И он пошел по следам Бама. Благодаря своему знанию Нью-Йорка эти следы он отыскал быстро. Заставить говорить Догги было несложно. Он узнал, что Бама однажды ночью увезли к банкиру, который спустя несколько часов умер. Был ли он убит Бамом и пришла ли его дочь в грязный притон, чтобы найти там послушное орудие для воплощения своих замыслов? Версия была бы верна, если бы Эффи хотела избавиться от своего отца в корыстных целях. Но ведь Тиллингест был разорен…

— Займемся теперь "Девятихвостой кошкой", — сказал Дан Йорк, — эта газетка служит как бы соединительным пунктом между обеими партиями. — И он ознакомился со знаменательным объявлением:

"Записки повешенного. Преступление на Чертовой горе…" За этим объявлением последовало закрытие газеты. И редакторы и редакция были куплены тем лицом, которому была невыгодна огласка тайны Чертовой горы. Исходя из того, что рассказали Нетти и братья Гардвины, подозрение падало на Меси. Банкир купил молчание Бама, женив его на своей дочери. Все эти выводы были безусловно логичны. Но вот препятствие…

Каким образом Бам узнал все подробности дела на Чертовой горе? Если он при этом присутствовал, в чем Дан Йорк не был уверен, то почему же он так долго молчал, не пользуясь теми выгодами, которыми мог бы воспользоваться, выдав эту тайну, тем более, что он долго бедствовал без хлеба, без крова, влача жалкое существование по кабакам и трущобам? Значит, он не знал ничего. Следовательно, кто–то открыл ему эту тайну! Кто же мог это сделать, как не человек, пославший за ним свою дочь, то есть, Тиллингест, сообщник Меси, ставший впоследствии его врагом? Еще один вопрос: зачем было сделано это открытие? Ясно, что в интересах третьего лица! Но кто же это третье лицо? Дочь Тилленгеста! С тех пор она больше не появлялась. Это значит, что Бам, не желая делиться ни с кем выгодами от влияния, которое он мог иметь на Меси, решил избавиться от сообщницы…

Читатель видит, что Дан Йорк, следуя только своей логике, вплотную подошел к разгадке.

Но что же случилось с Эффи? Вот чего он не знал и не мог узнать. Он и здесь подозревал преступление. Но где и как оно было совершено? Оказавшись в тупике, Дан Йорк повернул в другую сторону. Он припомнил рассказ Лонгсворда о нефтяных источниках. Бартон был компаньоном Меси. Собираются ли они воплощать адский план, о котором говорил Лонгсворд? Это необходимо было знать. И вот Дан Йорк начал разыскивать Барнета, который по его мнению был главной пружиной этого дела. Его вассалы Трип и Моп никак не подозревали, что за ними следит человек, который не имел никакого отношения к полиции. Братья Гардвины, Лонгсворд, Колосс и Дан Йорк работали без передышки, со всей страстью людей, творящих добро и веривших в него.

В этот вечер Дан Йорк, взглянув на часы, поспешил в восточную часть Нью-Йорка. Там, на перекрестке двух грязных улиц, он огляделся и, увидев на тротуаре неподвижную фигуру, направился к ней. Фигура шагнула навстречу ему. По крошечному росту нетрудно было понять, что это был Колосс.

— Как вы аккуратны, — сказал Дан Йорк, — а наши молодцы приехали?

— Два субъекта, которых вы называете — Трип и Моп, только что приехали, — отвечал старик.

— Хорошо. Не будем терять время. Только, пожалуйста, смотрите на меня и сами ничего не предпринимайте…

В эту минуту они подошли к довольно мрачному строению. Окна были тщательно закрыты ставнями, сквозь которые, однако, проникало несколько лучей света.

Дан Йорк вошел и остановился в середине длинного коридора, потом несколько раз стукнул в дверь. Она тут же распахнулась, и они вошли… Этот дом назывался "Большая Пасть", и был одним из самых грязных притонов Нью-Йорка. За одним из столов сидели Трип и Моп в окружении самого разномастного общества.

Это было прощальное пиршество. Снабженные деньгами, Трип и Моп собрали в "Большой Пасти" самых близких друзей, а также всех тех, которых они завербовали для "большого дела на западе", о котором, впрочем, не говорилось прямо, но которое, как понимает читатель, было ничем иным, как поджогом нефтяных источников.

— Да, друзья мои, — говорил Трип, — я вас везу или, лучше сказать, мы, Моп и я, везем вас в такие края, где богатства льются как масло, и вам нужно будет только наклониться, чтобы утолить жажду в этих удивительных источниках!

Эта метафора была, может быть, слишком смелой, так как речь шла о нефти, но пьяные слушатели воспринимали ее в лучшем смысле.

— А когда мы поедем? — спросил один из них.

— Завтра… и с первым поездом… но только не опаздывать! Впрочем, я спокоен и вполне вам доверяю… потому что именно в торжественную минуту отъезда вы получите обещанные двадцать долларов..

— Будем, будем, — заорали наемники.

— Я рассчитываю на вас… Так… А сколько же вас? Одиннадцать… Отлично! Но есть еще одно место, и если кто желает..

Дан Йорк шагнул вперед.

— Не возьмешь ли нас, товарищ?..

Дан Йорк и Колосс были одеты рабочими, поэтому Трип нисколько не удивился этому предложению.

— Я не прочь — сказал он. — Но знаете ли вы, в чем дело?

— Не совсем, — отвечал Колосс, — но ты нам скажешь…

Трип с высоты своего величественного роста посмотрел па маленького человека, который с ним говорил, и, расхохотавшись, сказал:

— Ого! Ты любопытен не по росту… — -. Что ж, если я мал да удал…

— Ты прав, отличный ответ! Ну, хорошо, дети мои! Если вы придете в семь часов утра на восточную набережную, то узнаете в чем дело, и если все–таки захотите поехать, то мы посмотрим!..

— Ваше мнение, — спросил Дан Йорк, выходя из "Большой Пасти".

— Надо начинать сражение.

— Сражаться! Но как? Какая человеческая сила может помешать этой банде?

Колосс глубоко задумался.

— Им помешаю я! — Вы?

— Я!.. А иначе зачем тогда наука?.. Разве я не говорил вам, что нашел проблему, решение которой должно привести к неслыханным результатам…

— Да, но вы никогда не объясняли мне…

— Потому что эта великая сила, подвластная моей воле, пугает и ужасает меня самого, потому что я сомневаюсь в самом себе, я боюсь опыта. Но нет! Миллион раз нет! Прочь все сомнения, все колебания!

Дан Йорк посмотрел на Колосса. Этот человек, казалось, преобразился. Лицо его сияло энтузиазмом и энергией, глаза блестели, как два бриллианта…

— О, да, я помешаю вам! Я опрокину их планы! Я разгромлю их!

— Друг мой! Эта экзальтация меня пугает.

— О! Не бойтесь. Дан, я не сумасшедший! Никогда рассудок мой не был так светел, а воля так тверда!

— Но что же вы намерены делать?

— Уеду! Я опережу их! Я отвечаю зд себя… Я спасу этот город… Дан Йорк, поцелуйте меня. Ваш старый друг решит эту проблему или погибнет!

И, вырвавшись из рук Дана Йорка, Колосс побежал на станцию. У него было впереди еще двенадцать часов. Вскоре раздался резкий гудок локомотива, мчащегося в Пенсильванию…