— Так как? — продолжила тормошить меня Синтия, не в силах скрыть радости от моего разоблачения. — Вы Киота Дайчер? Расскажите, пожалуйста, как вам удалось привязать к себе Дольшера Барайса?! Неужели в самом деле воспользовались приворотным зельем, как у нас шепчутся? Иначе как объяснить, что он вас не бросил после первой же ночи?

Я вцепилась в бокал с соком, будто он мог спасти меня от плохо воспитанной девицы. Одним глотком почти осушила его, мучительно пытаясь сообразить, как урезонить дочку наместника Озерного Края. Прямо и грубо поставить на место не получится: ее влиятельный отец рядом и внимательно слушает наш разговор, хотя старательно делает вид, будто никто и ничто не в силах нарушить его тоскливую печаль по усопшей жене. А отвечать на в высшей степени неприличные вопросы у меня нет никакого желания. Неужели девицу никто не учил, что некрасиво с таким восторженным воодушевлением лезть своими руками в чужое постельное белье, образно говоря?

— Синтия, — попыталась урезонить разошедшуюся племянницу Кейта, — ну что ты, право слово. Нельзя так набрасываться на людей. Пусть уважаемая Киота хотя бы присядет.

И она с гостеприимной улыбкой аллигатора похлопала ладонью по спинке кожаного кресла, около которого как раз стояла.

Я гулко сглотнула. Почему-то совершенно не хотелось принимать ее любезное приглашение. Мало ли, вдруг придется бежать от столь гостеприимных хозяев.

— Садитесь, Киота, — вторила тете Синтия, сияя белоснежными зубами в приветственном оскале. — Приятно встретить девушку, которая умудрилась без малейшей поддержки семьи достичь таких высот в столичной жизни. Я умираю от любопытства: как вам это удалось? Или вам посчастливилось отыскать родного отца? Говорят, ваша мать намекала на то, что он был настоящим принцем.

От многочисленных вопросов девицы у меня начала болеть голова. Я с настоящей мукой покосилась на приоткрытую дверь, ведущую в холл. Быть может, бросить все и бежать? Вряд ли меня попытаются остановить силой. Никогда бы не подумала, что Вашарий мне так удружит. Или это его месть за мою утреннюю выходку?

— Ты в самом деле знаешь Дольшера Барайса? — неожиданно подал голос Тайг. Небрежно плеснул себе еще вина, не обращая внимания, что по большей части вылил его на скатерть. — Этого гадкого самовлюбленного типа? Странно, ты не похожа на тех девок, которых он обычно таскает в постель.

Я опустила голову, чувствуя, как мои щеки заливает предательский румянец. Этого мне еще не хватало для полного счастья — пьяного, неадекватного типа, у которого, по всей видимости, какие-то свои счеты к Дольшеру. Кто знает, что у него на уме.

— Тайг! — шикнула Кейта, и на ее холеном лице промелькнуло откровенное отвращение к супругу. — Веди себя прилично!

— А разве я не прав? — Тайг поднял голову и попытался сфокусировать на мне мутный взгляд серых глаз. — Мордашка вроде ничего, да и фигурка фактурная. Но Дольшер всегда предпочитал высший сорт. Нет, это не означает, что он отказался бы с тобой переспать, но долгие отношения? Вряд ли.

— Тайг, — подал на этот раз голос наместник, уже давно с интересом прислушивавшийся к нашему разговору, — ты смущаешь нашу гостью.

— Ее смутишь, пожалуй. — Тот неприятно осклабился, показав гнилые зубы. — Она же из рода Дайчер. Пусть и байстрючка, но кровь много значит. Эти холеные мерзавцы за выгоду любому глотку перегрызут. Звери в человеческом облике. Недаром в каждом поколении у них оборотни рождаются.

— Тайг! — теперь в возмущенном восклицании слились голоса сразу всех присутствующих в гостиной. — Как ты смеешь?!

— А что такого я сказал? — Тайг лениво качнул бокал, пристально разглядывая меня через алые переливы вина. — Тебе, девчонка, еще повезло, что семья от тебя отказалась. Из всего рода только Зальфия более-менее приличная. Видимо, верно говорят: лучше быть зверем с человеческой душой, чем наоборот.

— Да что же это делается! — Леди Кейта расстроенно всплеснула руками, не зная, как унять разошедшегося мужа. Обернулась ко мне, чуть не плача. — Киота, не обращайте внимания на его бредни. Он сам не понимает, что несет. Протрезвеет — и наутро сам от стыда сгорит.

— Я не обижаюсь, — проговорила я, поняв, что отмалчиваться дальше просто глупо, и пожала плечами. — Я совершенно не знаю своей семьи. Это для меня абсолютно чужие люди. Поэтому как меня могут тронуть слова о каких-то незнакомцах? А тетя… Я согласна с вашим супругом: Зальфия очень хороший человек, пусть и больна ликантропией.

— Ну да, конечно, — ядовито фыркнула Синтия. — Этот хороший человек несколько дней назад убил мою мать. Но это такие мелочи, не правда ли?

— Вина моей тети еще не доказана, — осторожно заметила я.

— Да полно вам. — Синтия презрительно скривила пухлые губки. — Нет, я понимаю, что вы задействуете все свое влияние на Дольшера, чтобы выгородить тетю. Поэтому, кстати, я и попросила отца пригласить господина Вашария Дахкаша. Понадеялась, что уж он-то сумеет провести непредвзятое расследование. Однако одна птичка шепнула мне, что и он пал жертвой ваших любовных чар. Скажите честно: что такое вы умеете делать в постели, раз вам так много позволяется?

— Синтия! — испуганно охнула ее тетя. Умоляюще воздела перед собой руки. — Киота, пожалуйста, не сердитесь на нее. Она сильно переживает смерть матери.

Я несколько раз глубоко вздохнула успокаиваясь. Если наглая девица рассчитывала, что после столь хамского замечания я расплачусь или кинусь выяснять отношения, то она глубоко ошибается. Я не доставлю ей подобной радости. Но в сложившейся пренеприятной ситуации есть и один несомненный плюс: благодаря несдержанности Синтии одна тайна оказалась раскрытой. Теперь понятно, почему наместник был категорически против того, чтобы расследование проводил магический департамент. На самом деле нет у него никаких счетов к Дольшеру. Всему виной слухи и сплетни. Выходит, что семья наместника не имеет отношения к моему похищению в Нерии. Ведь тогда первым, кому позвонил похититель, был Вашарий. Вряд ли кто-нибудь в Озерном Крае догадывается о моих дружеских отношениях с ним. Скорее, замешан кто-то из столицы. Но неужели все-таки мы имеем дело с заговором против короля?

— Что — Синтия? — тоненьким голоском передразнила тетю нахальная девица и с вызовом тряхнула головой, позволив густым волосам рассыпаться по плечам. Повернулась ко мне с ехидной улыбкой. — Киота, скажите прямо: вы любовница Дольшера? Если нет — то я принесу вам свои искренние извинения. А заодно поведайте, какие отношения вас связывают с господином Вашарием.

— С какой стати я должна отвечать на ваши вопросы? — с ледяной вежливостью осведомилась я и одним глотком допила сок, бокал с которым все еще держала в руках. — Не забывайтесь, уважаемая. А заодно подумайте: если вы правы и у меня настолько могущественные покровители, то не слишком ли многое вы себе позволяете? Как сказал глубокоуважаемый Тайг, мой род знаменит мстительностью. Желаете проверить, какие именно черты характера я унаследовала от матери?

Чем дольше я говорила, тем сильнее блекла улыбка Синтии. Когда я закончила свою отповедь — девушке явно расхотелось продолжать беседу в прежнем ключе. И в ее ярко-голубых глазах я впервые заметила слабое подобие уважения и затаенного страха.