нефти, в противном случае Саудовская Аравия развяжет ценовую войну. Ни для кого в мире не являлось большим секретом, кому из нефтедобывающих стран Эр-Рияд адресовал грозное послание311. Это предупреждение было сделано России!

После взятия войсками Северного альянса – афганской столицы, уже на следующий день на нефтяном рынке последовало обвальное падение мировых цен на «черное золото», а ещё через день британские власти заявили о готовности поддержать территориальную целостность Грузии, что означало войну с Абхазией и Южной Осетией. А завершающим ударом по России стало заявление 15 ноября 2001 г. главы ЮКОСа Ходорковского, выступившего против планов Кремля по сокращению добычи нефти в стране, чтобы не допустить дальнейшего падения мировых цен на нефть. Для чего Ходорковский решил пойти наперекор интересам страны? Чтобы не допустить прихода к власти в Афганистане пророссийского политика, который бы уничтожил очаг экстремистов в стране.

Удар в спину, последовавший от Ходорковского, принес свои результаты. Кремль дрогнул и предпочёл отступить на афганском направлении! 17 ноября 2001 г. афганский лидер Бурхануддина Раббани, после переговоров с российскими дипломатами, неожиданно для всех заявил, что не желает больше править в одиночку312. Прибыв в Кабул, глава Афганистана дал понять, что готов поделиться властью с представителями пуштунских племен, составлявших костяк отрядов Талибана. Впрочем, сами пуштуны и их зарубежные покровители встретили заявления афганского президента с подчёркнутой холодностью. Никто из них не верил, что афганский политик, имевший весьма тесные контакты с Россией, действительно хочет видеть своих политических противников рядом с собой. Не случайно тогда же глава российского МИДа Игорь Иванов заговорил о возможности разжигания гражданской войны внутри Афганистана313. По словам российского министра, страна готова разделиться на враждующие половинки (таджикско-узбекский Север, и пуштунский Юг), чтобы столкнуться в вооруженном противостоянии.

Тем временем Кремль начал переговоры с главарями ичкерийских боевиков. В Москве знали, что эта всего лишь ширма, как только экстремисты понадобятся своим кукловодам, мирные переговоры будут тут же свернуты. Но если существовал даже малейший шанс вернуть к мирной жизни хотя бы часть боевиков, то выпавшим шансом следовало воспользоваться. 19 ноября 2001 г. в российскую столицу прибыл для переговоров посланец Масхадова – Ахмед Закаев. Переговоры с Виктором Казанцевым, представлявшим российскую сторону, длились целых два часа, однако никаких договоренностей заключено не было314. Все дело в том, что «верхушка» экстремистов не собиралась возвращаться к мирной жизни, потому что их услуги невероятно хорошо оплачивались западными спецслужбами. Главной задачей Закаева, и стоявшего за его спиной Масхадова, было создание видимости мирных переговоров.

Итак, 21 ноября 2001 г. руководство Северного альянса согласилось впустить в Кабул контингент западных миротворцев. Хотя ранее представители антиталибской коалиции отвергали даже саму идею иностранного вмешательства315.

В начале 2000-х годов Россия очень прочно сидела на «нефтяной игле». От мировых цен на «черное золото» в прямом смысле этого слова зависело благополучие каждого российского гражданина, поэтому любое падение цен означало для обычного россиянина затягивание поясов, что отнюдь не добавляло популярности Кремлю. Это было первое выступление Ходорковского против России, но далеко не последние. Олигарх пока только прощупывал почву, он наблюдал за реакцией Кремля, и делал выводы …

В США благожелательно отреагировали на заявления руководителей Северного альянса о допуске иностранных военнослужащих в Кабул. Теперь «мяч» в руках американцев, теперь их черед делать ход. И вот уже на следующий день 22 ноября 2001 г. американский посол в Азербайджане Росса Уилсон обнародовал заявление, в котором США призвали Армению и Азербайджан к мирному регулированию ситуации в Нагорном Карабахе: «США приветствуют попытки президентов Гейдара Алиева и Роберта Кочаряна искать компромиссные пути в урегулировании Карабахского конфликта»316.

Но всего через несколько дней все меняется, военная обстановка на Кавказе вновь начинается обостряться. Что же произошло? 26 ноября 2001 г. на афганский аэродром Баграм приземлились 12 российских самолетов, осуществивших, как писала одна из российских газет, переброску персонала и технического имущества для восстановления российского посольства в Афганистане317. Звучит довольно странно: ещё не закончился вооруженный конфликт, талибы продолжали контролировать не менее половины страны, а в Москве решили, что сейчас необходимо восстановить российское посольство в Кабуле. Истинной же целью Кремля было не восстановления российского посольства, а поддержка Бурхануддина Раббани. 26 ноября 2001 г. в афганский город Баграм под «вывеской» МЧС прибыл десант российских военнослужащих, в чью задачу входила поддержка нужного Кремлю афганского политика …

В США прекрасно понимали, зачем Кремлю вдруг понадобилось восстановления российского посольства в Афганистане. И уже на следующий день, 27 ноября 2001 г., в Северной Осетии против военнослужащих Назранского погранотряда был совершен теракт, один человек погиб, четверо получили ранения. По данным СМИ, взрыв произошел недалеко от развилки дорог Черменского круга318. Теракт против российских пограничников являлся лишь началом грозный вестей с Кавказа. Ещё через день грузинское руководство обвинило Россию в очередной бомбардировке своей территории319. В поддержку Тбилиси поспешил выступить Вашингтон, выразивший «глубокую озабоченность» в связи с недавними «атаками российскими силами грузинской территории»320.

Грузию вновь недвусмысленно подталкивали к новому витку противостояния с Россией. Для Москвы это означало не только дестабилизацию вокруг Абхазии и Южной Осетии, но и активизацию боевиков на Северном Кавказе! 29 ноября 2001 г. грузинский президент Шеварднадзе отправляясь на саммит СНГ, впервые заговорил о войне между странами321. США «устами» грузинского лидера тонко намекали России, что необходимо сделать, чтобы избежать проблем на Кавказе. Главный рупор американских СМИ «Washington Post» в своей статье, призвал Москву избегать резких шагов в Афганистане: «По мере приближения послевоенной фазы американские деятели стали говорить, что у России отличаются взгляды на то, как будет выглядеть будущее афганское правительство. Они говорят, что в то время, как некоторые члены администрации Буша готовы санкционировать включение бывших талибов в новое правительство, Россия ведет себя более хитро. Она рассматривает Талибан как антироссийскую группировку и клин, с помощью которого будет укрепляться влияние Пакистана»322.

По сути, американское издание признало, что США не желают видеть во главе Афганистана – Бурхануддина Раббани, опиравшегося в международной политике на Москву. Это признание весьма ценно, потому что проливает свет на истинные цели вторжения американской армии в Афганистан, которые были весьма далеки от того, что озвучивала администрация Дж. Буша-младшего перед мировым сообществом. А чтобы у России не возникло никаких сомнений, что не следует продвигать своего человека на высший афганский пост, через 3 дня, 29 ноября 2001 г., саудовский министр по нефти Али Наими в интервью намекнул, что Эр-Рияд готов развязать настоящую ценовую