Он не женился на своей Кате, она нашла себе другого, но продолжает отношения с Семеном. С Катей они слиплись в какой-то сусальности, и хочется бежать от этого на волю. В сценарии Семена секс – это работа, которая обязательно завершается оргазмом. Мужское тело должно быть эффективной «сексуальной машиной». Важны количественные показатели: число женщин и количество сношений. Стремясь доказать свою силу, он превращает интимную близость в пугающий экзамен. Каждое последующее фиаско закрепляет механизм тревожного ожидания неудачи: забота об успехе – тревожное самонаблюдение – ожидание неудачи.

В происхождении импотенции у Семена большое значение имеют тревожность, чувство собственной неполноценности, боязнь отказа и невозможности удовлетворить партнершу, ипохондрические тенденции, склонность к самокопанию, престижность и требовательность к своим возможностям и достижениям, сверхценное желание удовлетворить женщину.

Секс нужен Семену лишь для самоутверждения, а не для продолжения рода. Ослабление социальной и сексуальной власти над женщиной переживается как утрата своего мужского достоинства, как символическая кастрация. У Семена, воспитанного в духе идеологии мужского господства, мысль о возможной сексуальной опытности женщины вызывает ужас: «Я не могу спать с женщиной, которая сексуально увереннее меня». Это превращает его из охотника в дичь.

Семен ревнует всех женщин ко всему на свете. Страшно изменить матери, женившись на Кате. Его семья разыгрывала идеальное семейство, а у отца – любовница, у матери – депрессия. У него было желание жениться на Кате, но это от страха потерять ее. А победил страх ответственности: в случае женитьбы надо заботиться о жене, потом о детях.

Во время сессии Семен на кушетке поворачивает голову ко мне, рассматривая мои ноги в шортах, признается, что они его возбуждают, ему хочется отдаться. Вспоминает, как в детстве летом сидел у отца на его голых коленях, тот ел шоколад и клал расплывающиеся кусочки ему в рот. Он ощутил через трусы твердеющий член отца и испытал такое же желание, как сейчас. Он тогда почему-то рассердился, слез с колен и убежал.

Сон. Мы с матерью ужинаем в доме отдыха в столовой. За нашим столиком мужчина средних лет, жлоб, ИТР. Мать просит к своим макаронам кетчуп, который стоит на соседнем столике в пластиковой бутылке, которую ей дает этот мужик. Мать наливает из нее кетчуп, хлюпая и называя мужика итальянцем, он клеит ее. Я строю рожи матери, хамлю мужику: «Старый х… педераст, пойдем, выйдем», а сам боюсь. Мать говорит мужику: «У таких, как я, мужья часто богатые, но я могу и для души». Я возражаю: «Отец тебя не покупал!», хотя осознаю, что это полуправда. Мать берет меня за ворот, я душу мужика, ломаю ему шею. Мать в ужасе, что я убил его.

Ненависть и тревога в ходе сексуального развития пациента перенеслись на влагалище, которое может «отгрызть голову». Чтобы избежать враждебных чувств к матери, он защищается бегством к другим людям, которых то идеализирует, то обесценивает. Все это привело к таким последствиям, как нарушение потенции, навязчивой потребности в сексуальном удовлетворении и скрытой гомосексуальности, от которой защищают обратные чувства – страх и агрессия по отношению к мужчинам.

Он бросил первый, пока не бросили его. Семен уехал в США, открыл там стоматологический кабинет, имел много женщин, но во время наших редких встреч рыдал от того, что не чувствует себя полноценным мужчиной, общался со мной по скайпу, иногда приезжал. Потом замолк. Через год я получил от него такое письмо.

«Здравствуйте, Геннадий Владимирович! Уже несколько месяцев хочу Вам написать, но все никак не доходили руки. Последние несколько дней часто думал о Вас, а вчера Вы мне приснились. Так что хочу поделиться новостями.

Почти год назад я встретил девушку, и с тех пор моя жизнь повернулась на 180 градусов. Ее зовут Оля, она с Украины, помогает мне в офисе. Умная, добрая, очень открытая. Она чем-то напоминает мне мою маму, и, как ни странно, это не вызывает у меня раздражения. Мы полюбили друг друга, стали родными людьми.

Я никогда раньше так не чувствовал. Все вдруг в жизни просто начало вставать на свои места. Появилось простое и спокойное обоюдное понимание: это мой человек и я хочу быть с ним всю жизнь. Ушли страхи, беспочвенное ощущение себя слабым, неудачником, человеком без будущего.

Стало вдруг легко принимать решения, вместе „смотреть вперёд“, создавать и строить общую жизнь. Знаете, я впервые в жизни действительно почувствовал себя мужчиной. Мы поженились и через две недели переезжаем на новую квартиру. Я вижу, что все, что происходило со мной все эти годы, странным образом логично: через все это нужно было пройти. У каждого своя дорога. Вот такие дела. Ваше пожелание сбылось – мне повезло!»

На примере Семена хорошо видна психодинамика импотенции: эдипальная фиксация страха возмездия, и в частности – кастрации, постоянная конкуренция с мнимыми соперниками (отцовскими фигурами), страх перед агрессивными компонентами собственной сексуальности. Профессия дает ему возможность для канализации агрессии: он «ковыряется в канале» зубов, что заменяет ему садистический половой акт, и удаляет пациентам зубы, символически их кастрируя. Заметьте: Семен женился лишь в 33 года, чтобы не опередить в этом отца, и только тогда импотенция исчезла.

Уважаемый Геннадий Владимирович! Позвольте выразить Вам свое почтение и поблагодарить за то, что Вы пишете уникальные книги по психологии понятным, простым языком. Спасибо, что в книгах по психосоматике очень много полезной информации и Ваших авторских техник. Я читаю Ваши книги одну за одной, и мне хочется познать все азы психосоматики и самопомощи, возможно, в будущем я смогу помогать в этом вопросе другим людям.

Мне 40 лет. У меня два высших образования: филологическое и психологическое. Как Вы уже писали в книге, в психологи идут люди, которые, возможно, хотят решить свои проблемы. И я не исключение. Я не работаю психологом, так как нет уверенности в своих силах. Все штудирую литературу, хочу больше знать, чтобы потом применить опыт и знания на практике. Я в разводе. Детей нет. Личная жизнь пока не складывается, думаю – нет, уверена, – причина во мне. Пока нет желания ее устраивать, а через «надо» не получается.

Самая моя большая боль – это мои болезни. Читаю Ваши книги и понимаю, что я неврастеник и ипохондрик. Но я не всегда была такой. В 2018 году из-за головных болей мне пришлось лечь в Институт неврологии, где мне прописали антидепрессанты, которые до настоящего времени я принимаю, но до сих пор врач мне не смог подобрать подходящие, уже меняем седьмое лекарство. Начали с золофта, потом паксил, потом аминотриптилин, потом эглонил, прозак, потом симбалта, сейчас велаксин и тералиджен.

И самое неприятное, что головные боли вернулись. Моя жизнь состоит из ежедневных изнурительных мыслей. С утра подъем, завтрак, мысли «Только бы голова не болела», куча таблеток, еду на работу, приезжаю, отработаю, еду домой, читаю в метро, приезжаю, ужинаю, спать и так каждый день.