Келси тихонько застонала во сне. Поборов охватившее его желание, Эдвард вышел из комнаты.

Эдвард оставил открытой дверь в соседнюю комнату на случай, если Келси вдруг станет плохо. Он лежал в постели и прислушивался к каждому шороху. Он до сих пор ощущал прикосновения ее нежной кожи к своему лицу, покрытому шрамами. Конечно, она была не в себе, но он сделал все, что мог, чтобы не овладеть ею, прижимая ее к себе, погружаясь в ее тепло. Боже! Он до боли желал ее…

– Вернись! Не покидай меня! Пожалуйста… вернись! – донесся крик Келси из соседней комнаты.

Эдвард вскочил и бросился в ее комнату. Она, раскачиваясь, сидела на кровати, закрывая руками мокрое от слез лицо.

Он опустился рядом с ней на постель, обнял за плечи.

– Успокойся, Келси!

– Я не могу найти мальчика. Он ушел. Пусть вернется. – Келси обвила руками его шею, прильнув к нему и спрятав лицо у него на груди. – Заставь его вернуться… заставь!

– Тебе приснился страшный сон. Все хорошо. – Эдвард погладил ее по волосам, чувствуя, как она дрожит. Он прижал ее к себе, шепча ласковые слова, продолжая гладить ее шелковистые волосы.

Она постепенно затихла и слегка отстранилась, чтобы посмотреть на него. Ее огромные зеленые глаза мерцали в темноте, словно освещая путь к ее душе. В этот момент он готов был на все ради нее, даже если бы потребовалось отдать ей свое сердце.

– Ты не оставишь меня, Эдвард? – В ее голосе звучали нежность и мольба.

– Конечно, не оставлю, – хрипло прошептал он.

Лаская Эдварда, Келси почувствовала, что он совершенно голый. Она завела руки ему за спину, исследуя упругие, великолепно развитые мышцы, впервые соприкасаясь с мужским телом, которое всегда завораживало ее сочетанием грации, угловатости и силы. Но то, что она видела со стороны, не шло ни в какое сравнение с тем, что она испытывала, дотрагиваясь кончиками пальцев до твердых, бугрившихся под кожей мускулов.

Ей захотелось слиться с ним, и она сжала его ягодицы. Он застонал. Она отдернула руки, испугавшись, что причинила ему боль.

Он прервал поцелуй и отстранился, стараясь заглянуть ей в глаза. В слабом лунном свете, струившемся через окно, она увидела на его лице выражение страдания.

– Если тебе неприятно прикасаться ко мне, поискала бы Мак-Грегора или Джереми, – произнес он, разжав объятия, и встал.

– Они мне не нужны. Пожалуйста, не уходи! – Келси схватила его за руку.

– Думаю, так будет лучше. – Он вырвал руку и направился к двери.

Келси соскользнула с кровати и последовала за ним.

– Ты не так понял. Я подумала, что причинила тебе боль. Ведь ты застонал.

Он остановился.

– Я не хочу ни Джереми, ни Гриффина. Мне так хорошо, когда я трогаю тебя. Ты самый лучший в мире. Единственный в своем роде.

Он привлек ее к себе.

– Ты так считаешь?

Келси не сводила с него глаз, млея от восторга и страсти.

– Ты дрожишь, Келси. Не бойся, надеюсь, я любовник не хуже, чем этот щенок Мак-Грегор…

Она хотела сказать, что Мак-Грегор никогда не был ее любовником, но Эдвард поцелуем закрыл ей рот. Он обхватил ее груди ладонями, лаская сквозь сорочку соски.

Келси со стоном выгнула спину. Эдвард коленом раздвинул ей бедра.

– Отдайся мне, дорогая! Он подхватил ее на руки.

– Куда ты меня несешь?

– В свою постель, там нам будет удобнее.

В своей спальне он бережно опустил ее на кровать, развязал шнурки на сорочке и рывком сбросил ее. Келси покраснела под его пристальным взглядом.

– Как ты красива!

Он стал покрывать поцелуями ее тело. Келен запустила пальцы в его роскошные волосы и все крепче прижимала к своей груди его губы. Затем обхватила его бедра ногами, сомкнув их у него за спиной и двигаясь с ним в одном ритме.

– Потрогай меня, Келси, – попросил он хриплым шепотом.

Она нежно провела рукой по шрамам на его щеке. Он содрогнулся, приподнял ее бедра и вошел в нее, Келси обняла его за шею и вскрикнула от боли. Он застыл и весь напрягся.

– Черт возьми, ты девственница…

– Незачем прикидываться удивленным!

– Почему ты не сказала мне?

– Я говорила, что Гриффин просто мой друг, а не любовник. Мог догадаться, что я – девственница.

– Но я не знал!

– Нечего на меня кричать!

– Бог мой, Келси! Знай я, ни за что не причинил бы тебе боль!

– Давай на этом остановимся. Ты слишком большой! Нельзя засунуть квадратную пробку в круглое отверстие.

Ироническая улыбка скользнула по его губам.

– Еще как можно!

– Лучше не пробовать.

Он снова вошел в нее, и на этот раз оба достигли вершины блаженства.

Келси чувствовала себя счастливой, испытав ни с чем не сравнимое наслаждение.

Она прильнула к нему, шепча слова любви. Однако Эдвард не спешил с признаниями.

Он снова вошел в нее, и Келси, забыв обо всем на свете, отдалась ему со всей страстью, на которую была способна. Когда оба, усталые и умиротворенные, они лежали в объятиях друг друга, Келси подумала о том, что Эдвард, несмотря на свои жаркие ласки, ни словом не обмолвился о любви.

Но Келси нужна была не только страсть. Она мечтала о настоящем, глубоком чувстве. Близости не только физической, но и духовной.

Проснувшись утром, Келси обнаружила, что лежит на собственной кровати. За окном было совсем светло.

Поднявшись с постели, она почувствовала легкую боль между ног и тут же вспомнила, что Эдвард так и не признался ей в любви. Ничего, признается, она заставит его.

Ее размышления прервал стук в дверь. В комнату буквально вплыла Лиззи.

– Доброе утро, Келси, – поздоровалась она церемонно.

Келси бросила взгляд на Лиззи не веря своим глазам, снова посмотрела на нее и с трудом сдержала возглас удивления. Лиззи изменилась до неузнаваемости. Волосы зачесаны кверху, открывая овал лица, несколько длинных волнистых прядей ниспадают на плечи. Такая прическа необычайно шла к ее изящным чертам. Вместо неприглядного черного платья розовый облегающий наряд.

– Не смотри на меня так, будто я превратилась в двуглавого дракона. – Лиззи подошла к кровати и присела на край. Новое платье скрывало ее слегка подпрыгивающую походку, и она выступала, как пава. – Скажи что-нибудь, – попросила Лиззи, одергивая складки на платье.

– Не знаю, что и сказать, Лиззи, но сегодня ты очень хорошенькая. Что подвигло тебя на такой подвиг?