– А мне кажется, ты все знаешь! – В глазах Элоны полыхнул яростный огонь.

– Может, и знаю, – пожал он плечами.

Выбил из пачки сигарету, закурил.

– Если знаешь, то говори… Это я с тобой такая слабая. А так я сильная… Ну говори же, чего ты молчишь?

– Помнишь, ты меня сволочью называла?

– Это было давно и неправда.

– Не знаю, может, и правда… Я не должен был встречаться с тобой с самого начала.

– Почему?

– Потому что у нас с тобой нет будущего. Между нами только похоть…

– Ты не можешь так говорить!!!

– Не могу, но говорю… Мне очень жаль, что я люблю тебя так, как любил раньше…

– Почему? Я спрашиваю почему?

– Я знаю, ты раскаиваешься в этом. Но что было, то было. Ты предала меня. А я предателя могу пожалеть, но не простить. Такая у меня гадкая натура.

– Это не натура! Это ты сам такой гадкий!

Элона вскочила с постели, набросила на себя халат. Пошла на кухню. Вернулась. Сделала круг по комнате. Снова ушла. Опять вернулась… Она думала. Ожесточенно думала.

– Сядь, успокойся. – Он тоже поднялся.

Подошел к ней, взял за плечи, усадил в кресло.

– Ты мне по-прежнему дорога… Но… Но встречаться мы больше не можем. Между нами все кончено…

Элона смотрела на него пустым немигающим взглядом. Губы ее дрожали.

– А потом, у меня есть жена. Ты знаешь, ее зовут Кира…

– Она тебе не жена, – ровным, без эмоций голосом проговорила она.

– Ну почему же? Скоро мы узаконим наши отношения… Дело в том, что она ждет от меня ребенка.

– Ты упрекаешь меня? – глядя куда-то вдаль, спросила она.

– В чем?

– В том, что не могу родить тебе ребенка…

– Да я и не думаю об этом.

– А жаль, ты должен был думать об этом. Если бы, конечно, любил меня…

Она оттолкнула его от себя. Поднялась. Скинула с себя халат. Осталась перед ним в чем мать родила. Фигура у нее само совершенство, кожа гладкая, нежная. Но ничего не поднялось в нем при виде этой раскрывшейся красоты. Да Элона и не собиралась отдаваться ему. Она разделась, чтобы одеться. Она молча привела себя в порядок. Так же молча подошла к дверям. Хотела уйти, не попрощавшись. Но не смогла. Повернулась к нему.

– Ты даже не знаешь, насколько опасными бывают отвергнутые женщины, – сказала она.

Она не угрожала и не предупреждала. Она просто говорила. На глазах блестели слезы.

– Но не волнуйся, я мстить не буду… Хотя бы потому, что ты очень дорог мне… Да, я предала тебя. Да, я раскаиваюсь в этом. И люблю тебя так же, как раньше… А ты… Бог тебе судья. Прощай!

Она ушла. Родион едва удержал себя, чтобы не догнать ее, не остановить… Она ушла. И правильно сделала. Чему быть, того не миновать…

Белые «Жигули» внаглую прошли на красный свет. Даже Родион не мог позволить себе такого безобразия. Он, как порядочный гражданин, держал свой джип аккурат у стоп-линий. А эта раздолбанная «копейка» через перекресток несется ему навстречу.

Только почему она так резко сбавляет ход, почему останавливается? Родион не успел ничего понять, а из машины высунулся оружейный ствол. Грохот автоматной очереди сотряс воздух, ударил по ушам. Родион видел языки пламени, вылетающие из ствола. Он бил прямо в него…

Как ни странно, стекла в машине остались целыми. И сам Родион не был даже ранен. Только когда «копейка» взревела, прибавляя ход, он понял, что стреляли холостыми патронами.

Зато Леньчик стрелял боевыми. Выскочил из машины, выхватил из кобуры ствол, и бах-бах! Чего греха таить, Родион и сам был не прочь присоединиться к нему. У него тоже ствол – мощная итальянская «беретта». И стреляет он отлично – не зря же тир два раза в неделю посещает… Несколько пуль попали в «Жигули», но не причинили машине особого вреда. «Копейка» взвизгнула тормозами и на приличной скорости вписалась в ближайший поворот. Исчезла из виду.

Больше в Родиона никто не стрелял. Он беспрепятственно добрался до офиса. Не прошло и часа, как в его кабинете собрались самые авторитетные пацаны из его сообщества.

– Кто? – сухо и коротко спросил Родион.

Он и сам мысленно искал ответ.

За последнее время он существенно укрепил свои позиции. Взял под полный или частичный контроль несколько крупных промышленных предприятий из тех, о которых раньше можно было только мечтать. Даже такая махина, как нефтеперерабатывающий завод, легла к его ногам. Он владел солидным пакетом акций этого предприятия. Воздействовал на него в экономическом плане, но мог прибегнуть и к чисто силовым методам. Взял под свою опеку две крупные нефтедобывающие фирмы. Поставил под жесткий контроль малый и средний бизнес на своей территории. Загнал в жесткие рамки отмороженные кодланы и кодланчики всех мастей.

Прямо пропорционально росту его силы и влияния увеличивалось число его врагов. Киллеров могли нанять те же нефтедельцы, недовольные его политикой. Или тот же наркобарон Копчик, которому Родион не позволял подняться в полный рост. Или те же воры, с которыми возникли трения из-за рыночных «лохотронов».

Но почему стреляли холостыми патронами?

– Кто-то нами очень недоволен, – сказал Жук. – Но боится схлестнуться с нами напрямую…

– Или не боится, – решил Жека. – А пока только предупреждает…

– Кто? – снова спросил Родион.

– Разберемся, – хмуро кивнул Шустрик.

Наикрутейший мэн. Прирожденный гангстер. Под его началом Родионова «бригада» поднялась на порядок по силе и ударной мощи. Шустрик проникся идеей Родиона. И вместо пьянок устраивал пацанам спортивные «праздники». До седьмого пота их гонял. Силовые упражнения, рукопашный бой, огневая подготовка. Дисциплину установил железную.

Постоянно пополнял ряды. Пока одна его «бригада» не стала самой мощной во всей «общине». Родион принял волевое решение. Разбил «бригаду» на три. Во главе первой оставил того же Шустрика. Если Вася и затаил на него обиду, то внешне это никак не отражалось. Он по-прежнему не уставал доказывать Родиону свою преданность. И сейчас, казалось, готов был ради него поставить на уши весь мир.

– Сегодня в девять утра в районе Октябрьской площади было совершено покушение на известного бизнесмена Родиона Сергеевича Космачева…

Попался бы ему сейчас этот репортер из городской криминальной хроники. Без языка бы остался. Нашел, что показывать в своей драной телепередаче. Все бы ничего, но телевизор смотрел не только он.

– Родион!!! – как по сердцу резанул вопль Киры. – Это правда?!