— Забирайте и уходите, — велел он, делая вид, что уборка рабочего места сейчас занимает его гораздо больше, чем ее присутствие.

Стефани подтянула к себе контейнер, но уходить не торопилась. Ей было непросто прийти сюда, и так легко сдаться она была не готова. Он мог попытаться взять свои слова назад, но она видела его лицо, когда он их говорил: они были правдой, шли от самого сердца. Она знала это, чувствовала еще с той ночи, когда они бродили по каменному лабиринту, спасаясь от монстров. Видела это в каждой его улыбке и каждом взгляде после.

— Не думала, что вы действительно такой трус, профессор, — бросила она, посмотрев на него исподлобья.

Он снова до боли сжал зубы и попытался сбежать от нее на другой конец лаборатории, процедив через плечо:

— А я никогда и не претендовал на звание героя.

Он долго что-то нервно перекладывал на маленьком столике в углу, пока не понял, что она стоит у него за спиной.

— Что вам еще нужно? — обреченно спросил Кроу, не оборачиваясь.

— Просто хочу понять, что с вами не так? — с долей отчаяния в голосе спросила Стефани. — Вы много лет не были счастливы, сожалели о том, что когда-то позволили любимой женщине уйти. И теперь снова поступаете так же? Почему? Чтобы было, о чем жалеть следующие двадцать лет?

Он стремительно повернулся, шагнул ближе, схватил ее за плечи и встряхнул, угрожающе нависая над ней. Стефани инстинктивно сжалась, напуганная такими резкими движениями.

— Почему? — переспросил Кроу, снова встряхивая ее. — Ты спрашиваешь меня почему?! Где же ваши хваленые мозги, мисс Грей, вы же умная девушка! Неужели ты не понимаешь, что я ради тебя это делаю! Я старше тебя на целую жизнь, девочка. На чертовски длинную, полную всякого дерьма жизнь. Они обе правы: и Милдред, и твоя мать. Я в отцы тебе гожусь. Буквально, потому что я учился с отцом твоего однокурсника. И за эти годы не нажил ничего из того, чем мужчина может компенсировать свой возраст: ни денег, ни славы, ни положения в обществе. Наоборот, мое имя сотню раз скомпрометировано, я сидел в тюрьме, я был преступником. Я вынужден торчать в этой академии, потому что за ее пределами огромное количество людей жаждет моей смерти, а еще столько же — снова упечь меня за решетку, и это единственное безопасное для меня место. Да, я был бы очень с тобой счастлив. Но тебе такое «счастье» не нужно, уж поверь мне. Я камнем повисну на твоей шее и потащу тебя ко дну, на котором сам и топчусь уже хренову кучу лет.

Она все еще смотрела на него с испугом, но вместе с тем в ее глазах уже зажегся упрямый огонек.

— Позволь мне самой решать, какое счастье мне нужно, а какое нет.

Эти слова как будто что-то сломали в нем, пробили брешь в невидимой стене, которую он старательно возводил со вчерашнего дня после короткого обмена фразами с Милдред. Благоразумие, к которому призывала его ректор, куда-то испарилось, и он обнял Стефани и с силой прижал к груди, словно боялся, что она все-таки последует его совету и уйдет. Теперь он уже был не готов ее отпустить.

Она обняла его за талию, сама прижалась теснее, насколько это было возможно, чтобы не мешали очки. Кроу коснулся губами ее макушки, вдохнул запах волос. По непонятной причине, именно то, что происходило сейчас, казалось правильным и естественным, хотя оно и нарушало все возможные правила и приличия и заставляло его чувствовать себя виноватым.

Кроу не знал, сколько они простояли так: просто обнявшись и прижавшись друг к другу. Без слов и объяснений, без взаимных клятв и прочей мишуры. Он опомнился первым, слегка ослабил хватку, намереваясь выпустить ее из объятий.

— Твоя мать, должно быть, заждалась тебя. Еще немного и придет сюда вместе с ректором.

Стефани вздохнула и отстранилась, но уйти не торопилась. Она посмотрела ему в глаза, закусив многострадальную нижнюю губу.

— Так я не поняла… Мы оставляем все сказанное в силе? Или теперь мне нужно забыть и об этом тоже?

Он тяжело сглотнул, на мгновение прикрыв глаза. Зачем она это делает? Зачем ей взваливать на себя отношения с ним? Ее ждет прекрасное будущее, блестящее даже. Вполне вероятно, она сможет вступить в Орден досрочно, сдать все свои экзамены экстерном и покинуть Академию Метаморфоз уже в феврале.

— У нас все равно ничего не получится, Стеф. Мы слишком разные. Ты просто сейчас благодарна мне за спасение, но это рано или поздно пройдет. Ты окунешься в новую для себя жизнь. В ней будет много красивых молодых мужчин, достаточно умных для тебя. И ты влюбишься в кого-то из них.

— Может быть, — не стала спорить Стефани, пожав плечами. — А вдруг нет? Разве можно знать заранее? Разве то, что все мы рано или поздно умрем, означает, что нам не стоило рождаться? Вы когда-то обручились с девушкой и думали, что это навсегда, но не сложилось. Я какое-то время тоже думала, что Гран — это мое навсегда, а теперь ничего не чувствую. Но и у вас, и у меня остались воспоминания и какое-то время мы были в тех отношениях очень счастливы. Так почему не позволить себе это снова? На день, на месяц, на год или десять лет… Я едва не умерла вчера. И хочу быть счастлива сегодня. Тогда если завтра смерть снова постучит в мою дверь, у меня будет чуть меньше сожалений о несбывшемся.

В ее словах был смысл. В конце концов, почему бы ему не позволить себе заполучить еще несколько приятных воспоминаний о ней? Это никому не причинит вреда. Может быть она все же останется до конца учебного года и только потом покинет Академию Метаморфоз. Он все равно останется здесь, у него нет другого выхода. Ее ждут достижения и свершения, знакомства с новыми людьми. Симпатия к нему постепенно растворится, и тогда она все-таки станет незаживающей раной на его сердце, но до тех пор…

Кроу засунул руку в карман брюк и достал оттуда зажигалку с гравировкой и открытку, которая сопровождала ее. Первое он и не терял, а второе нашел и забрал из подземелья сразу после того, как упокоил проклятую темную сущность.

Стефани улыбнулась, глядя на них. Значит, все остается в силе. Хотя она, конечно, не исключала вероятности, что после каникул ей придется начинать все сначала. За оставшиеся восемь дней этот непредсказуемый тип успеет пять раз передумать.

— Что-то еще? — спросил Кроу, убирая свои маленькие сокровища обратно в карман. Стефани по-прежнему не торопилась уходить.

— Я просто жду, — лукаво пояснила она, склонив голову набок. Какой же девчонкой она выглядела в тот момент!

— Чего ты ждешь?

— Свой поцелуй…

Он смутился, отчаянно пытаясь вспомнить, когда последний раз целовал женщину. Целовал так, чтобы это имело значение. Пытался и не мог, как будто такого не было вовсе. В вопросах романтических отношений у него было, вероятно, даже меньше опыта, чем у нее. Как минимум, все это сейчас выглядело таким далеким. А то, что заменяло ему любовь последние годы… Нет, с ней все должно быть иначе.

Кроу наклонился к ней томительно медленно, осторожно коснулся губ, пытаясь забыть все то, чем он был, пока состоял в Ордене Черных Псов, и воскресить то, кем он был когда-то давно. Когда был примерно того же возраста, что и она сейчас.