— Всегда бей туда, где будет больно. Жизнь редко дает второй шанс.

Они пришли на Флорал-стрит, и Энджели, прежде чем уйти, тактично дождалась, пока ее наниматель наберет секретный номер замка, чтобы открыть дверь.

— Даю вам время поболтать, — сказала она. — Вернусь позже.

Том смотрел ей вслед, пока она не исчезла из виду, жалея, что она так быстро ушла.

Огромный вклад в банк и некоторые фальшивые рекомендации обеспечили Дегтярнику просторную квартиру-пентхауз над мужским бутиком. Дом был построен во времена Дегтярника, но внутри после перестройки образовались три чердачных помещения, в которых были все современные удобства. Дегтярника поражало, что дом, где в 1763 году он, бывало, нанимал комнату, находился всего лишь в нескольких минутах ходьбы отсюда, однако как все вокруг изменилось! Ушли бродяги, которые жили на улицах, ушли убийцы, ушли воришки, которые именно на этой улице стаскивали крюками парики, богатые пальто и багаж с крыш карет. Теперь воры обитали только на Ковент-Гарден. Когда Энджели назвала Дегтярнику сумму месячной арендной платы, он смеялся до слез. Но разобравшись, в чем дело, решил добавить еще один пункт во все растущий список своих притязаний — приобретение собственности.

Дегтярник получал удовольствие, показывая свой новый дом Тому. С Энджели он был осторожен: она видела в нем только то, что он позволял видеть. Но Тома он знал давно и доверял ему. Мальчик, конечно, довольно робкий, думал Дегтярник, но все-таки изо всех сил цепляется за жизнь. Выжить в банде Каррика — это подвиг. Джо Каррик, даже по меркам Дегтярника, — существо отвратительное, порочное и непредсказуемое. Том проявил упорство, а эта черта характера отличала и Дегтярника, и он знал ей цену. Увидев Тома на балконе Ковент-Гарден, серьезного, злого, печального и одинокого, Дегтярник, к своему удивлению, растрогался. Наблюдая за Томом теперь, он понял: Том напоминает его самого в том же нежном возрасте. Им обоим, живущим без поддержки друзей и семьи, не по их вине отвергнутым миром, была незнакома человеческая доброта.

И вот Дегтярник и Том сначала бросились на громадные диваны в прохладной просторной гостиной, потом погрузили лица в мягкие полотенца, вымыв руки горячей водой над мойкой для посуды в кухне, потом стали пить холодное пиво из холодильника размером с гардероб и пять раз включали электрический чайник, от души смеясь, когда он сам выключался. А затем, в благоговении перед чудом современной сантехники, они включали душ и спускали воду в туалете. Дегтярник дал Тому свой мобильник и отослал в переднюю. Когда телефон зазвонил, Том нажал на кнопку, которую показал ему Дегтярник, и быстро приложил телефон к уху.

— Скажи что-нибудь, ты, тупица! — заорал Дегтярник в трубку. — Он тебя не укусит!

— Я видел людей на улицах с такими штуками, Синекожий! — взволнованно прошептал Том в мобильник. — Я думал, они прижимают их к голове, потому что у них болят уши… Это в самом деле чудесно! У всех есть такая вещь? У Энджели есть?

— Энджели! Ха! Трудно уловить момент, когда она не разговаривает по мобильнику с каким-нибудь парнем…

В гостиной был и телевизор, но Дегтярник избегал им пользоваться. Он не прикасался к нему, с тех пор как Энджели рассказала, что звук и картинки путешествуют по невидимым воздушным волнам, а затем их принимают телевизор или радио.

Когда Дегтярник и Том устали от игр в эти игрушки, они стали рассказывать друг другу о своих приключениях с момента прибытия в будущее. Том просто не мог поверить в перемену своей судьбы: Синекожий обращался с ним, как со старым другом! Том был уверен, что самому ему нельзя так фамильярничать с Синекожим. Потому он старательно выказывал крайнее уважение и ничего не требовал взамен. «Меня пригласили в логово льва, — думал он. — Разумнее быть осторожным и помалкивать…»

Они еще выпили холодного пива. Том описал, как он спал у реки, под железнодорожным мостом, где над головой грохотали поезда, а в мусоре рылись крысы.

— Ну так скажи мне, юный Том, как тебе это будущее?

— Мне нравится это будущее. Оно мне не нравилось, когда я был один…

— Мне оно очень нравится, — сказал Дегтярник. — Этот век более щедрый, чем мой собственный. Право слово, Том, такой шанс мне больше не подвернется, и я его не упущу! Ни за какие деньги я не вернусь в 1763 год…

Дегтярник стал объяснять, как он планирует жить в этом новом мире. В свое время, точно так, как делал это лорд Льюксон, он сыщет расположение не только богатых и знатных, но также плутов и мерзавцев, и создаст сеть из людей, которые будут с радостью исполнять его приказания — или будут слишком бояться его, чтобы противиться им.

— Я должен стать богатым! Эх, да и могущественным тоже, в этом я нисколько не сомневаюсь! Видишь ли, Том, у меня есть один секрет…

Том с замиранием сердца слушал Дегтярника и восхищался широтой его устремлений. Но как Синекожий собирается приобрести такой вес? И в чем его секрет? Том не решался впрямую задать Синекожему этот вопрос. И когда Дегтярник спросил, согласен ли Том стать его учеником в этом новом веке, Том ни минуты не колебался. Как ему выжить тут в одиночку? С таким учителем не пропадешь.

Они взяли еще пива и вышли на узкий балкон над Флорал-стрит, подышать воздухом.

— В Лондоне не везде такой запах, — заметил Дегтярник. — Но здесь воздух вонючий. Какой Лондон кажется более смрадным — наш, с его лошадьми и забитыми водосточными канавами, или этот с его автомобилями?

Том посопел.

— Я ничего не чую, Синекожий.

Дегтярник грубо шлепнул Тома по спине. Он был в великолепном настроении и начал что-то напевать. Том присоединился к нему, постукивая ногой в такт знакомому ритму. Вскоре они оба пели старую балладу разбойников, да с таким увлечением, что прохожие задирали головы.

Наши сердца не старятся,

Полюбил — так целуй красавицу.

Что за глупость о смерти мыслить.

Ну а кто в петлю попадет,

Так здоровье его подведет.

Вот решил я пойти, да и выпить.

Когда Энджели вошла и услышала не слишком мелодичное пение, она решила не перебивать их и направилась в кухню, чтобы сделать себе несколько тостов. Спустя какое-то время Дегтярник услышал шум на кухне и вместе с последовавшим за ним Томом пошел туда. Энджели собиралась пойти вечерком потанцевать и уже надела шелковую юбку. Она только открыла рот, чтобы сказать «привет», как тосты с шумом выскочили из хромированного тостера. Дегтярник и Том в испуге подпрыгнули и стали оглядывать комнату, пытаясь найти причину страшного звука. Энджели увидела, что ее новый хозяин размахивает ножом. Он и правда приготовился отразить нападение. Пожалуй, раз эти двое никогда прежде не сталкивались с тостером, вполне возможно, что они прибыли из другого века.

— Эй, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие. — Кто-нибудь хочет тостов?

Дегтярник покачал головой, медленно отвел нож и ушел из кухни. Энджели ничего не сказала, поскольку уже хорошо знала, что ее хозяин не любит выглядеть дураком. Она намазала тост маслом, пошла в гостиную, включила телевизор и поскакала по каналам, нажимая кнопки на пульте. Том стоял в дверях и робко следил за ней. Он не заметил, как белая мышка высунула мордочку из-под рукава футболки, но Энджели это увидела и завизжала, указывая пальцем на мышку. Дегтярник вошел в комнату с балкона, но не решался пройти между телевизором и пультом управления, опасаясь, что невидимые волны сделают с ним что-то нехорошее.