточки берёзовой шкурки тоже в стенки гнезда вплетены. Хорошо замаскировано гнёздышко, не скоро его заметишь.

«Чьё же это жилище?» – заинтересовалась кукушка и подлетела совсем близко к берёзе.

– Тебе что здесь нужно? – недовольно спросила птичка зяблик, выглядывая из гнезда.

– Мне надо яйцо снести, а гнезда нет, – отвечала кукушка. – Разреши снести яйцо в твоё гнездо. Ты всё равно свои яйца высиживаешь, птенцов выводишь, заодно и моего вместе с другими выведешь.

– Что ты, что ты! – запротестовала птичка зяблик. – У меня и так в гнезде много яиц. Я еле-еле с ними справляюсь, а ты ещё хочешь добавить. Нет, лети лучше подальше в лес, может, кого-нибудь из птиц и уговоришь вывести за тебя детей.

Нечего делать, полетела кукушка дальше.

Смотрит – на полянке густая липа стоит, а на концах ветвей у неё покачивается плетёная корзиночка.

«Вот так находка! – обрадовалась кукушка. – Значит, и трудиться строить гнездо не нужно». И она уже хотела забраться внутрь.

Вдруг из «корзиночки» показалась головка иволги.

– Ты зачем к моему гнезду подбираешься? – рассердилась она.

– А я и не знала, что это твоё гнездо, – отозвалась кукушка. – Не бойся, я не собираюсь у тебя его отнимать. Позволь мне только снести туда одно яичко.

– Не позволю! – возмущённо ответила иволга. – Потрудись-ка лучше, сама устрой гнездо, тогда и неси в него свои яйца.

– Нет, мне что-то не хочется своё гнездо устраивать, – покачала головкой кукушка и умчалась прочь.

Летает она по лесу, каждое дерево, каждый кустик осматривает. Глядит – на склоне оврага растёт дикая яблоня, во все стороны сучья раскинула. А в самой развилке сучков темнеет птичье гнездо. Да так хорошо, прочно оно устроено, все стенки даже глиной промазаны.

Хотела кукушка поближе к нему подобраться, но тут ей навстречу дрозд. Летит, а сам шумит, трещит на весь лес:

– Уходи отсюда! Зачем прилетела? Разве не видишь, здесь наше гнездо!

Стала просить кукушка дрозда разрешить ей снести в его гнездо своё яичко. Но дрозд и слушать не хочет. Знай кричит:

– Почему ты сама гнездо не вьёшь, зачем по чужим шатаешься?!

Так и прогнал.

Не знает кукушка, куда же ей дальше лететь, кого ещё попросить. Уж очень не хочется ей самой за устройство гнезда приниматься. Полетела она ещё дальше по лесу да и присела слегка отдохнуть на сухую осину.

Смотрит – в стволе круглая дырочка. Заглянула туда, а внутри ствола дупло выдолблено, а в нём тоже гнездо. Сидит в гнезде пёстрая птица дятел, сидит, яйца насиживает.

– Здравствуй, дятел! – сказала кукушка. – Разреши мне в твоё гнездо яйцо подложить.

– А почему ты сама дупло не выдолбишь? – спросил дятел. – Здесь много сухих деревьев. Хочешь, я тебе покажу?

– Нет, я дупла долбить не умею, – недовольно ответила кукушка. – К чему мне трудиться? Я и так в чужие гнёзда свои яйца пристрою.

– Ну тогда убирайся отсюда, если ты такая лентяйка! – рассердился дятел. – А то я как вылечу из дупла, живо тебя прогоню!

Но кукушка не стала этого дожидаться и быстро шмыгнула в кусты орешника.

А под кустом, на земле, среди сухой травы и прошлогодних опавших листьев, тоже гнездо устроено, да такое уютное, аккуратненькое, свито оно из сухих стебельков.

В гнезде сидит буроватая птичка. Прижалась, и не видать её, будто тёмный прошлогодний листок; рядом пройдёшь – не заметишь. Но зоркая кукушка вмиг разглядела затаившуюся в гнезде птичку и подлетела к ней.

– Как тебя звать? – спросила она.

– Меня зовут соловей, – ответила птичка. – А что тебе от меня нужно?

– Совсем пустяки, – небрежно ответила ей кукушка. – Будь добра, слети на минутку с гнезда, а я туда своё яйцо положу. Яйцо у меня маленькое, никакого места в твоем гнезде не займёт, зато ты окажешь мне большую услугу – вместе со своими птенцами и моего кукушонка выведешь.

– Но позволь, – удивилась птичка, – а почему же ты сама не вьёшь гнезда и не выводишь детей?

– Я, знаешь, не очень люблю с этим делом возиться, – призналась кукушка.

– Не любишь о детях заботиться? – возмутилась птичка. – Делай тогда как знаешь, а я и слушать тебя не хочу! – И она отвернулась прочь.

«Куда же теперь лететь, кого же ещё просить? – даже растерялась кукушка. – Видно, никто из птиц добровольно не согласится насиживать мои яйца, выкармливать моих кукушат, придётся пуститься на хитрость».