– А там что и вправду сорок третий год?

– Вова, а ты чё, пострелять решил? – оскалился Корнелий. – Так это легко решаемо.

– А как же закон о невмешательстве? – спросил Владимир.

– А ты его ещё разок перечитай, – посоветовал Корнелий. – Тут хитрость одна есть. Нельзя нападать, а защищаться можно. Даже Замшелый так промышляет. Наденет фуфаечку и кубанку с красной полосой, а потом бегает от егерей по лесу.

– Ты за так ничего не делаешь, – усомнился Владимир, бросив каску на стол.

– Ну, мы всё же не чужие, – напомнил Корнелий, доставая трость хирурга. – Договоримся.

– И на что договоримся? – спросил Владимир, опершись руками на стол.

– В Стальном Легионе Юлька в первый же день соплями захлебнётся, – заявил Корнелий. – Там рекрутов с пелёнок готовят. А для всех остальных – обязательная подготовка в Армии Невест. Поэтому она так и называется.

– Я слышал, что твой прадед её из крестьянок набирал, – усомнился Владимир.

– Да Боевых рахасов по горам наловили, – подал голос полковник Добровольцев. – Владимир, мы тут все свои. Не хочешь, чтобы она у нас служила, пусть в Стальном Легионе служит. Но прежде пусть в Армии Невест послужит. Там тоже не мёд, но всё же полегче, чем в легионе.

– Ладно, подумаем, – пообещал полковник Серёгин, потянув на себя дубовую трость. – Так где вы говорите сейчас авианосец?

– На Альбионе его поищи, – посоветовал Корнелий. – А тросточку эту для генерала Розенберга прибереги. Он такие штуки любит.

– Обойдется, – заявил Владимир, крутанув тросточку в руке. – Хватит с него и иголок патефонных.

– Завещание написать не забудь, – посоветовал Корнелий.

– Плевал я на твоего деда, – заявил Владимир. – Сам урод и детей таких же наплодил.

– Вова, он по кролику в день убивает, чтобы жить, – напомнил Корнелий. – Надеюсь, тебе не нужно объяснять каким местом придётся извиняться?

– Блядь, достали вы уже все, – прошипел Владимир. – К вам хоть не езди.

– А ты и не езди, – посоветовал полковник Добровольцев.

– Как к вам не ездить, если вы чужими авианосцами барыжите, – прошипел Владимир.

– А тебе какая печаль с этого авианосца? – удивился Корнелий. – Ты запрос сделал и сиди жди. За Имперские миры Замшелый Пенёк отвечает, вот пусть он землю носом и роет.

– Ладно, разберёмся, – пообещал Владимир. – Так когда можно будет пострелять?

– Тир вон в той стороне, иди стреляй, – посоветовал Корнелий. – Вова, ты совсем дурак? Мы берём то, что плохо лежит, а за твоё пострелять тебя лет на двадцать в чубаку запечатают.

– Как я вас ненавижу, – заорал Владимир, пнув ногой дверь. – Патриоты квасные и спекулянты.

– Как ты с ним только живёшь? – произнёс полковник Добровольцев. – Лучше бы он и дальше думал, что бывают четырёхлапые драконы.

– А он так и думает, – заявил Корнелий. – Наверняка к Замшелому побежит. Ещё и тросточкой похвастается.

– Они друзья, – напомнила Маргарита. – Наверняка посоветует избавиться от химеры.

– Пусть заодно от этого избавится, – посоветовал Корнелий, копаясь в айфоне. – Честняга полковник Серёгин берёт взятки дубовыми тростями.

– Он тебе этого не простит, – захихикала Маргарита.

– Пусть прежде драконов научится правильно рисовать, – посоветовал Корнелий. – Валенок Тамбовский.

Халява со вкусом уксуса

Поправив немецкую фуражку на голове, Корнелий пришёл к выводу, что тот правитель, что собирался делать ставку на армию, делал большую ошибку. А ошибка эта состояла в поднятии престижа армии. Конечно тот, кто ходил в рогоже, увидев красивую военную форму, охотней соглашался поступить на военную службу.

В этой «Красивой форме» и была ошибка таких лидеров как Наполеон и Гитлер. Когда идёт выбор между «Умными» и «Красивыми», нельзя выбрать что-то средннее. И это без учёта того, что красивая форма стоила больших денег. Поэтому в ход шёл обман.

Красивая форма из низкокачественного материала приводила к околевшим на русских полях французским и немецким солдатам. Конечно тот же офицерский состав мог заказать себе форму из хорошего материала, заплатив портному частью добычи. Причём Корнелий поступил примерно так же, как и кадровый Европейский офицер.

Если судить по качеству материала, примерной цене и скорости изготовления, то волдыри поняли, что плывёт к ним в загребущие лапы. Хотя за тот же фотоальбом любой нормальный волдырь продал бы свою семью в рабство, но выкупил бы Семейный альбом немецкого хирурга, который был кладезем информации.

Полосатые волдыри взялись за иглу всей диаспорой и к вечеру уже теребили бороды на Вещевом складе. Корнелий оценил старательность волдырей, выложив на стол «Ундервуд», украденный в комендатуре и плакат. Пишущая машинка предназначалась для коллективного пользования, поэтому волдыри её просто облизали, а за плакат разгорелась драка.

Корнелий погнал скандалистов из помещения, а сам тут же начал примерять форму Немецкого капитана, сшитую еврейскими портными. Заноза, даже попав в Алька-Траст, не стал менять свои привычки. Поэтому на территории федеральной тюрьмы была открыта школа портных, где месье Заноза выпрямлял руки волдырям, считающим себя евреями.

В Империи каждый развлекался как ему нравилось. Главное было не нарушать закон. Хотя, по мнению правозащитников, Занозу давно пора было поставить на лавочку, но волдыри умели ценить людей, и даже Татуинские Головорезы отказывались подавать судебные иски. Тем более Заноза не перегибал палку и не бегал на митинги, а использовал свой национализм чтобы подхлестнуть у молодых волдырей гордость за свою нацию.

Самым забавным было то, что самый известный портной Татуинского Петропавловска Иосиф Кацман даже не скрывал того, что в оккупированной немцами Одессе обшивал эсесовских офицеров, которые занимались ликвидацией Одесских евреев.

– У кого бы рука поднялась на такого мастера своего дела, – произнёс Корнелий. – Ну и мошенники. Интересно, что они ему пообещали?

– Красавец, – раздался голос от двери. – А Кацману пообещали, что его двойник останется в Одессе.

– Гениев много не бывает, – процитировал по-латыни Корнелий. – Вениаминыч, а ты чё прибежал-то?

– Прибежал предупредить об ответственности, – сообщил полковник Романов, достав дубовую трость.

– За Вову решил похлопотать, – догадался Корнелий. – Пусть живёт. Его один хрен уже не исправить. Кретин. Кто бы его пустил в Мусорный мир? Второй Лошкарь.

– Лошкарь кстати уже тебя ищет, – сообщил полковник Романов.

– А это уже твои проблемы, – заявил Корнелий.

– Ты закон знаешь, – напомнил полковник Романов.

Вместо возражений Корнелий выложил на стол оформленное по всем правилам право на Мусорный мир Земля 1943М. Эти документы Корнелий обнаружил под лежащей в чемодане формой. Это было в стиле Князя Алексея, который старался учитывать все мелочи. Поэтому Мусорный мир Земля 1943М был не только оформлен на старшего прапорщика Корнелия Тимофеева, но и был закреплён за Армией Славянок в качестве полигона и базы для пополнения армии людьми и техникой.

А Корнелий как-то это упустил. Вернее у него не было опыта по части ограбления Мусорных миров. То, что право на собственность было оформлено через канцелярию Императора Карпатоса и подтверждено шефом Службы Безопасности Карпатоса полковником Елочкой Геллой, было засадой на полковника Романова.

Но полковник Романов не полез сразу закрывать мир. Вернее, понял, что за сопливым драконом подправят недочёты. Он решил подловить неопытного Корнелия на нарушении закона о невмешательстве. Но Корнелий не собирался устраивать перестрелку в Мусорном мире. Он вообще не знал, что ему делать с этим мутным миром. То, что за помощь с Князем Алексеем рассчитаются Армейские мародеры, было и так понятно. Но Корнелию тут было делать нечего, да и он уже показал свою неопытность. Благо, что Корнелий вовремя оповестил Армейских мародеров, что есть вкусный Мусорный мир. После чего черно-белый кот по кличке Тимофеич метнулся к Князю Алексею и за неопытным мародером подправили недочёты, попутно закрепив право Армии Славянок проводить военные акции в мире Земля 1943М.

Это значило, что если Корнелий решится на военную акцию, связанную с ограблением военной базы или посёлка, он не только имеет право, но и обязан обращаться только к командиру Армии Славянок генералу Копытину.

Пока полковник Романов изучал документы, Корнелий залез под прилавок, достал бутылку Болотного виски марки «Блю» и стакан. Этим Корнелий показал полковнику Романову, что здесь ему не кабак. Но,