Гольдфарб тоже больше любил белое мясо, но съел темное без возражений. В любом случае, это лучше, чем то, чем их кормят на аэродроме. После еды они еще раз по очереди заказали пива, а потом с сожалением уселись на свои велосипеды и вернулись на базу. После четырех пинт пива — пусть и не слишком хорошего — ехать прямо оказалось совсем не просто.

Головная боль, с которой Гольдфарб проснулся на следующее утро, дала ему знать, что последняя кружка, скорее всего, была лишней. Бэзил Раундбуш выглядел до отвращения свежим и отдохнувшим. Гольдфарб изо всех сил старался не попадаться полковнику Хипплу на глаза, чтобы тот не понял, как сильно он страдает от похмелья. У него сложилось впечатление, что ему это удалось — сегодня никто не мог как следует работать, частично из-за вчерашней бомбежки, а частично потому, что все с нетерпением ждали прибытия обломков вражеского самолета.

Их привезли только около одиннадцати. К этому времени все, даже вечно спокойный и уравновешенный Хиппл были вне себя от беспокойства. Обломки прибыли на двух грузовиках «Джи-эм-си». Огромные грохочущие машины, сделанные в Америке, представлялись Гольдфарбу таким же чудом, как и груз, который они доставили. Рядом с ними британские грузовики, к которым он привык, казались неуклюжими самоделками, жалкими и бесполезными. Если бы не явились ящеры, тысячи могучих великанов развозили бы оборудование и людей по всей Англии. Сейчас здесь работало всего несколько штук. Янки за океаном и сами нуждались в современной технике.

То, что два столь ценных американских грузовика привезли в Брантингторп обломки вражеского самолета, говорило само за себя — командование военно-воздушных сил считало исследования группы, в которую входил Гольдфарб, исключительно важными. Грузовики также были снабжены лебедками, что значительно облегчило разгрузку: радар и мотор оказались для людей слишком тяжелыми.

— Давайте как можно скорее все спрячем, — сказал Хиппл. — Нам не нужно, чтобы разведывательные самолеты ящеров увидели, что мы пытаемся узнать их секреты.

Пока он говорил, рабочие из наземной команды начали закрывать камуфляжными сетями обломки вражеского самолета. Прошло совсем немного времени, и они слились с зеленым пейзажем, окружавшим аэродром — если посмотреть сверху.

— Наверняка ящеры думают, что мы станем восстанавливать барак, который они разбомбили вчера, — проговорил Гольдфарб. — Можно будет сложить обломки внутри. И тогда ящеры не поймут, что они у нас вообще есть.

— Отличная идея, Дэвид, — улыбнувшись, похвалил его Хиппл. — Думаю, восстановительные работы начнутся, как только представится возможность. Но мы не станем ждать, пока они будут завершены. Я хочу заняться нашим новым приобретением как можно быстрее. Не сомневаюсь, что и вы тоже.

Хиппл не ошибся. Несмотря на то, что под камуфляжной сетью было темно, Гольдфарб сразу принялся за работу. Самолет ящеров, по-видимому, упал на брюхо, а не ткнулся в землю носом, благодаря чему и не пострадал так сильно. Часть обтекаемой носовой конструкции осталась на своем месте перед параболической антенной радара.

И сама антенна была в целости и сохранности. Гольдфарб не ожидал, что она будет такой маленькой. По правде говоря, все устройство оказалось меньше, чем он предполагал. Не вызывало сомнений, что в самолете ящеров антенна установлена перед пилотом. Хорошее решение задачи, Гольдфарб пожалел, что радар, имеющийся у людей, слишком велик для того, чтобы расположить его в «Метеоре» так, как это сделали инопланетяне.

Часть металлической обшивки радара была разворочена. Заглянув внутрь, Гольдфарб увидел сложное переплетение проводов и страшно расстроился, что не знает значений цветов.

Даже несмотря на то, что Дэвид смотрел на обломки, он не мог не восхититься тем, как построен вражеский корабль. Гладкие ровные следы сварки, заклепки утоплены так, что находятся на одном уровне с обшивкой… Ему казалось, что когда он пытается отогнуть плоскогубцами рваные края отверстия, чтобы засунуть внутрь руку, он совершает преступление против совершенства.

За антенной радара располагался магнетрон; Гольдфарб узнал его по слегка изогнутым очертаниям коробки. Все остальное было абсолютно чужим и непонятным. Магнетрон крепился при помощи штук, похожих на винты, только с нестандартными головками Вместо шлицев для отвертки у них имелись круглые углубления, расположенные точно по центру.

Гольдфарб перебрал инструменты, висевшие у него на поясе, отыскал плоскую отвертку и приложил ее по диагонали к одному из винтов. Попытался повернуть. У него ничего не вышло, и он наградил винт суровым взглядом, который через мгновение превратился в задумчивый. Гольдфарб немного поизучал упрямца, а потом повернул отвертку в другую сторону. Винт сдвинулся с места.

Со всех сторон слышались не слишком пристойные ругательства — летчики изучали мотор.

— Винты у них устроены не так, как у нас, — крикнул Гольдфарб. — Против часовой стрелки — закручиваются, по часовой — откручиваются.

На несколько секунд воцарилась тишина, а потом послышались удовлетворенные возгласы.

— Спасибо, Дэвид, — сказал Фред Хиппл. — Одному Господу известно, сколько времени мы потратили бы зря, если бы не ваша подсказка. Иногда человек становится рабом очевидного.

Гольдфарба чуть не разорвало от гордости. Ведь его похвалил человек, который за десять лет до начала войны изобрел и запатентовал реактивный двигатель для истребителя!

Специалисты по двигателям перестали ругаться, когда им удалось снять кожух, и они смогли заглянуть внутрь.

— Они закрепляют лопасти турбины при помощи елочного замка, сэр, — с возмущением заявил Джулиан Пиэри. — Жаль, что вам так и не удалось убедить высшее начальство, какая это отличная идея.

— Ящеры используют данную технологию гораздо дольше, чем мы, подполковник, — ответил Хиппл.

Несмотря на то, что командование военно-воздушными силами демонстрировало стойкое равнодушие, а иногда и открытую враждебность, в его словах не было горечи.

— Посмотрите, — вмешался Бэзил Раундбуш, — лопасти слегка искривлены. Сколько лет назад вы предложили сделать то же самое, сэр? Два года? Три?

Ответа Хиппла Гольдфарб не слышал. Он уже успел раскрутить достаточное количество винтов и снял обшивку с радара. Он не предполагал, что увидит там что-нибудь уж совсем непонятное — поскольку законы физики должны быть одинаковыми во всей Вселенной, радар ящеров наверняка очень похож на то, что есть у людей. Да, конечно, он меньше и легче, и с инженерной точки зрения построен лучше моделей, имеющихся на вооружении у военно-воздушного флота Британии, но по сути… что тут может быть особенного? В конце концов, электронные лампы это электронные лампы — если только ты не собираешься отправиться в Соединенные Штаты, где они превращаются в трубки.

Но как только он внимательно посмотрел на радар, чувство гордости, испытанное им несколько минут назад, мгновенно улетучилось. Хиппл и его команда, разумеется, разберутся в том, что находится внутри двигателя. Детали радара представляли для Гольдфарба головоломку, не имевшую решения. Дэвид не сомневался только в одном — он не видел здесь ни электронных ламп… ни даже трубок.