она. — А ведь ещё три дня назад ты считал меня врагом, хотел остановить, даже, кажется, пытать! Уже забыл?

— Ну, знаешь, — усмехнулся Летодор, — когда каждый твой день может стать последним, три дня — это даже многовато для начала отношений…

— Отношений? — буркнула Джиа. — Да не льсти себе…

— Джиа, — вздохнул ведьмак. — Ты помогаешь исцелению природы, но почему ты сама такая… злая?

Девушка не ответила. А Летодор ощутил, как вздрогнули её плечи. Она шмыгнула носом.

— Я не знаю, — наконец, произнесла Джиа. — Может быть, это тоже один из законов мира. Я могу помочь кому-то, но только не себе…

Она замолчала. А Летодор понял, что зря задал вопрос. Зачем? Ему и без того всё было ясно. Джиа, как бы там ни звали её по-настоящему, когда-то причинили сильную боль. Возможно, не раз и не два. Как и ему в юности. Как очень многим. И она по неопытности не придумала ничего лучше, чем спрятаться в одиночестве.

Несомненно, она была сильной. Он заметил эту необычную, даже нечеловеческую силу, когда увидел её впервые и потом, когда она пела. Но в то же время он ощущал и её слабость — обыкновенную человеческую слабость, которая заставляла огрызаться, злиться и даже плакать. И ему вдруг страшно захотелось защитить её от всего на свете, спрятать у себя за пазухой и никогда не отпускать, чтобы больше никто не причинил ей боли.

— Джиа, — прошептал Летодор с нежностью, — я бы хотел тебе помочь…

— Угу, — она улыбнулась и сильнее сжала его ладони в своих.

Они снова надолго затихли, боясь нарушить хрупкий мир. Но вскоре костёр потребовал внимания и к себе. Ведьмаку пришлось оставить девушку, чтобы подбросить ветвей.

— Послушай, Ледо… гхм, Летодор, — на этот раз тишину нарушила Джиа.

— М? — подал голос мужчина, заботливо поправляя огненную конструкцию.

— Как думаешь, жабалак может похищать девиц?

— Жабалак? — насторожился ведьмак и поморщился. — Хм, ну может…

— А лешак? — снова спросила девушка.

— Я не очень хорошо знаком с этим чудом, как ты заметила. Но по моим наблюдениям — может, — ответил Летодор. — Как вот тебя совсем недавно.

— Но с какой целью? — удивилась Джиа.

— Мм, ты… красивая, — усмехнулся ведьмак, возвращаясь к ней.

— И что? Разве они… — Джиа смутилась, не без содрогания припоминая видение на болоте. — Они могут вступать в союз?

— В союз? — рассмеялся мужчина. — Почему ты не называешь вещи своими именами?

— Это отвратительно! — нахмурилась девушка.

— Ну, вот и я не проверял, если честно, — пошутил ведьмак. — А жабалака я, кстати, прикончил…

— Что?! — воскликнула Джиа. — Да я же сегодня весь день его искала, лошадь потеряла!

— Не будем ругаться? — предложил Летодор, крепко прижимая к себе вырывающуюся наёмницу.

— Так уж и быть, — снисходительно прошипела она, успокоившись. — О, теперь-то мне ясно, чем здесь так воняет…

— Ага. А представь, как он вонял, когда был целым, — усмехнулся ведьмак. — И ты ещё не знаешь, где было его слабое место.

— Где?

— Тебе не понравится, поверь!

— Отвечай!

— Ты бы назвала это органом для вступления в союз…

— Ах ты!..

Они посмеялись.

— Хочешь, я унесу его башку подальше отсюда? — предложил Летодор.

— Нет, я потерплю, — вздохнула Джиа, прижавшись щекой к его плечу. — Не уходи. Пожалуйста.

Он улыбнулся, вглядываясь в её дикие зелёные глаза, склонился к лицу так низко, что уже ощутил тепло губ и услышал, как быстро забилось её сердце. Но в последний момент девушка отвернулась.

— Прости, — еле слышно проговорила она. — Может, твоя идея не так уж и плоха. Но… Позволь мне привыкнуть к тебе.

— Хорошо, — прошептал Летодор, нежно касаясь губами её виска.

Ночь выдалась прохладной и светлой. Луна шла на убыль. Стрекотали ночные насекомые, где-то вдалеке ухала сова. Уставшие, но нечаянно счастливые, они погрузились в спокойный и глубокий сон, крепко прижавшись друг к другу.

5. Секрет любви

В одном королевстве жила-была девочка. И однажды решила она навестить бабушку в соседней деревне. Собрала девочка корзинку пирожков румяных, надела красный плащ и отправилась в гости.

Но выбрала она самую короткую тропинку сквозь лес, да и заблудилась. Присела тогда девочка на пенёк, стала плакать да горевать. Услышали её плач древесные лисы и сжалились над девочкой.

Спустились лисы по ветвям, словно тени, и показали ей особенную лисью тропку. Утёрла девочка слёзы, встала на эту тропку и через десять шагов оказалась уже у избушки бабушки.

«Безымянные сказки»

День выдался погожим. Лёгкая голубая дымка окутывала испещрённые виноградниками холмы и далёкие горы за ними. Высокие дома и башни города сияли белизной. Отражая солнце небесное, сверкали тысячи солнц рукотворных: узкие золочёные купола и шпили храмов, величественные соборы — для молений высокородных господ и более скромные часовни — для простых горожан. Храмы украшали каждую улицу города, прятались в зелени парков и скверов.

Самторис был великим городом, средоточием духовной власти, самим сердцем ордена Единого. Главный храм располагался на самой вершине горы. И вид, открывавшийся из окон его башен, был поистине великолепным. Однако сегодня даже эта прекрасная картина не могла исцелить омрачения души Верховного жреца. Если бы кто-нибудь увидел его сейчас, в часы тяжёлых раздумий, то сильно удивился бы разительным переменам в образе священнослужителя.

Дэ̀рей Сол всегда отличался благим нравом, и доброжелательная улыбка никогда не сходила с его губ. Он, отмеченный особым знаком солнца, сам был подобен светилу. Ему не требовалось сочинять длинные проповеди: прихожане, только лишь услышав его красивый звучный голос, тут же забывали о своих горестях и обидах. Он вдохновлял паству и вселял в неё надежду. И люди его любили.

Обыкновенно избранный по особым приметам Верховный жрец сменял предшественника, как принц обретает престол после смерти короля-отца, будучи уже в немалом возрасте. Жители Самториса славились долголетием, а уж почётный Совет Единого, верный помощник государя и блюститель единого закона, состоял из мужчин и женщин, давно перешагнувших за рубеж шестидесяти лет. Но вышло так, что прежний Верховный жрец познал границу смерти рано и не по своей воле, а потому Дэрей Сол принял почётные обязанности, не достигнув ещё и сорока лет.

За спиной нового Верховного жреца поговаривали об излишней юности кандидата, но, несмотря на это, он быстро проявил себя прекрасным лидером, усмирив противоречия в рядах Совета и направив их силы в единоугодное русло: на просвещение населения и развитие науки. В его мечтах каждая крупная деревня Энсолорадо — Страны вечного лета, где обильные урожаи снимают несколько раз в год, и крестьяне живут в достатке, в том числе и в достатке свободного времени, — должна была обрести если не собственный