Ну о чем с таким говорить?

Похоже, мужик тоже решил, что говорить нам больше не о чем, и опять положил ноги на мяч-глобус. Еще и морду скорчил соответствующую. Типа я скучаю и тоскую, белый свет мне уж не мил.

– Слышь, приятель, а домой ты меня можешь вернуть?

Если не в тот же самый миг, когда я оттуда ушел, то есть реальный шанс выкрутиться.

– А тебе плохо там, куда ты попал?

– Нет, но…

– Вот и оставайся. Раз уж смог убежать от смерти.

– Ты что, меня специально туда забросил? От скуки?! Посмотреть, чего получится?

Я опять начал злиться, а мужик уменьшаться в размерах. Еще немного – и мы станем одного калибра.

– Никуда я тебя не забрасывал! И не думал даже! Я не занимаюсь такими играми. И они тоже, насколько я знаю, – кивнул он на других туманообразных.

– Тогда почему…

– Ты сам выбрал тот мир. Такое иногда получается… у некоторых… смертных.

Похоже, он и сам не знает, как это выходит. У некоторых.

– Но я же говорю с тобой, а не с кем-то другим!

– У тебя моя игрушка, – после зевка сообщили мне. Дескать, тебе уже говорили, но если ты такой тупой, что не понял с первого раза, то можно и повторить.

– Игрушка?!

Вспомнились кучи тряпья и пыль, что совсем недавно была человеком. Не скажу, что я сильно переживал из-за смерти нескольких придурков. Но Машка, надо думать, реально опасается Ножа. Кажется, у него еще та репутация в этом мире.

– Любой из нас когда-то развлекался созданием таких игрушек. А потом подбрасывал их в соседние миры. Ты там поосторожнее у себя будь. Не хватай все, что попадется под руку. Иногда выплывают такие штуки, что даже я их немного опасаюсь.

– Зачем?

У меня голова шла кругом. Нет, квадратом. И по диагонали.

– Что «зачем"?

– Зачем вы делали их?

– Чтобы таскать куски из чужих тарелок. Все очень просто. Теперь, убивая других моей игрушкой, ты будешь отправлять ко мне маленький вкусный кусочек. – Собеседник облизнулся, а меня аж передернуло. – Не волнуйся, кое-что останется и тебе. За службу.

Пошутил он или на полном серьезе сказал, не знаю. Но настроение мне испортил.

– Я выброшу его на фиг!

– Попробуй! Последний пользователь долго не мог сделать этого. Но зачем отказываться от того, что у тебя так хорошо получается? И подумай о вознаграждении. Я не жадный.

– Я стану богом? – Возвращаю усмешку этой наглой черной морде. Надеюсь, у меня получилось улыбнуться так же паскудно.

– Не думаю. И бессмертным ты тоже вряд ли станешь. Но убить тебя будет очень непросто. И проживешь ты дольше многих. Подумай. А там как хочешь…

Пока я соображал, чего бы такого ответить этому болтуну, он дунул в мою сторону.

С какой это радости меня подняло в воздух, перевернуло несколько раз и куда-то понесло, я так и не понял. Минута-другая таких кувырков – и я перестал ориентироваться в пространстве. Когда меня занесло в туман, тоже не заметил. Только что вокруг не было никакого тумана, и вот уже его полным-полно. Лезет в рот, в глаза, облепляет тело, не дает шевельнуться и вздохнуть. Изо всех сил пытаюсь выбраться и…

Раздались аплодисменты. Сначала – жидкие, потом переходящие в овацию. Интересно, за что это мне? Я ведь ничего такого не сделал. Только и того, что смог вздохнуть.

Еще послышались какие-то голоса. Слов не разобрать. Многоголосое бормотание. Пытаюсь понять, что бы оно значило! Будто от этого зависит моя жизнь. В сумятице голосов улавливаю знакомый. Чей, не помню, да это и неважно. Слова важнее. И я цепляюсь за них, ищу смысл. Как хватался когда-то за осыпающийся карниз и лихорадочно искал опору. А до земли было пять этажей.

Многоголосица становится слаженным хором, что скандирует одно-эдинственное слово. Аплодисменты задают ритм. Слово почти понятное, почти знакомое…

– Ларт, ларт!

Еще немного – и я пойму, что это такое, еще немного…

– Ларт, ларт!!!

Зов, от которого не отмахнуться, не…

– Слышу, иду, – хочу крикнуть я, а голоса нет. Только хрип.

И оглушительный, рвущий барабанные перепонки крик:

– Ларт!!!

Меня подхватывает вал оваций и с размаху швыряет в темноту. Туман исчезает, будто его и не было.

Задыхаюсь от запаха цветов и сырой земли. Кажется, я попал на кладбище…

«Не надо меня закапывать – я еще живой!..»

10

Самое страшное проклятие, какое может услышать врач: чтоб все твои клиенты были врачами!

Кажется, ерунда, чего там страшного?.. А попробуй полечи умного больного. Все-то ему не так, все-то он лучше своего лечащего знает и со справочником в руках докажет, что доктор болван и коновал, которого и к лошадям подпускать нельзя. А если пациент сам врач – все, тушите свет. Этот умник в точно таком же случае назначает своему клиенту совсем другое и… Короче, коррида и пирожки с котятами обеспечены. Ну не умеют врачи нормально болеть – и все тут! Из двадцати захворавших только один принимает все назначения с улыбкой великомученика и страстотерпца, а потом спокойно отправляет рецепт в мусорку. И никакого мордобития и ора с использованием ненормативной латыни.

Этим единственным и почти идеальным больным я не являюсь. Болеть я терпеть ненавижу. И точно знаю, что покупать лекарства – это спускать бабло в унитаз. Организм сам должен… а если не может, то пора его закапывать. Такая вот у меня житейская философия. Раз в год, да и то в високосный, может прицепиться ко мне злобный гриппер или простудифилис, и тогда мне приходится общаться с врачом. Делаю это исключительно по телефону. И оба – я и врач – пока еще живы. И телефон цел.

У меня свой собственный ритуал борьбы с болячкой: запереться в квартире и ругать все, чего на ум придет и на глаза попадется: окружающую обстановку и вид за окном, изображение в зеркале и предательский организм, что подло сдал меня болячке, ну и саму болячку, само собой. Всеми знакомыми и новопридуманными ругательствами. Главное, не видеть никого и протемпературить как следует. Ну с первым у меня никаких проблем. В больнице знают, если АТС закрылся на карантин, то соваться ко мне не стоит. АТС – так соратники и состаканники сократили мое имя-фамилию. А с температурой мне и делать ничего не надо. Организм сам нагревает градусник до сорока. Сам же я брожу по квартире, пью дурацкие травяные чаи… И сплю. Сплю много! Словно на пожарника тренируюсь. Через несколько дней болезнь уходит, обиженная на такое к ней отношение. А я возвращаюсь в мир живых и здоровых.

Такая вот у меня метода. Но всем ее рекомендовать не могу. Мне помогает, а какой-нибудь задохлик загнется на второй день. Организмусы у людей разные, станешь лечить всех по одной системе, и мир превратится в очень малолюдное место. (Это я специально для тех, кого беспокоит перенаселение планеты.)