– Предположим, что так и случится, что тогда? – сказал Лукас.

– Если у него получится, то ему будет очень трудно провести еще одну операцию, – сказал Мангуст. – Ему понадобится больше финансирования и больше людей.

Мангуст улыбнулся.

– Несколько часов назад один из моих людей вернулся в будущее с записанным свидетельством Джека Беннета, содержащим неопровержимые доказательства существования связи между подпольем, Хранителями времени и Лигой темпоральной презервации. Оно в сочетании с другими собранными нами доказательствами позволит корпусу рефери отдать приказ об аресте и допросе каждого известного члена Лиги темпоральной презервации. После допросов будут оприходованы и все остальные. Что сломает хребет антивоенной активности.

– И приведет к аресту, допросу… каким термином вы пользуетесь? Ах, да. Допрос с особым пристрастием, – сказал Финн. – Это будет означать арест, перевоспитание и принудительный призыв на военную службу многих невинных людей, единственное преступление которых состоит в том, что они не одобряют политику в отношении времени. Все складывается очень здорово для корпуса рефери, не так ли? Они смогут призвать всех своих политических врагов.

– Это не должно тебя волновать, Дилейни, – сказал Мангуст. – В конце концов, ты уже на службе, не так ли?

Открылась дверь, и вошел задыхающийся агент.

– Она ушла, – сказал он.

– Что? Что случилось?

– Она застрелила Зебру этим чертовым лазером, – сказал агент. – Когда она выстрелила, я бросился на землю, а когда встал, ее уже не было.

– Ты идиот, – сказал Мангуст. – Вали отсюда и найди ее! Она нужна мне мертвой, это понятно?

– Похоже, ты все предусмотрел, Мангуст, – сказал Дилейни. – Осталось лишь позаботиться о перемещенной особе, разгуливающей по Парижу с лазером.

– Ей недолго осталось, – мрачно сказал агент.

– Я бы не был так уверен, – сказал Лукас. – Мы столкнулись с нею в ходе нашей последней миссии в Англии XII века, и она произвела впечатление чрезвычайно способного человека. Джек Беннет был единственным ее другом в этом периоде. Как думаешь, как она отнесется к людям, которые его убили?

– Ты серьезно полагаешь, что она попытается нам отомстить? – сказал Мангуст. Он рассмеялся. – В таком случае, она уже покойник. Нам не о чем беспокоиться.

– В любом случае, – сказал Лукас, – на твоем месте я был бы осторожен.

– Говорю тебе, надо делать ноги, – сказал Джимми Дарси. – Они взяли Тонио. Возможно, они уже все знают! Все кончено, Эдриан!

– Не глупи, Джимми, – сказала миледи с легкой улыбкой. – Ничего не кончено. Эдриан знает, что он делает.

– Прекрати! Прекрати это! Господи, Эдриан, ты сходишь с ума! Ты не миледи, ради всего святого!

– Джимми, успокойся. Не устраивай сцену. Ты ничего не добьешься, потеряв контроль над собой и ударившись в панику.

Раздраженный Дарси бросил взгляд на Фрейтага.

– Бруно, ради бога, не сиди просто так!

Фрейтаг курил сигарету и молча его разглядывал. Дарси подошел к нему и взял его за плечи.

– Бруно, послушай. Здесь нам ничего не светит – только не здесь, только не сейчас. У них подавляющее численное превосходство. Мы проиграли. Они знают план!

– Ничего они не знают, – сказала миледи.

– Что ты имеешь в виду? – сказал Дарси, развернувшись к миледи. – Им известно, что мы попытаемся помешать мушкетерам вернуть алмазные подвески! Они направят всех своих людей на…

– Кто сказал, что план был таковым? – сказала тихо миледи.

Джимми уставился на Тейлора. Он оглянулся и посмотрел на Фрейтага, потом снова на Тейлора.

– О чем ты говоришь? Конечно, так и было запланировано! Мы все продумали! Ты говорил, что…

– Я никогда не говорила ничего подобного, – сказала миледи. – Эдриан, может, и упоминал что-то такое, так это было сделано для твоей же пользы.

Дарси выглядел сбитым с толку.

– Что? Я не понимаю.

Миледи встала и пересекла комнату, грациозно подойдя к окну. Она посмотрела на восходящее над Парижем солнце.

– У противника больше ресурсов, чем у нас, – сказала она, не оборачиваясь. – Эдриан всегда знал и понимал это. Он знал, что единственный путь к успеху – это введение оппозиции в заблуждение.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Дарси, и улыбнулась.

– По соображениям безопасности, только Эдриан и Бруно, и, конечно же, я знали о настоящем плане. Теперь и ты сможешь понять, почему это было необходимо.

– Очень скоро Д'Артаньян и мушкетеры отправятся в Лондон, чтобы встретиться с лордом Бекингемом и вовремя вернуть алмазные подвески, чтобы королева успела надеть их на бал. Мушкетерам это неведомо, но их усилия будут подкреплены всей мощью команды агентства временной разведки. Я позаботилась о том, чтобы кардинал Ришелье получил полную информацию о миссии мушкетеров, и его люди попытаются устроить им несколько засад. Все это работает на нас. У Мангуста не будет возможности узнать, являются ли люди, которые будут нападать на мушкетеров, гвардейцами Ришелье или хранителями. На самом деле, мы вообще не будем в этом участвовать. Они все отправятся по ложному следу искать ветра в поле.

– Когда они доберутся до Лондона, если они доберутся так далеко, а, учитывая помощь АВР, я в этом не сомневаюсь, то возьмут у Бекингема подвески и двинут обратно, только чтобы столкнуться с дальнейшими попытками их остановить. Сама история будет ставить Мангусту палки в колеса. Он будет вынужден соблюдать определенную сдержанность, защищая мушкетеров, так как историческое развитие событий должно быть сохранено. Напряжение будет нарастать. Они не будут знать, когда могут ожидать от нас удара. И они точно не будут знать, чего ожидать.

– И чего же они могут ожидать? – нерешительно сказал Дарси.

– По возвращении им следует ожидать сокрушительного поражения, – сказала Миледи. – О, я не сомневаюсь, что они благополучно вернутся с алмазным подвесками. Я уверена, что вскоре после этого им не составит труда разгадать мой план. Только к тому времени Ришелье, королева Анна и король Людовик будут убиты.

– Убиты! – голос Дарси прозвучал чуть громче шепота. – Боже мой, Эдриан, ты не можешь так поступить! Разве ты не понимаешь, что это значит? Это же вызовет разделение течения времени!

– Довольно приличное, как мне кажется. После того, как все трое будут мертвы, Франция будет вынуждена снять осаду Ла-Рошеля перед лицом гораздо более серьезных проблем. Это, несомненно, повлияет на участие Франции в Тридцатилетней войне и, конечно же, предотвратит рождение Людовика XIV. Я склонна считать, что это будет абсолютная катастрофа, выходящая далеко за рамки возможностей исторической корректировки. Что касается Мангуста и его агентов, носящихся вокруг словно курицы с отрезанными головами, то не составит большого труда его изолировать и уладить старый и давно просроченный счет. Блестяще, тебе не кажется?