Ну а насчет второго у Ловца по-прежнему имелся свой, пока не разыгранный козырь.

Контейнеровоз «Мальмё» вытеснился из Суэцкого канала в Красное море. Капитан Эклунд приветливо распрощался с египетским штурманом, который беспечно сиганул за борт, торопясь к обеду. Через час-другой он уже будет на другом грузовом судне, идущем на север.

«Мальмё», уже под командой своего капитана, взял курс на Баб-эль-Мандебский пролив, чтобы оттуда повернуть в сторону Аденского залива на востоке. Капитан Эклунд был в приподнятом настроении: график следования пока соблюдался скрупулезно.

Возвратившись с пристани в свою лачугу, Опал убедился, что вокруг ни души и за ним никто не наблюдает, и тогда достал из-под пола свой трансивер. Эти ежедневные проверки насчет возможного прихода сообщения были самыми рискованным антуражем его шпионской жизни здесь, внутри аш-шабабской твердыни.

Он взял прибор, подсоединил к заряженной батарее, надел наушники, взял ручку с блокнотом и стал записывать. Замедленное до обычного темпа голосовое сообщение он буквально за пару минут набросал на иврите.

Оно было коротким и сугубо по существу. «Поздравляем с отслеживанием пикапа до Марки и обратно. В следующий раз сразу за ним не езжай. Возвращайся на место и предупреди нас, что он движется на север. Затем спрячь прибор и следуй. Конец связи».

Тайваньский траулер плыл к востоку от сомалийского берега и остановлен не был. А зачем? Низколетящий патрульный самолет одного из морских контингентов, отвечающих за охрану судов от сомалийских пиратов, снизился для догляда и снова набрал высоту.

Тип судна не вызывал подозрений — глубоководный рыболовецкий траулер из Тайбея. Сам трал не был выпущен, но в этом нет ничего странного, если судно ищет более подходящий участок акватории. На самом деле с месяц назад траулер захватили пираты Аль-Африта, и информация об этом была на слуху. Но в ней судно фигурировало под своим именем, а у этого название было изменено. Китайский экипаж был вынужден под угрозой намалевать новое название по обе стороны носа и на корме.

Двое из тех китайцев — больше и не надо — стояли сейчас на мостике. Сомалийские пираты на это время спрятались. Патрульный самолет, осмотрев судно из бинокля, увидел за штурвалом двоих моряков азиатской внешности и ничего не заподозрил. Между тем пираты их предупредили: любая попытка позвать на помощь повлечет смертную кару.

Уловка была не нова, но ее всегда очень трудно было раскусить на расстоянии. Вообще, лодки сомалийских пиратов, выдающих себя за мирных рыбаков, при перехвате установить не составляло труда. Лукавые черные бестии принимались с жаром доказывать, что «калаши» при них исключительно для самообороны, однако гранатометы к этой категории уже не относились. Самой верной зацепкой всегда были легкие алюминиевые лестницы. Для рыбалки они вряд ли нужны, а вот для подъема на борт торговых судов годятся в самый раз.

В последнее время сомалийскому пиратству приходилось несладко. Оно получало удар за ударом, один сокрушительней другого. Суда покрупней и поценней обзаводились командами профессиональных охранников из бывших военных, вооруженных снайперскими винтовками и умеющими прекрасно ими пользоваться. Так защищали себя примерно восемьдесят процентов «торгашей». Из Джибути теперь вылетали в свои рейды беспилотники, способные охватывать до семидесяти тысяч квадратных километров акватории за день. А тут еще боевые корабли четырех международных флотилий, которым к тому же помогают своими разведданными вертолеты… Так что пиратов нынче захватывали все больше и после скорого суда без проволочек приговаривали к срокам и отправляли в международную тюрьму на Сейшелы. В общем, дни расцвета явно миновали.

Но одна хитрость по-прежнему работала безошибочно: так называемая плавбаза. Именно ею и являлся траулер, недавно переименованный в «Шань-Ли 08». На море такая база могла оставаться куда дольше, чем открытая лодка, а дальность ее перемещения была огромной. Абордажные лодки с мощными подвесными моторами хранились под палубой. Вид у судна был вполне себе мирный, но свои лодки пираты могли вытаскивать и спускать на воду за считаные минуты.

Из Красного моря в Аденский залив капитан Эклунд шел строго по рекомендованному в международных лоциях Транзитному коридору, установленному для обеспечения максимальной защиты торговым судам, курсирующим в водах небезопасного Аденского залива.

Коридор тянется параллельно Аденскому и Оманскому побережьям на восток, от сорок пятой к пятьдесят третьей долготе. Эти восемь долготных зон проводят корабль мимо северного берега Пунтленда — начала пиратских гнездилищ — и выводят его далеко за пределы Африканского Рога. Судам, желающим обогнуть южную оконечность Индии, приходится бороздить много лишних миль, прежде чем им удается повернуть на юг для долгого перехода через Индийский океан. Но эта зона плотно патрулируется боевыми кораблями и обеспечивает им безопасность.

Капитан Эклунд педантично выдерживал заданный курс к пятьдесят третьей долготе и, лишь убедившись в полной безопасности контейнеровоза, сделал поворот на юго-восток в сторону Индии. Дроны и в самом деле способны охватывать сорок тысяч морских миль за день, но Индийский океан тянется на многие миллионы этих самых миль, и на этом циклопическом пространстве суда легко теряются. Корабли ВМФ НАТО и Евросоюза могут быстро стягиваться в пределах Коридора, но в океане они сами становятся скорлупками, отстоящими друг от друга на многие сотни миль. Прочно в Индийском океане «окопалась» лишь французская эскадра, именуемая «Эндьен».

Капитан «Мальмё» был уверен, что от сомалийского побережья контейнеровоз ушел так далеко на восток, что теперь до него не дотянутся не только пираты, но и бог весть вообще что и кто. Дни и даже ночи напоминали собою пекло или, точнее, сырую баню.

Почти все корабли, бороздящие здешние воды, еще у себя дома постарались сделать так, чтобы инженеры превратили их в плавучие крепости, где внутренняя защита обеспечивается стальными дверями, которые запираются изнутри, а помещения снабжены пищей, водой, спальными местами и туалетными принадлежностями, которых хватает на несколько дней. Сюда же входят системы изолирования двигателей от внешнего воздействия, а управление и руление судном осуществляется также изнутри. Наконец, наверху мачты существует фиксированный датчик, безостановочно подающий в эфир сигналы бедствия.

Защищенный в такой фортеции экипаж, если успевает запереться вовремя, может пребывать в уверенности насчет своего спасения, которое уже в пути. Пираты же хоть и шастают по кораблю, но не могут ни управлять им, ни угрожать экипажу. Хотя они безусловно будут пытаться вломиться. Экипажу остается лишь уповать на своевременное прибытие сторожевика или эсминца.

Случилось так, что в одну из ночей, когда «Мальмё» шел на юг мимо Лаккадивских островов, а экипаж безмятежно спал в своих каютах, никто не заметил, как за кормой в пене бурунов корабль настигают абордажные лодки, и не расслышал клацанье абордажных лестниц, по которым сомалийские пираты при свете луны взбирались на борт. Рулевой поднял тревогу, но было уже поздно. Темные ловкие фигуры с автоматами упруго сновали по палубе, лезли в судовую надстройку и на мостик. За какие-то пять минут «Мальмё» оказался захвачен.