— Но я не стал бы вам лгать, — вспыхнул Джайр.

— Умышленно не стал бы, — пробормотал дворф. — Но очень часто ложь бывает непреднамеренной. Иногда мы сами верим: вот — правда, но на самом деле это оказывается обманом. Возможно, сейчас именно тот случай. Быть может.

— Быть может, если мы будем продолжать здесь болтать, уже не останется времени, чтобы помочь Брин! — Джайр окончательно потерял терпение. — Никакой это не обман! Как я сказал, так все и было!

Вокруг раздались недовольные голоса, но Бровок тут же призвал всех к молчанию.

— Покажи нам Серебряную Пыль, — обратился он к Джайру. — Тогда мы убедимся…

— Это не поможет. — Долинец беспомощно взглянул на него. — Она выглядит как обычный песок.

— Песок? — Один из старейшин рассерженно мотнул головой. — Мы просто теряем время, Бровок. Бровок вздохнул:

— Тогда покажи нам кристалл.

— Или еще как-нибудь докажи, что все это — правда, — добавил другой дворф.

Джайр чувствовал, что его шансы убедить дворфов практически равны нулю. Очень немногие из Совета — если вообще хоть кто-нибудь — поверили его рассказу. Они ничего не знают об Алланоне и Брин; никто из них даже не слышал о ком-нибудь, кто говорил бы с Королем Серебряной реки; скорее всего они даже не верят, что такой король вообще существует. А он, Джайр, еще говорит им, что отдал эльфийские камни в обмен на магическую силу, которую нельзя даже увидеть.

— Мы теряем время, Бровок, — повторил первый старейшина.

— Но все же пусть кто хочет расспросит долинца, а мы пока все обсудим, — высказался другой.

Снова со всех сторон раздались голоса, и на этот раз Бровоку не удалось успокоить собрание. И члены Совета, и дворфы, сидящие в зале, повскакивали со своих мест, требуя безотлагательно закрыть это дело.

— Я так и думал, что этим все закончится, — внезапно шепнул Слантер Джайру.

Долинец вспыхнул от гнева. Чего ему только не пришлось пережить! Неужели лишь для того, чтобы теперь от него отмахнулись?! Докажи нам, они говорят, иначе мы не поверим!

Что же, он знает, как сделать, чтобы они поверили!

Долинец внезапно шагнул вперед и поднял руки, указывая на сумрак в боковом проходе. Жест получился настолько выразительным, что голоса резко стихли и все повернули головы посмотреть, что там такое. Но там не было ничего, лишь темнота…

А затем Джайр запел песнь желаний, резко и пронзительно, и в воздухе возникла высокая сумрачная фигура, закутанная в черный плащ с капюшоном.

Алланон.

Наступившую тишину всколыхнул гулкий вздох, как будто у всех собравшихся разом перехватило дыхание. Выхватив из ножен мечи и кинжалы, сидящие в зале сорвались со своих мест — защититься от тени, выступившей из тьмы. Голова в капюшоне медленно поднялась — свет упал на худое лицо призрака. Его суровый взгляд уперся в старейшин Совета. Потом Джайр замолчал, и друид пропал.

Долинец вновь повернулся к Бровоку. Глаза дворфа были как два блюдца.

— А теперь ты мне веришь? — тихо спросил его Джайр. — Ты говорил, что знаешь его, что вы вместе сражались в Арборлоне. Это был друид?

Бровок медленно кивнул:

— Да, это был Алланон.

— Значит, ты понял, что я его видел, — спокойно продолжал Джайр.

Все собрание вновь глядело на долинца. Теперь, после всего, что произошло на их глазах, уже с некоторой тревогой и беспокойством. За спиной долинца нервно хохотнул Слантер. Краем глаза Джайр заметил Гарета Джакса. Мастер Боя смотрел на него с любопытством и даже, можно сказать, с изумлением.

— Я сказал вам правду. — Джайр обращался к Бровоку. — Мне нужно попасть в глубь Анара, к Колодцу Небес. Алланон и моя сестра тоже придут туда. А теперь вы мне скажите: могу я рассчитывать на вашу помощь?

Бровок обратился к Совету:

— Что скажете?

— Я ему верю, — тихо сказал один из старейшин.

— А вдруг это ловушка! — возразил другой. — Что если все это работа Мордов?!

Джайр быстро огляделся. Кое-кто в зале согласно кивнул. В дымном свете масляных ламп подозрения и страх читались на многих лицах.

— Да, риск большой, — задумчиво проговорил кто-то из членов Совета. Бровок поднялся:

— Мы поклялись помогать всем, кто пытается уничтожить черных призраков. — Взгляд его голубых глаз был тяжелым. Но в нем появилась решимость. — Долинец сказал нам, что он — против Мордов. Я ему верю. И я верю, что мы сделаем все возможное, чтобы помочь ему в его поисках. Я требую голосования, старейшины. Те, кто согласен со мной, пусть поднимут руки.

И он сам высоко поднял руку. Еще полдюжины старейшин присоединились к нему. Но противники так просто не успокоились.

— Но это безумие! — прокричал кто-то. — Кто пойдет с ним? Мы что, должны послать дворфов из деревни, Бровок? Кто из наших воинов захочет отправиться в этот поход, который ты так поспешно благословил? Но если все выйдет по-твоему, придется искать добровольцев!

Тут же раздались голоса в поддержку этого предложения. Бровок кивнул:

— Да будет так. — Он молча оглядел зал, испытующе вглядываясь в лица собравшихся, ожидая, что кто-то примет вызов.

— Я пойду.

Джайр медленно оглянулся. Гарет Джакс сделал шаг вперед. Его серые глаза холодно и бесстрастно смотрели на старейшин Совета.

— Король Серебряной реки пообещал долинцу, что я буду его защитником, — тихо проговорил он. — Ну что ж, обещания должны быть выполнены.

Бровок кивнул и опять оглядел зал.

— Кто еще? — требовательно спросил он.

Эльб Форкер оторвался от стены, о которую опирался все время, прошел вперед и встал рядом со своим другом. В третий раз Бровок оглядел собрание. Тут же возникло какое-то оживление среди людей Каллахорна. Гигант южанин поднялся с места — черноволосый мужчина с коротко подстриженной бородой и на удивление кротким лицом.

— Я. — Он присоединился к Джаксу и Форкеру. Джайр невольно попятился. Этот человек был почти одного роста с Алланоном.

— Хельт, — сказал ему Бровок, — людям Каллахорна незачем идти в этот поход. Гигант пожал плечами:

— У нас один враг, старейшина. Это дело по мне. И я пойду.

Эдайн Элессдил вскочил на ноги:

— Я тоже пойду, старейшина. Бровок нахмурился:

— Ты — принц эльфов, Эдайн. Ты пришел сюда с Эльфийскими Охотниками, потому что твой отец послал вас. Он считает, что эльфы в долгу перед дворфами за то, что мы помогли вам тогда, в битве за Арборлон. Что ж, это правильно. Но то, что ты хочешь сделать, это уж слишком. Твой отец не одобрил бы этого. Подумай как следует.