Вопрос инструментария встает не только при сравнении разных возрастных групп, но и при сравнении двух или более экспериментальных условий. Часто в исследовании с несколькими условиями легче всего сначала собрать данные для одного условия, а затем — для другого, поскольку в этом случае в одном сеансе за-действуется только один набор материалов и методик. Однако вновь цена удобства — возможное смешение. Лучше, если бы время, когда проводится тестирование в одних экспериментальных условиях, примерно соответствовало времени, когда проводится тестирование в других экспериментальных условиях.

Есть и еще один источник систематических ошибок в ситуации, когда переход к другому экспериментальному условию происходит только после завершения работы с предыдущим. Это систематические ошибки, обусловленные повсеместным требованием получения родительского разрешения на проведение практически любого исследования с детьми. Допустим, исследователь разослал по домам детей одного из классов бланки разрешений. 15 бланков вернулись незамедлительно, и эти 15 детей тестируются в условиях 1. Неделю спустя были возвращены еще 15 бланков, и эти дети тестируются в условиях 2. В этом случае валидность может исказить (помимо фактора инструментария) систематическая ошибка при отборе. Вполне вероятно, что родители, заполнившие бланки незамедлительно, отличаются от тех, кто затягивал процедуру. Тогда и дети из обеих групп, скорее всего, будут различаться независимо от изменения условия 1 на условие 2.

Необходимость предотвращения смешения факторов возраста или экспериментальных условий со временем тестирования подтверждается еще одним фактом. Как бы ни были постоянны поведение экспериментатора и процедуры, в ходе исследования могут изменяться другие потенциально значимые факторы. Это хорошо известно любому исследователю, который хоть раз пытался протестировать школьников накануне праздника или просто днем в пятницу. Исследование — это лишь одно из множества событий в жизни испытуемых, и необходимо позаботиться о том, чтобы это множество событий не привело к смешению при каком бы то ни было сравнении.

От сказанного выше легко перейти к рассмотрению переменной, которая в работах Кэмпбслл и Стэнли (1966) названа историей. В том смысле, в котором этот термин употребляют Кэмпбелл и Стэнли, история связана с вопросом, который мы только что затронули: с влиянием внешних по отношению к исследованию событий на результат этого исследования. Особое значение данная проблема приобретает в планах «претест-поеттест», в которых некое постороннее событие ведет к появлению альтернативного объяснения обнаруженных изменений. Допустим, мы изучаем отсроченное удовлетворение желания, то есть способность детей отказываться от немедленного получения небольшой награды ради получения через некоторое время чего-то более привлекательного (исследование Паттерсон и Картер (Patterson & Carter, 1979), кратко описанное в главе 2, направлено на изучение именно этого понятия). В нашем исследовании ребенок стоит перед выбором: получить одну конфету сразу или подождать до следующего дня и получить несколько конфет. Оценив способность детей к отсрочиванию удовольствия, мы вводим экспериментальное воздействие, направленное на развитие этой способности. Экспериментальная программа длится всю вторую половину октября, а повторное тестирование осуществляется в начале ноября. Мы обнаруживаем, что после прохождения экспериментальной программы детям легче устоять перед соблазном немедленного получения сладостей. Является ли это подтверждением эффективности наших действий? Необязательно, если учесть, что на один из дней между первой и второй проверкой выпадает Хэллоуин, а следовательно, и море сладостей. Имеет место смешение экспериментального воздействия и фактора истории, которое затрудняет интерпретацию результатов.

О факторе истории уже говорилось в главе 3. Тогда в качестве примера приводилось исследование эффективности некой образовательной программы, направленной на повышение успеваемости неблагополучных детей. При этом было найдено решение проблемы, связанной с фактором истории: использование контрольной группы, не подвергающейся экспериментальному воздействию, — то есть группы, переживающей те же жизненные события, что и экспериментальная группа, за исключением экспериментального воздействия. В случае исследования способности отсрочивать удовлетворение желания мы могли бы просто протестировать какую-то группу детей до и после обильных праздничных угощений, обычных для Хэллоуина[ 4 ]. Однако заметьте, что использование контрольной группы не решает всех проблем, обусловленных влиянием внеэкспериментальных событий. В определенных случаях эти события взаимосвязаны с экспериментальным воздействием. Возможно, что естественно получаемый опыт празднования Хэллоуина и опыт, полученный при прохождении составленной нами программы, эффектнвны только в сочетании друг с другом; ни угощения, ни экспериментальное воздействие сами но себе не влияют на способность ребенка отсрочивать удовлетворение желаний. В этом случае использование контрольной группы не прояснит ситуацию. Тогда мы столкнемся с серьезным ограничением на генерализацию полученных результатов.

Следующая причина искажения валидности заслуживает того, чтобы посвятить ей отдельный раздел. Как указывалось в табл. 2.4, термин реактивность означает непреднамеренное воздействие экспериментальных мероприятий на поведение испытуемых — или, проще говоря, тот факт, что, находясь под наблюдением, люди ведут себя не так, как в естественной обстановке. В случае со взрослыми эффект реактивности обусловлен осознанием испытуемыми того, что они принимают участие в эксперименте. Дети же чаще всего не осознают, что являются объектом исследования; в действительности самые маленькие из них вообще этого не понимают. Тем не менее выполнение роли объекта исследования может изменить поведение кого угодно, и поэтому реактивность может стать проблемой при изучении любых возрастных групп.

Исследование со взрослыми испытуемыми связано с рядом специфических проблем, относящихся к категории реактивности (Silverman, 1977). Особого упоминания заслуживают две из них. Суть первой проблемы легче всего объяснить на примере. Мартин Ори (Martin Orn, 1962) попытался найти задание, которое можно было бы использовать для изучения гипнотического контроля, — задание, которое было бы столь скучным, что все не впавшие в гипнотическое состояние испытуемые отказывались бы продолжать его выполнение. Одним из опробованных заданий было решение примеров на сложение случайных чисел. Каждый листок содержал но 224 примера, а каждому испытуемому выдавалась пачка из 5000 листов. Пять с половиной часов спустя некоторые испытуемые все еще были заняты работой! Тогда Ори добавил еще одно условие: покончив с каждым листом, испытуемый должен был разрывать его на 32 кусочка. Несмотря на явную бессмысленность этого задания, некоторые испытуемые продолжали работу, пока их в конечном счете не остановил экспериментатор.

Это исследование, как и другие исследования Орна, демонстрирует тот факт, что люди, принимающие участие в эксперименте, иногда (хотя, конечно, не всегда — критические замечания по этому поводу можно найти у Берковитц и Дон-нерстайн (Berkowitz & Donnerstein, 1982)) способны пойти на многое, если считают, что это необходимо экспериментатору. Поведение «идеального испытуемого» может принять форму и общей готовности следовать указаниям, и отдельных попыток подтвердить любую гипотезу, которая, по мнению испытуемых, положена в основу исследования. Используя термин Орна, можно сказать, что испытуемые реагируют на характеристики запроса экспериментатора, то есть «на совокупность признаков, по которым испытуемый судит об экспериментальной гипотезе» (Огпе, 1962, р. 779). Такая тенденциозность реакций испытуемого приводит к тому, что называется эффектом выдвигаемых требований.