У меня не выходят из головы его слова: «Вот только так мы и сможем их спасти». Но почему он рвался на русские штыки вместе с «желторотиками»? Хотел получить пулю в лоб, потому что не смог застрелиться, как тот мальчик в блиндаже? Ждал избавления и хотел, чтобы его пристрелил русский? Тогда чего стоят его слова? Просто сотрясание воздуха.

Мы входим в избу и по форме докладываем о прибытии. Трудно поверить, что Бауер еще некоторое время назад был морально раздавлен. Он по-прежнему выглядит уставшим, измученным, но теперь я вижу в нем боевого офицера, готового к дальнейшим действиям. До нашего прихода он, видимо, занимался изучением карты. На меня Бауер смотрит как обычно, будто ничего не было, и я не видел его истерики.

— Прошу, — приглашает он нас приблизиться к карте.

— В данный момент у нас серьезная нехватка сил, — произносит он официальным тоном, — но и в такой ситуации мы должны делать все, от нас зависящее. Вот здесь, — капитан указывает нам место на карте, — русским легче всего пройти. Они сейчас усиленно перегруппировываются и готовят массированный удар. Заняв наш участок, они будут иметь огромное преимущество. Они фактически вклинятся в нашу линию обороны. Дыры нам залатать нечем, и они это прекрасно знают. Последнее время русские обо всем прекрасно осведомлены. — Бауер морщится и гладит свой локоть.

— Как рука, герр капитан? — участливо спрашиваю я.

— Не отвлекайтесь, обер-ефрейтор, — сурово смотрит на меня Бауер. — Необходимо внимательно следить за местностью и уничтожать диверсионные группы русских. Задача весьма сложная. И, конечно, в первую очередь охрана командира полка. Понятно?

— Так точно, герр капитан, мы с рядовым Земмером тотчас отправимся на позицию.

— Не «мы», а рядовой Земмер, — чеканя каждое слово, произносит капитан: — Он будет вести наблюдение на западном участке. Есть распоряжение майора фон Хельца об усилении именно там. Есть разведданные, что русский снайпер, или даже группа стрелков, собираются произвести на нашем участке зачистку. Им дано задание устранять наш командный состав, лишая подразделения командиров, и сея панику в наших рядах.

— Но… — начинаю я.

— Никаких «но», — обрывает меня Бауер, пристально и жестко посмотрев мне в глаза: — Вам не ясен приказ?

— Ясен, герр капитан, — я непонимающе взираю на Бауера.

— Отлично, — резюмирует капитан. — Вы, рядовой Земмер, отправляетесь в распоряжение взвода охраны на западный участок. Будете заниматься личной охраной майора фон Хельца.

— Так точно, герр капитан, — рапортует Земмер.

— Рядовой свободен, приступить к выполнению боевой задачи.

Земмер, выходя из блиндажа, чуть медлит и смотрит на меня удивленным взглядом, но я еле заметно киваю ему «иди». Ученик повинуется и удаляется.

— Что происходит, герр капитан? — спрашиваю я, когда Земмер вышел.

— Что ты имеешь в виду, Курт? — непонимающе вскидывает брови Бауер.

— Надеюсь, я могу говорить откровенно?

Капитан секунду медлит:

— Да.

Мне кажется, что он стыдится того, что показал при мне свою слабость и теперь подчеркнуто официален.

— Что происходит? Почему вдруг такая забота об этом идиоте?

— О чем вы говорите, обер-ефрейтор? — он опять переходит на «вы».

— То, о чем мы с вами ранее говорили. Я хочу знать. Хватит играть в кошки-мышки. Мы все тут слишком истощены, чтобы делать вид, будто ничего не происходит.

— Мне кажется, обер-ефрейтор, — капитан говорит медленно, будто подбирая слова и тщательно взвешивая каждое из них, — вы забываетесь. Я могу вас даже арестовать за несоблюдение субординации.

— Арестуйте, — я непреклонен, ибо должен узнать правду. Меня охватывает злость.

— Ладно, Брюннер, — устало вздыхает Бауер. — Чего вы от меня хотите?

— Зачем вы посылаете Земмера прикрывать жопу фон Хельца, когда для нас и так дел невпроворот?

— Это приказ майора. Я не могу не подчиниться приказу.

— Очередной идиотский приказ этого…

— Курт, я простой солдат, — сдавленно отвечает Бауер. — Вы ждете от меня слишком многого.

— Но вы, надеюсь, согласитесь со мной, что фон Хельц — безмозглая тупица? И, знаете ли вы, что он трусливо уезжает отсюда за десять километров?

— Да, соглашусь, и конечно знаю, что штаб переносится. Но пока он командует полком, мы будем выполнять его приказы. Откуда бы он их ни отдавал.

— Вы хотели сказать «остатками полка», герр капитан?

— Не придирайтесь к словам. Итак: ваша задача, как опытного стрелка и солдата, отлично ориентирующегося на местности, занять позицию на восточном участке по своему усмотрению и устроить наблюдательный пункт на предмет выявления лазутчиков и диверсионных групп противника. Особое внимание уделите вражеским снайперам. Обнаруженные группы тут же ликвидировать всеми доступными средствами. Кстати, если вам это интересно, то майор хотел, чтобы именно вы занимались его охраной. И мне стоило большого труда убедить его, что вы нужны на другом участке.

— Я должен этим гордиться, герр капитан?

— Не иронизируйте, Брюннер, вам это не идет.

Понимаю, что вести дальнейшие разговоры бесполезно, отдаю честь и выхожу из блиндажа.

Сборы не занимают много времени. Я примерно представляю место, где можно устроить засаду. Там находится небольшая возвышенность, откуда прекрасный обзор, видны как наши позиции, так и подступы к ним.

Во избежание различных недоразумений предупреждаю ребят и указываю им на карте, где буду находиться. Пригнувшись, короткими перебежками добираюсь до небольшой рощицы. Стараюсь действовать быстро, но аккуратно, не исключая возможности, что русские снайперы ведут наблюдение за нашими позициями.

Понятно, что приказ об усилении западного участка Бауеру отдал фон Хельц, трясясь исключительно о своей заднице. Он подстраховывается, как может. Самое удивительное в этой ситуации то, что к западному участку нашей линии обороны очень сложно подобраться незамеченным. Там открытая местность, заграждения и натыкано множество мин. Едва ли русские будут так рисковать, посылая на верную гибель опытного человека — они и без этого нас выгонят отсюда взашей. Весь вопрос только во времени. Но в данный момент фон Хельцу там ничего не угрожало, и Бауер это знает. Поэтому капитан и послал малыша Земмера туда, где опасность нападения минимальна, и в этом он прав. На меня Бауер рассчитывает и отправляет туда, где вероятность появления русских намного выше, и я, конечно, его не подведу.

Пройдя рощицу, останавливаюсь. Дальше начинается открытый участок местности, я решаю не торопиться и осмотреться. Русские могут уже давно наблюдать за нами, и тут надо держать ухо востро.