Полумертвая и бледная от страха я влетела с Машкой в больницу, где к нам подоспел и Рома, а потом мы все втроем стали искать Кирилла и ввалились к растерянному нашим появлением парню, которому симпатичная медсестра забинтовывала руку.

— Маша? — искренне удивился Кирилл, мне или моей подруге. — Ром, ты зачем Машу беспокоил, я же тебя просто попросил меня забрать.

— Ты, — выдохнула я и плюхнулась на стул рядом с ним обрадовавшись, что с ним все намного лучше, чем я себе напредставляла. — Ты как сюда попал, идиот ты чертов?

Кирилл посмотрел на меня и опустил голову:

— Я забыл пристегнуться, и когда на дорогу выбежала собака, не успел вырулить и врезался в дерево.

— Ты забыл пристегнуться? — возмущенно воскликнула я и стукнула его кулаком по плечу. — Я чуть с ума не сошла пока до тебя доехала, а ты забыл пристегнуться?!

Шепелев даже не сморщился от боли и попытался оправдаться:

— Там до дома было недалеко совсем. И я не просил Рому тебе сообщать.

— Ты безответственный! У тебя ребёнок скоро будет, а ты даже не можешь пристегнуть этот, чертов, ремень безопасности!

— Я не хотел тебя волновать по пустякам, правда, Маш. — Все еще не слыша проговорил Кирилл, а потом резко сообразил, что я сказала и вдруг обрадовался. — Подожди, какой ребенок? Ты согласна на мое предложение? Ты выйдешь за меня? Маш, я клянусь, я тебе даже не напомню, чей это ребёнок…

Я раздраженно стукнула его по здоровой руке:

— Идиот! Это твой ребенок! У меня с Алексеем ничего не было, мы расстались на третий день после моего знакомства у наших родителей и Машка тебе это может подтвердить!

— Подожди, но ты же рассказывала… — не понял Кир, и я закатила глаза.

— А еще на первом курсе, я всем рассказывала, что я лесбиянка, но это оказалось ложью. Я думала, что ты меня обманываешь и живешь с Настей. Она мне так сказала. Я могла бы согласиться на твое предложение, но жить втроем с твоей второй девушкой меня не устраивало. Ты уж прости. — Я виновато опустила глаза, а потом глубоко вздохнула и выпалила глядя ему в глаза:

— Может уже поздно говорить тебе это, но я тебя люблю, и не хочу ни с кем делить. И… У нас действительно будет ребёнок. Наш общий.

А через три месяца, стоя на набережной, я все еще помнила тот восхищенный и счастливый взгляд Кирилла после моих слов, и то, как он словно сумасшедший бросился меня целовать и говорить, как он меня любит.

— Ты точно решила? — спросил меня Шепелев, обнимая за плечи. — Я вовсе не требую от тебя этого. Я понимаю, как это много значит для тебя. Слишком много, чтобы просто выбросить.

Я покачала головой.

— Кирилл. Мы с Никитой жили иллюзиями. Но мы не были бы вместе счастливы. Может быть, я недостаточно сильно его любила, но если бы я не узнала о нем столько после его смерти и не разочаровалась в нём, то и не смогла бы быть с тобой без угрызений совести сейчас и не знаю, чтобы для меня оказалось важнее. Наверное, чувство вины перевесило бы. Я просто не позволила бы себе быть счастливой, хоть и влюбилась в тебя почти сразу же. Это было, как удар по голове. Просто ты заставлял меня понять, что Я еще живая.

— Ты тогда действительно ударилась головой, — усмехнулся Кир, вспоминая нашу первую встречу.

— Наверное, это тебе и помогло, — согласилась я и, расстегнув цепочку, сняла с нее кольцо. Просто швырнуть его в воду мне не позволила совесть. Что бы ни сделал Никита. Его больше нет, и он не может больше ни оправдаться, ни исправиться. Прости, Никита. Похоже, я все-таки предала тебя, и не смогла бы любить тебя всю свою жизнь, если бы мы были вместе. Это было только пока твоя смерть, нас не разлучила. Я положила его кольцо от брелока на камень и аккуратно застегнула цепочку с самолетиком.

— Пошли домой? — неуверенно спросила я.

Кирилл взял меня за руку и погладил обручальное кольцо, которое вот уже месяц прочно сидело на моем пальце.

— Пойдем, Шепелева. Может, дочку тоже Машей назовем? — неожиданно спросил Кирилл.

— Нет! Три Маши это перебор! — выказала я сопротивление этой идее. — Словно у родителей нет фантазии, и мы совсем запутаемся. И так уже есть два Кирилла и две Маши.

— А давай родим еще мальчика и назовем его Ромой? — лукаво посмотрел на меня Кирилл.

— Дай хоть дочку сначала родить проворчала я.

— Машенька, ты хотела двоих. — Напомнил мне Кирилл.

А через несколько месяцев на свет появились Александра и Александр. Саша и Саша. Одна моя, второй Маши и Ромы. И хоть на свет они появились в разных больницах, но мы, не сговариваясь, почему-то назвали дочь и сына одинаково.