— Ради бога, Миша! Дядя помолодел на много лет и сделал это совершенно правильно, а все его проблемы помахали ему ручкой. Скажите тете Саре, шо ей нет таких причин нервничать. От этого бывает прыщей по телу и других неприятностей. Теперь дядя в самом расцвете и полон сил. Я таки скажу, шо его теперь больше тянет на молоденьких. Он совсем даже не дурак и немного не хочет тетю Сару, но это же не повод до него навязываться. Если дама начнет настаивать, он может сильно расстроиться. А оно нам надо? Оно нам совсем не надо. Когда в доме бьют посуду, могут пострадать дети. Ви же знаете, сколько у дяди Еси внучатых племянников? Ви таки не поверите, но они все граждане Израиля. Меня не утешит, что тетя Сара за это дело будет ходить на экзотику. А это очень даже возможно, Миша, ви себе не представляете, насколько это легко. Но я хотел вам сказать совсем не за то. Дядя хочит, шобы я делал мой гешефт, и шобы я делал его хорошо и вместе с ним, и я совсем не против.

— Фима, ви делаете мне легче на сердце. Но раз ви вспоминаете за свой гешефт, то мне надо говорить про подходящую компанию?

— Миша, не делайте с себя смешно, у меня маленький гешефт на мелких железках, и что там может быть интересно компании. Мы же говорим совсем за другое. У дяди Еси есть много таких вещей, про которые переживает весь мир, и совершенно напрасно, вот до них можно серьезно подумать за компанию, и не только можно, но даже нужно, шобы сэкономить таких забот всем переживающим.

— Юноша, я могу говорить за вас с кем угодно, но боюсь, говорить за дядю Есю мне немножко опасно. Он раньше очень любил шутить, и не всегда удачно.

— Ради бога, Миша, ви таки знаете, я тоже люблю шутить. И ви будете удивлены, но с меня и дяди можно смеяться одинаково. Если тетя Сара чего-то не понимает, еще не значит, шо это грустно. Между прочим, таких вещей много, но совсем не бесконечно. Кто не успеет сесть на поезд, будет и дальше ехать на осле.

— Я кладу ваши слова сибе в уши, Фима, я кладу их сибе в уши. Застолбите там участочек для старого друга, уважаемый. И пару таких вещичек, которых стоят его внимания. Ви это сможете, или мне надо кого-то за это искать?

— Ради бога, любезный, разве между нас может быть подобных недоразумений? Считайте, что они уже лежат в кармане. Да, чуть не забыл! У меня к вам есть еще порадовать про хорошую новость. Один старый молдавский еврей как никогда близок к осуществлению своей несбыточной мечты. А если ви захотите немного посчитать, то он совсем даже не старый, а немного в полном расцвете сил.

— Боже мой, Фима, ви даже не представляете, как мне делается интересно, когда я слышу таких вещей! За это надо будет обязательно выпить при нашей встрече. Я надеюсь, ви найдете времени приехать до наших палестин в ближайшее время?

— Таки скорее да, чем нет, если ви не захотите заскочить на минутку в наши. Что нам может мешать двигаться в этом мире? Но я вынужден раскланяться, чтобы не портить ваши гешефты потерей минут. Мы будем прощаться, и ви таки знаете, как мне звонить.

— До свидания, Фима, до свидания. И не надо больше пропадать, оно нам совсем не обязательно.

Западная Белоруссия, пять км юго-восточнее КПП «Брест-Литовск».

Василий Нестеренко, Абрам Фридлендер, военнослужащие ПВ НКВД.

«Рядовые» валялись на земле. Пограничники, сжимая в руках винтовки, подозрительно оглядывали лес. Ни движения, ни звука. Только монотонный стук капель по листве. Но кто-то же стрелял. Трупы-то вот они. Лежат с дырками в головах.

Долго ждать не пришлось.

— Эй, погранцы, не стреляйте, мы из команды Сергеича. Вы меня знаете. Сейчас выйду, покажусь, — фигура в уже знакомом камуфляже выросла как из-под земли.

— Уф! Валера! — Васька выпустил воздух, сбрасывая накопившееся напряжение.

— Так точно, товарищ сержант! — спецназовец шутливо взял под козырек, приложив ладонь к виску. — Но вы молодцы, хлопцы. Как прокачали?

— Чего?

— Как поняли, что это немцы?

Васька расцвел:

— Стояли они грамотно, как вы учили. Мы так раньше не умели. Пехота тем более знать не должна. И плащ-палаток у них нет, непорядок.

— А ты?

— По говору, — смутился Абрам. — К тому же Харькова он не знает.

— Ну, мастера! В следователи вас надо. За пятнадцать секунд расколоть «Бранденбург»! Ладно. Вяжем этих двоих, всех на повозку, и дуйте на заставу.

— И этих? — Абрам кивнул на «пехотинцев».

— И «двухсотых». — Валера поймал непонимающий взгляд Васьки и поправился: — Трупы тоже. Пусть особый отдел разбирается… Валите. А мы прикроем.

Израиль, г. Иерусалим.

Михаил Черный, бизнесмен. Автандил Либерман, министр иностранных дел Израиля.

В иерусалимской резиденции главы правительства Израиля сидели два совсем еще не старых человека. Разговор постоянно сбивался с русского на иврит и обратно. Гость — высокий, крепкий, с фигурой бывшего спортсмена, горячо втолковывал хозяину, начинающему полнеть мужчине с добродушным круглым лицом, окаймленным окладистой бородкой:

— Витя, Сталин вернулся! Понимаешь, действительно вернулся. Там, где раньше была Россия и прочие Украины и Прибалтики, сейчас Советский Союз образца сорок первого года. Фима Фридлендер умудрился опять оказаться в нужное время в нужном месте и теперь предлагает его нам в союзники. Я понимаю, что это невероятно, но тут надо успеть первыми. СССР очень интересен как союзник Со всеми своими, как говорит нынешняя молодежь, ништячками. Они идут на концессии и разрешают частную собственность. Им просто деваться некуда! А прикинь, какой огромный рынок сбыта! Абсолютно пустой!

— Спокойно, Миша, спокойно. — Министр иностранных дел Израиля любил принимать взвешенные решения. — Фиме я верю. Фридлендер очень способный мальчик. Но давай анализировать. Во-первых, я бы не слишком доверял коммунистам. И Сталину тем более. Международных обязательств они особо не нарушали. Не считая, конечно, «кидняка» с царскими долгами. Но там я бы и сам кинул. Но вот с внутренними делами не все так просто.

— Никто не говорит о доверии. Однако СССР сейчас не в том положении, чтобы отказываться от союзников. А через тридцать лет… За это время мы сделаем такие деньги, что нам будет наплевать на любую национализацию. Можно будет подарить им все их концессии в обмен на поддержку против арабов. Даже заранее прописать в договорах этот подарок. Прямо сейчас… Сталин оценит. Собственно, ты же знаешь Фиму, уж наивным его никак не назовешь. Он еще ни разу не ошибался в своих прогнозах.

— Я же говорю, способный мальчик, очень способный. С ним невыгодно спорить, — собеседники рассмеялись, вспоминая историю знакомства Михаила с обсуждаемым человеком, — но ведь весьма вероятен ввод миротворческих сил. Как Штаты отреагирует на все это? Не помчится Барак наводить порядок по американским меркам? Нет, сомнительно, Буш бы еще мог, но не Обама. Особенно учитывая положение в Ираке и Афганистане… Немцы? Нет. Китай? Не дадут, те же американцы и ЕС. Никому не выгодно его так усиливать… Поляки и румыны? Могут, но это несерьезно. Без американцев не полезут. В общем, надо понять позицию Обамы. Если Штаты полезут в заварушку, все наши попытки влезть принесут только убытки. Финансовые и политические.